Сергей Щепетов - Последний мятеж
— Я прошел! Я прошел все первое небо! Я обошел его кругом!!
— У-а-у! Он обошел его кругом!!
— У-а-а-и-и!! Она была здесь, но ее нет! Ее нет на первом небе!
— У-а-и-и!! Ее нет на первом небе!!
— Нужна подсказка — тут много путей!!
— Там много путей!
— Спроси его, спроси! Он видел сон? Сон, в котором холм и много троп? Они все из одного места! Они все от большого круглого камня! От круглого камня!
— Коля, Коля, очнись! Ты слышишь? У тебя был сон про тропы и круглый камень?
— Опять пристал… — констатировал Николай с безнадежной покорностью. — Ну был.
— Я не отстану, пока не скажешь! Куда и как ты двинулся в том сне? Говори! Куда ты свернул?
— Да не сворачивал я! Обошел камень и поперся прямо в гору, а там кусты…
— О-о-о! Кусты! Колючие кусты! И ягоды! Красные ягоды! Их рвали и ели!!
— Ко-оля! Слышишь меня?
— Отстань, Вар!
— В том сне ты рвал ягоды?
— Ну рвал… Пожевал и выплюнул — гадость… Откуда он знает?..
— У-а-у! Я нашел путь!
— У-а-у! Он нашел путь!
— И-и-и! Это путь на второе небо!
— И-и-и! Это путь на второе небо!…
«И так без конца… Как ему не надоест? Хрипит уже… Лазает по второму небу, по третьему… Откуда он знает про мои сны? Я же никому не рассказывал… Да и сам почти забыл… А, ладно!..»
Николай лежал и улыбался: он опять пек круглые булки на жестяной печке-буржуйке. Прежде чем загрузить тесто, он макал в канистру с подсолнечным маслом палочку, обмотанную ватой, и смазывал сковородки. Эту палочку украл полярный суслик-евражка. За ближайшим кустом зверек сел, взял палочку передними лапами и стал грызть промасленную вату как эскимо…
— У-а-у! Я вижу след!
— У-а-у! Он видит след!
— Наверное, демон Ркатуани устал: он положил здесь каа на землю и отдыхал!
— У-а-у! Ркатуани здесь положил каа на землю!
— Отпечаток каа на земле! Это была его каа? Его каа?
— У-а-у! Это его каа?
— Смотрите! Смотрите все! Все проверяйте: под левым глазом маленький шрам?
— Есть! Это его каа!
— На правой ноге выше колена — длинный шрам с точками?
Николай почувствовал, как чьи-то руки расстегивают ремень и стаскивают с него штаны.
— Есть! Это его каа!
— На левой ноге у большого пальца — серая бородавка?
Николай остался без ботинка.
— Есть! Это его каа!
Теребить его перестали, но погрузиться опять в воспоминания Николаю не удалось. У бесконечной тоски появился привкус тревоги. Что они тут такое устраивают? Откуда этот потный пигмей, увешанный побрякушками, все про него знает? Вар-ка рассказать не мог — они познакомились перед началом спектакля…
Шаман сидел на мокрой от пота шкуре косули. Его невидящие глаза были широко раскрыты: он говорил, говорил…
Он вел диалоги с кем-то незримым, задавал вопросы и выслушивал ответы, кого-то благодарил, на кого-то сердился… Он сокрушался о том, что путешествие получилось слишком длинным — нужно лезть на третье небо, потом на четвертое… Он извинялся перед духами-помощниками и просил их доставить его на пятое небо — искомая каа наверняка там…
— О-о-о, горе! О-о-о, беда и несчастье!! Он утащил ее туда — в тот конец пятого неба! Вы не хотите туда идти? И ты не хочешь? И ты?! Ведь ты никогда не оставлял меня, никогда! Почему же теперь?! Я должен принести эту каа! Я должен! Спасибо! Ты пойдешь со мной — спасибо! У меня тоже кончаются силы, а там холод! И эта стена! И прозрачные клыки сверху… Это ужас! Что это?! Что?! Спросите его, спросите! О-о, какой холод! Какая боль!
— Коля! Ко-оля!! Что он там видит? Что за прозрачные клыки?
— Ты опять, Вар… Ну отстань, а? Это не клыки… Это сосульки свисают с крыши…
— У-а-у! У меня кончаются силы!
— У-а-у! У него кончаются силы!
— А-а-и-и! Я вижу ее!
— А-а-и-и! Он видит ее!
— У-а-у! Я не чувствую рук и ног!
— У-а-у! Он не чувствует рук и ног!
— А-а-и-и! Вот она!!
— У-а-у! Он нашел ее!
— А-а-а! У-а-а-а!! Нет больше сил! Нет сил… Но его каа свободна! Она свободна — ее никто не держит!! Зачем вы послали меня?! Она же свободна!! У-а-а!!
— У-а-у! Возвращайся скорее! У-а-у! Возвращайся скорее!!
