Евгений Белогорский - Операция «Возмездие».
— Танки! Русские танки! — испуганно кричали в свое оправдание офицерам беглецы, но это не спасало их от наказания. Как и много столетий назад, на головы и плечи солдат самой свободной страны в Европе, по британским меркам естественно, привычно обрушивались офицерские стеки. Что поделать, традиция.
Вечерний сумрак быстро накрыл многострадальный проход и их окрестности. Этот день, что принес столько горя и смертей наконец-то закончился, но сражение у Фермопил ещё не было окончено. Обеим сторонам было необходимо приложить очень много усилий, чтобы перетянуть победу на свою сторону.
Глава XII.
Обретение флота.
— Нужно как можно плотнее закупорить Фермопилы с нашей стороны и не дать возможность русским танкам пройти в Локриду. Необходимо продержаться только одни сутки. Потом сюда подойдет крейсер и своими пушками заставит русских отступить в глубь территории. Всем все ясно? — Мальзебар грозно посмотрел на подчиненных. Связавшись через десятые руки с полковником Фортескью и получив от него энергичное вливания, он щедрой рукой передавал её всему окружению. Что поделать, закон соединяющихся сосудов ещё никто не отменял, ни в армии, ни на гражданке.
Среди подчиненных ему офицеров, майору особенно не нравился, командир минометной батареи второй лейтенант Йен Столпенберг. За вчерашний день, его подопечные трижды вели обстрел русских позиций, израсходовали почти весь запас мин, а толку от их огня не было никакого. Русские солдаты как вели, так и продолжали вести стрельбу, не ослабляя при этом плотность своего огня.
К тому же, майор подозревал Столпенберга в тайном пороке. В тот период истории «голубизна» считалось недопустимым пороком в британском офицерском корпусе и всячески негласно преследовалась. У Мальзебара не было веских фактов способных обличить неподобающее поведение своего подчиненного, но подобно таксе, он чуял наличие порок за версту. Или считал, что чует его.
— Вам все понятно, лейтенант? — специально повторил майор, всем видом демонстрируя своё недовольство Столпенбергом.
— Так точно, сэр — пробормотал офицер, извиваясь под взглядом Мальзебара как уж на сковородке.
— Хочется в это верить. Будем надеяться, что ваши бравые бомбардиры на этом этапе сражения будут нам более полезны, чем вчера. И позволят вам проявить свое мужское мужество — от этих слов лейтенант покрылся пятнами и затравленно втянул голову в плечи, чем только ещё больше поднял градус ненависти со стороны майора.
— Ну прямо как гимназистка. Осталось только по головке погладить, дать конфетку и посадить на коленку — с брезгливостью подумал Мальзебар и перевел свое внимание на командира самоходок капитана Джойса.
— Честно говоря, в основном я рассчитываю на вас и ваших парней, капитан. Только им под силу заставить русские танки встать в проходе и подождать прихода флота.
— Можете не сомневаться, сэр. Мои «пономари» и «епископы» хорошо знают своё дело. Русские танки встанут и будут стоять как миленькие там, где им скажут. А кто будет себя плохо вести, получит свинцовую маслину, которую вряд ли сможет переварить — отозвался капитан и его ответ понравился Мальзебару.
— Вот с кого вам следует брать пример лейтенант Столпенберг, для поднятия собственного мужества и мужества ваших подчиненных — метнул очередную «парфянскую стрелу» майор и насладившись духовными мучениями стяжателя порока, распустил собрание в хорошем расположении духа.
В том, что русские получат хорошие маслины, Мальзебар не сомневался. Природный рельеф полностью исключал возможность обходного маневра. Русским танкам можно было наступать только в лоб, а там их ждали многочисленные сюрпризы. В виде минного поля напичканного противотанковыми минами как рождественская булочка изюмом. Восемь самоходных установок Джойса, три уцелевших «Валентайна» и две противотанковые батареи капитана Роджерса. Их, вместе с пехотным пополнением, Мальзебару прислал Фортескью поздно вечером. Самого полковника вместе с прибывшим подкреплением не оказалось. Высокое начальство, туманно обещало прибыть позднее.
С одной стороны подобное положение было на руку майору. Никто не стоял над душой и не давал совершенно ненужных советов. С другой стороны, в случаи прорыва русских танков, вся ответственность полностью ложилась на плечи Мальзебара и только на него одного. Это несколько напрягало майора, но воспоминания о собственных силах и выгодном расположении отряда, отгоняло грустные мысли.
