Евгений Красницкий - Внук сотника
– Да здесь я, здесь.
Никифор и не думал уходить, как и почти любой человек, он был зачарован раскрывающейся перед ним «тайной кулис» и не ушел бы, даже если бы выгоняли.
– Вот смотри, Михайла, – продолжил кормщик. – Вы в самом начале кинжалами поиграли – сначала поодиночке, потом втроем – и ушли. А можно еще раз все то же самое сделать, а зрители и не заметят, что вы им одно и то же по второму разу показываете.
– Это как?
– Очень просто. Можно сделать факелы, по размеру и весу точно такие же, как ваши кинжалы. Не побоитесь с горящими факелами играть?
– Если точно размеры и балансировку соблюсти, то – нет, за огонь рукой не схватимся.
– Представь себе: мои ребята закрывают ставни и двери, в амбаре становится темно, и тут вы начинаете играть с факелами. Делаете все то же самое, что и с кинжалами, но выглядит это в темноте совсем иначе. Времени займете вдвое больше. Дай-ка один кинжал вон тому парню, он факелы сделает как надо. Митюха, слыхал, что я сказал?
– Давай, сделаю, – отозвался один из членов экипажа. – Только масла где взять?
– Вот, хозяин, первая забота тебе: масло для факелов.
– Будет масло, – встрепенулся Никифор. – Сенька, запоминай, чего надо, или записывай для верности. Сегодня же чтоб было!
– Слушаю, Никифор Палыч! – тут же отозвался старший Никифоров приказчик, тоже слушавший разговор разинув рот.
– Еще одно: ножи вы метали здорово, но в неподвижную мишень, а в летящий кругляш попадете?
– Попадем… наверно… Попробовать надо.
– Прямо сейчас и попробуем. Митяй, отпили-ка вон от того бревна кругляш пальца в два! Иди за конем, Михайла, давай, давай, не тяни – дел много!
Мишка оторвал Рыжуху от увлекательного процесса поглощения овса, снова взнуздал, оседлал и привел в амбар. Пока он возился, Митяй отпилил не один, а целых три кругляша, а Ходок уже вовсю объяснял Никифору, как сделать ступенчатый помост для лавок, чтобы задние ряды были выше передних.
– Давай-ка, Михайла, я вот здесь встану и буду их вверх подкидывать, а ты попробуй попасть. Сначала с места, потом на скаку попробуешь. Так – не далеко будет докинешь?
Мишка попробовал, оказалось – ничего особо сложного. На скаку – тоже. Ходок заставил попробовать Кузьму с Демьяном – получилось не хуже. Недаром Немой заставлял ребят метать кинжалы в нарисованный на стене сарая кружок размером с ладонь – уроки пошли на пользу.
– Слушай, Ходок! У нас же еще самострелы есть! – вспомнил Мишка. – Давай попробуем в кругляши из них стрелять. Только тогда каждый раз новые делать придется, болты их раскалывать будут.
– А так еще и лучше, – обрадовался кормщик, – зрители любят, когда что-то ломается, раскалывается. А свечи гасить из самострелов сможете?
– На скаку не сможем – не прицелиться.
– А с земли?
– Сможем, вернее, я смогу, а Кузька с Демкой – не знаю. Они недавно учиться начали.
– Значит, будешь один. Как с факелами отыграете, так мы ставни отворим, а вы за самострелы возьметесь. Сначала втроем по кругляшам постреляете, потом тебе свечи вынесут. Штуки три или пять? Нет, пять долго: пока заряжать будешь, зрители за пять раз заскучают.
– Погоди, Ходок… Слушай, а как тебя на самом деле зовут?
– Зови Ходоком. Так чего ты хотел сказать?
– А нельзя ли какой-нибудь столик сделать, чтобы он крутился? Поставим на него свечи, и если не очень быстро крутить, то я попаду, а крутящийся огонь завораживает, скучно не будет. Понимаешь, первые два выстрела – еще не скучно, а потом на столике остается три горящих свечи, две, потом одна, и все на нее смотрят и ждут, а она крутится. Можно еще время потянуть, крикнуть, чтобы столик подкрутили.
– О! Молодец, в самую точку! А нельзя, чтобы ты из разных самострелов стрелял, пока из двух выстрелишь, тебе третий зарядят.
– Не знаю, мы каждый к своему самострелу приспособились, опять же попробовать надо.
– Пробуй, столик все равно до завтра не сделать.
Никифор, словно обрадовавшись, что тоже может поучаствовать в приготовлениях к представлению, опять окликнул приказчика:
– Сенька, насчет столика понял? Сегодня же чтоб был!
– Слушаю, Никифор Палыч! Только не успеть сегодня.
– Тогда пускай ночью работают, но чтобы к утру…
Мишка не стал слушать, чем закончится разговор Никифора с приказчиком, потому что его посетила еще одна идея.
– Ходок, а я еще и на звук стрелять могу.
– Да ты что? И молчит! Да мы такую показуху устроим! Вот это уже настоящий циркус будет. А ты точно можешь или только думаешь, что можешь?