— А-а-и-и! Я иду… Высоко! Как высоко! Мои руки и ноги!! Я не чувствую их! Не удержаться!! А-А-А!!!
Что-то влажно хрустнуло, и вопль шамана оборвался.
Николай вскочил на ноги и поддернул штаны. Вокруг плотным кольцом сидели десятка два полуобнаженных мужчин и женщин. Их тела блестели от пота, рты были раскрыты, а в безумных глазах плескалась смесь восторга и ужаса. Кто-то прошептал, и все подхватили в голос на разные лады:
— Он вернул… Он вернул его каа! ОН ВЕРНУЛ ЕГО КАА!!
— Коля! — Вар-ка был потным и не на шутку встревоженным. — Что с ним? Я не понимаю!
Шаман — низкорослый худой человечек средних лет со сморщенным, как печеное яблоко, лицом лежал неподвижно. Николай быстро осмотрел его:
— Это похоже…
— Что такое?!
Снаружи бушевал ливень, было влажно и душно, как в бане.
— Вар! Он без сознания — у него, похоже, перелом голени! И…
— Ну!!
— Слушай, Вар… По-моему, у него отморожены руки и ноги!
— Отогреть?
— Ни в коем случае! Нужно укутать чем-нибудь, чтобы оттаивали изнутри! И привести в сознание!
— Сейчас сделаем! Где твоя рубаха? И штаны давай — у них же нет тряпок! Быстро!
Он посмотрел на притихших людей вокруг:
— Каймун-мна — великий шаман! Могучие духи помогают ему! Ни у кого нет такой силы! А теперь — уходите! И принесите еды и питья…
Вар-ка не жалел сил, и дня через три шаман почти оклемался. Правда, на второй день пришлось-таки ампутировать ему два пальца на ноге — они распухли и почернели. Вар-ка старался как можно быстрее срастить ему кость, залечить раны, и от этого сам еле ходил, хромая на обе ноги.
Говорить с Каймун-мна Николай почти не мог — он не понимал его. Нет, шаман был вполне вменяем и даже, кажется, довольно умен. Только он жил как бы в двух мирах сразу — зримом и незримом. Вокруг него постоянно копошились прикормленные духи. Один из них, например, которого он воспринимал как крохотную шаловливую девочку, любил спать у него под мышкой; другой — древний старик — постоянно сидел у него на плече и шептал в ухо. И таких вокруг было очень много: они приходили и уходили, каждый со своим характером и мудреным именем… Кроме того, шаман был на него обижен, и Николай чувствовал себя слегка виноватым. А чуть позже, когда он сумел-таки уяснить суть происшедшего, ему стало совсем стыдно.
В понимании Каймун-мна депрессия Николая вовсе не была болезнью. Его покинула одна из его душ и отправилась путешествовать. Ее никто не похищал, а просто позвал или поманил… Хозяин мог бы и сам вернуть потерю, приложив соответствующее волевое усилие, — мог бы приказать ей вернуться, и она бы послушалась. А он вместо этого…
С этим Николай не мог не согласиться: то, что его «тоска» лечится волевым усилием, он прекрасно знал и раньше. Но они хотели поставить эксперимент!
Ну да, эксперимент! Только «подопытным животным» оказался ни в чем не повинный шаман. Он поверил, созвал своих верных помощников и устремился на поиски каа. И ее след завел его в такие дебри!… Где действуют такие силы!.. Это как… как… Как муравейник и наводнение, как ураган и пчелиный улей… В общем, духи-помощники имели полное право обидеться на демона Каймун-мна за то, что он требовал от них невозможного, требовал подвести к границе, за которой кончается бытие духов…
И что самое обидное — все оказалось почти напрасным: каа Николая была свободна и, увидев, что за ней пришли, сама вернулась к хозяину. А он, Каймун-мна, после всех приключений чуть не погиб на обратном пути. В общем, он просит Николая больше так никогда не делать!
Николай клятвенно обещал и просил прощения. Ему ужасно хотелось выяснить, куда же забрела его каа? И что или кто находится за пределами бытия духов? Только… Только на эти вопросы шаман реагировал так… так, словно его бьют ногой по незалеченным ранам.
Глава 2
Парк
Переполненный солнцем, водой, буйством новой жизни мир скрылся в тумане. Еще один мир позади…
Тащить нетяжелый, но насквозь мокрый рюкзак на спине было противно, и Николай нес его в руке. Вода капала с него на камни.
— Вар, а ты-то пытался выяснить у шамана, что там — за границами мира духов? Вы с ним, кажется, лучше понимали друг друга?
— Почти понимали… Только видишь ли, в чем дело… Есть вещи в… гм… мировосприятии, что ли… почти любого народа, которые посторонний полностью понять не сможет, сколько ни объясняй.
— Да, я читал, что в верованиях австралийских аборигенов наши ученые так до конца и не разобрались, сколько ни старались.