— Драться, драться и победа будет за нами — приободрял себя майор пока денщик снимал с него сапоги. Едва эта процедура была исполнена, как он моментально провалился в сон без всяких сновидений.
Обсуждался план дальнейших действий и в штабе подполковника Масленка, чья бронированная конница уткнулась в горный массив Фермопил.
— В нашем распоряжении товарищи только одни сутки для прорыва позиций врага и его разгрома. Вторых может и не быть. Ожидается прибытие вражеских кораблей, с орудиями которых мы тягаться не можем — лондонский канал разведки по-прежнему работал без сбоев и о планах Черчилля, Москва была информирована.
— Что же прикажите идти напролом!? Да там у бриттов наверняка уже каждый метр пристрелян! Только высунемся и они нас раскатают как Бог черепаху! — бурлили командиры рот и батальонов, — лишь зря людей и технику положим!
— Что вы предлагаете? Сидеть и ждать прихода британского флота? Так его корабли нам ещё больше наваляют. Что прикажите доложить товарищу Леонтьеву, ваше несогласие? — гневно вопрошал Масленка. Сам он не был танкистом и попал на должность комполка в связи с убытием прежнего комполка Трифонова.
— Полковник сам все поймет когда приедет! — зашумели танкисты, но подполковник был неумолим, — полковник неизвестно когда приедет, а план должен быть готов к двум часам и представлен на утверждение.
Масленка многозначительно вытянул указательный палец, чем вызвал новый шквал негодование у командиров.
— Тише, товарищи, — поднял руку Вагранов, — есть тут одна идея, которую нужно обсудить. Говори комиссар, твое предложение.
Замполит неторопливо встал с места, одернул на себе стеганную телогрейку и ухватившись пальцем за портупею, заговорил.
— Есть тут товарищи танкисты одна дорога в обход Фермопил. Дорога горная, старая но все же есть. Во время нашего сегодняшнего боя, греки её стерегли опасаясь выхода противника к нам в тыл, но этого не случилось. Англичане или не знали о ней, или не рискнули ей воспользоваться. Хотя если бы они против нас роту — другую бросили, смяли бы они нас. Не хватило бы сил на два фронта сражаться.
— Как вы сражались мы знаем, спасибо. Что конкретно хотите сказать товарищ комиссар — поставил вопрос ребром Масленка.
— Предлагаю нам самим воспользоваться этой тропой, если короче — обиделся замполит.
— Глупость! — решительно отрезал подполковник, — сколько мы сможем незаметно перебросить по ней солдат? Роту, в лучшем случаи две и ничего не решим, только людей погубим.
— А вот и не глупость, — заступился за своего замполита Вагранов, — я эту дорогу перед боем смотрел и после него греков расспрашивал. И считаю, что комиссар говорит дело. Да дорога горная, с осыпями и камнями, но наши танки смогут по ней пройти и ударить с тыла по врагу.
— Ерунда! Ни тридцатьчетверки, ни сушки пройти по горной тропе. Только при помощи тросов и лебедок, а их у нас нет. Я это ответственно заявляю.
— Средние танки не пройдут, но малые, шестидесятки пройдут. Со скрипом, но пройдут, я в этом уверен — настаивал Вагранов, но подполковник не хотел его слушать.
— Это только ваши красивые рассуждения, товарищ комбат и не более того. А если они сорвутся в пропасть и разобьются. Кому за это отвечать, мне прикажите?
— Танки пройдут, — гнул свою линию комбат. — Если нужно, я готов взять за ответственность за их проход.
— Вот спасибо, только вы не танкист, товарищ Вагранов, и с вас, что называется взятки гладки.
— Я согласен с предложением комбата и готов попробовать пройти в тыл врагу — подал голос командир отряда «тэшек».
— И что ты там сможешь сделать, геройски погибнуть? — язвительно спросил Масленка.
— Бить врага, как того требует устав и наша советская совесть — поддержали командира «тэшек» ротные тридцатьчетверок.
— Десантники дело говорят! Если есть возможность надо ударить англичанам в тыл и распечатать проход — высказал свое мнение парторг полка и подполковник скис, — надо с командованием посоветоваться, как оно скажет.
— А что советоваться? Время протянем, потом поздно будет. Закроют англичане проход и будем их позиции в лоб штурмовать. Вы требовали план, товарищ подполковник, мы вам его дали. Сообщайте его в штаб, а мы пошли машины готовить и дорогу смотреть — решили танкисты и на этом собрание закончилось.