– Может, может! – Кузька наконец-то нашел повод встрять в разговор. – Может, мы все видели, только бубенчик маленький надо – мы свои в Ратном оставили.
– Бубенчик найдется, но пока сам не увижу – не поверю. Где у вас самострелы?
– Дома оставили.
– В Ратном?
– Да нет, у дядьки Никифора!
Ходок обернулся к Никифору:
– Хозяин, послать бы кого…
– Ха! За дурня меня держишь? Послано уже! Сейчас принесут.
– Да ладно тебе, хозяин, я вот тоже кое-кого кое-за-чем послал.
– Это за чем же?
– А за музыкой! – Ходок хитро подмигнул. – Когда все это под музыку будет, еще лучше получится, а в самых жутких местах музыка замолкнет, и от этого еще страшнее выйдет. Вот увидишь!
– Так музыкантам платить надо будет, – недовольно пробурчал Никифор. – Сколько еще запросят…
– Не скупись, хозяин, – окупится. Я прикинул: если лавки расставить так, как мы обговорили, то человек шестьдесят поместится. Это же больше гривны выходит. Да еще об заклад биться будем, как сегодня. Договоримся с ребятами: когда надо падать, когда – нет, всегда в выигрыше останемся!
«Ну и жук! Да он на всех этих пари возьмет в десять раз больше входной платы! Наверняка не сам об заклад биться будет, а подставных людей найдет, чтобы рожу не запомнили. Мошенничество чистой воды, но… в рамках его философии: „зритель сам приходит, чтобы его обманули“. Шоу-бизнес, туды его. Вообще-то, помнится, в цирке мороженым торговали и прочими вкусностями…»
– Дядя Никифор, а можно еще перед началом и в перерывах торговлю устраивать. Орешками, квасом, сбитнем, может, еще чем-то.
– Ха! Найдем чем! Сенька!
– Найдем, хозяин!
Ходок снова скорчил хитрую рожу и гаркнул:
– Р-роська! – и, обернувшись к Никифору с Мишкой, пообещал: – А теперь я вам кое-что покажу.
Из-за груды канатов, парусов и другого судового имущества выскочил худенький паренек лет двенадцати.
– Тута я!
– Тащи шест!
Да, это был настоящий цирк, малец работал на шесте не хуже тех артистов, которых Мишка видел еще в ТОЙ жизни. Видимо, Ходок сам в прошлом выступал именно с этим номером и обучил ему Роську. Зачем? Кто знает? Может быть, со скуки, может быть, думал, что когда-то снова придется вернуться к циркачеству.
– Дядя Никифор, – тихонько спросил Мишка, – а как Ходока на самом деле зовут?
– Абрам.
– Иудей, что ли? Не похож…
– Да кто его разберет! Когда надуть кого-то надо или поторговаться – иудей, как меды пить и песни орать – наш, как драться – берсерк нурманский, а как девок улещивать… Гм… это самое… В общем, непонятно кто, но кормщик изрядный – таких поискать. Теперь вот оказывается, что и скоморохом когда-то был.
– А Роська?
– Ростислав. На ляшской ладье был, когда они пять лет назад нас на Висле захватить хотели. Ха! Не на того напали! Была ляшская ладья, стала моей, а Роська в придачу достался, не убивать же было.
– Ну как, хозяин? – Запыхавшийся малец подскочил к Никифору и Мишке. – Понравилось?
– Ловко, молодец, Роська! Ну, Михайла, вот тебе и еще подмога.
– Отличная подмога, дядя Никифор, только шест, наверно, и Андрей подержать может, он сильный, а Ходок пусть между зрителями так и работает, как сегодня. Ходок, ты как, согласен?
– Почему – нет? Андрей вместо меня справится, а вот Роська вместо Андрея? Не забоишься под ножи встать?
– Не-а, не забоюсь!
Никифор сразу же построжел:
– Да ты что, Ходок, ребенка…
– То-то, что ребенка, хозяин, еще страшнее получится, а ребята не промахнутся, я видел, как они работают, главное, чтобы Роська не струсил.
– Кто? Я? – тут же возмутился малец. – А давай прямо сейчас встану. Михайла, кидай в меня, вот увидите: не моргну!
– Ну вставай. – Мишка извлек кинжал из ножен, привычно подкинул его и поймал. – Только не дергайся, а то сам под лезвие подвернешься.
– Михайла, Ходок, да вы что, ополоумели все? – Никифор разволновался не на шутку. – А ну-ка прекратите!
– Не бойся, дядя Никифор, – успокоил купца Мишка, – мы все по очереди так стояли, как видишь, дырок на нас нет. Роська, готов? Первый – слева от головы. Бросаю!
На первых двух бросках Роська моргал, потом собрался и стоял совершенно спокойно, только на лбу выступили капли пота.
«Есть характер у парня, впрочем, жизнь его пообтесала, без скидок на возраст. Никифор на Вислу ходил пять лет назад, значит, в том бою Роське лет семь было. Как он на той ладье оказался? Впрочем, тут кого ни возьми, на основе биографии авантюрный роман писать можно. Один Ходок чего стоит!»
