Михаил Ланцов - Маршал 2
– Максимальную плотность огня на наклонной дистанции до четырех-пяти километров.
– Хм… тогда нам нужно пойти на кардинальное снижение калибра, скажем до тридцати миллиметров и задействовать боепитание из металлических лент. Правда, патрон придется переделать, да и стволы будут быстро выходить из ствола, так как придется серьезную навеску пороха давать метательному заряду.
– Тридцать миллиметров? – Переспросил Тухачевский, вспомнив, что после войны этот калибр прижился в корабельных ПВО, да и вообще был весьма популярен. – И какую скорострельность это даст?
– Если взять уже существующую автоматическую пушку калибра сорок пять миллиметров, допуская минимум переделок, то при использовании быстросъемных контейнеров с лентами на двадцать или тридцать выстрелов, мы сможем выжать боевую скорострельность вдвое большую, чем у текущего образца.
– А если переделывать серьезно?
– Тогда получатся достаточно тяжелые установки, непригодные для использования в сухопутных войсках.
– Что-нибудь шестиствольное?
– Да.
– Хорошо. Давайте поступим так. Первоочередная задача – доработка текущей зенитки под новый ствол и ленточное питание. Само собой, с разработкой нового выстрела. Сразу как в сухопутной, так и тумбовой установке, чтобы можно было ставить эту зенитку на самоходные платформы и корабли. Второстепенная задача – создание указанной вами шестиствольной схемы. Там уже можете разгуляться от души. Решение перспективное и сразу в серию не пойдет.
– Товарищ Маршал, – слегка погрустнев произнес Логинов, – дело в том, что я могу не справиться с поставленной задачей. Туберкулез меня совершенно замучил.
– У вас есть толковый заместитель?
– Да. Локтев.
– Хорошо. Тогда вы, немедленно вылетаете в Крым на лечение, а товарищ Локтев приступает к работе над указанными задачами. Если у него будут возникать вопросы, то он сможет вас произвольно посещать. Мы выделим для этих целей самолет.
– Но…
– Что, но? Советский Союз стоит на пороге новой Мировой войны и у нас каждый конструктор на счету. Не хватало еще их терять от таких болезней. Вы ясно поняли меня?
– Ясно…
– Так. Теперь по противотанковой пушке, – Грабин напрягся. – Как вы думаете, товарищ Грабин, нашу Л-38 потянет 'газик'? Ведь она сколько весит? Полторы тонны, если мне память не изменяет.
– Да, именно так. Полторы тонны. С передком, забитым снарядами свыше двух тонн.
– И наш новый, легкий тягач ее легко потянет?
– Вряд ли, – поджав губы ответил Грабин.
– Л-38 орудие превосходное, способное на дистанциях в несколько километров уверенно поражать все существующие танки противника. Но оно слишком тяжелое. И верхним порогом массы основного противотанкового орудия является ограничения 'газика'. А ведь он должен тащить не только саму пушку, но и запас боеприпасов к ней, расчет с водителем и их скарб.
– Почему мы так прицепились к этому пикапу? Может ограничиться лошадьми? Отработанное решение. И трехдюймовую ПТО потянут.
– Мобильность не та. А ведь противотанковые орудия должны быть одними из самых мобильных видов вооружений в сухопутной армии, будучи способными быстро и максимально скрытно занимать наиболее выгодные позиции. Ничего мощнее 'газика' на роль легкого тягача Советский Союз выделить не может. Он ведь даже с ним жилы рвет.
– Тогда, – задумчиво произнес Грабин, – Л-38 действительно не подходит. Облегчить ее так, чтобы она осиливалась 'газиком' еще теоретически можно. Но явно без экипажа и запаса боеприпасов.
– Как у вас обстоят дела с вашей пятидесятисемимиллиметровой пушкой?
– Работа идет, но, без особого энтузиазма. Я внес дополнения и изменения, которые вы просили учесть.
– Боевую массу и общую длину уменьшили?
– Да. Смещение точки подвески качающейся части ствола назад позволило заметно уменьшить общую длину. А введение нового развитого дульного тормоза позволило серьезно облегчить все орудие. Сейчас его боевая масса укладывается в восемьсот килограмм.
– Что-нибудь путное вышло с нашей идеей?
– Да. – Улыбнувшись произнес Грабин. – Кривошипная ось колес поворачивается на сто восемьдесят градусов и, вкупе с парой опорных домкратов позволяют не только снизить силуэт орудия, но и серьезно побороться с раскачиванием орудия на подвеске.
– Значит, все-таки, смогли решить проблему того, как укладывать орудие на грунт… Отлично! А что со временем развертывания?
– Из-за кривошипной оси колес все сильно упростилось, так что это время уменьшилось до секунд пять-шесть у обученного расчета.
– Хорошо, – кивнул заинтригованный Тухачевский. – Готовьте орудие к испытаниям. И, унифицируйте колеса с 'газиком'. Я, так понимаю, это не должно вызвать затруднения?
– Не думаю…
Совещание длилось долго. Все-таки ход истории уже довольно сильно поменялся, как и мир, а потому приходилось действовать с оглядкой больше не на знание будущего, сколько на реальные события. В тот день Михаил Николаевич прошелся буквально по всем вопросам вооружения. От пистолета до тяжелых осадных орудий. Были установлены графики работ и испытаний, а также переработаны многие вопросы, в соответствии с изменившейся ситуацией. Впрочем, серьезных корректировок не вносилось.
Очень хотелось Михаилу Николаевичу залезть в дела флота, но Иосиф Виссарионович не давал, ссылаясь на то, что маршал и так загружен. Однако работе совместной комиссии наркомата обороны и наркомата военно-морского флота, где Тухачевский старался по полной программе, не мешал. Например, благодаря его усилиям все подводные лодки серии С, на которых было сосредоточено основное внимание в строительстве подплава, ввели ряд усовершенствований, связанных с гидроакустическим обнаружением. Так все механизмы, способные к вибрациям внутри, ставились на специально разработанные крепления, значительно уменьшающие уровень шума. Впрочем, и других нововведений, попавших на флот, хватало, связанных, впрочем, не напрямую с давлением. Волна научно-технического и промышленного совершенствования добралась и до флоте, сметая со своего пути старые, отжившие решения.
Конечно, эти подводные лодки не предназначались для действий в закрытых акваториях Балтики и Черного моря, которые отдавали на откуп 'Малюткам'. Грубо говоря, только эти два типа подводных лодок и строились в СССР с конца 1938 года. Причем, ударно. И, само собой, новые системы крепления активного оборудования и новую звукоизолирующую обшивку получили эти типы лодок тоже, что серьезно повысило их скрытность. Хотя, конечно, проблем на флоте было много. Как в области промышленного производства, так и организационно-технического. Но Кузнецов упорно пытался разобраться с ними самостоятельно, не желая явного вмешательства одиозного маршала, которого хоть и уважал, но все одно держал за 'сухопутную крысу'.
Глава 10
10 декабря 1939. США. Один из особняков Манхэттена
– Как вы уже успели заметить, господа, – начал хозяин кабинета, – ситуация продолжает развиваться самым интересным образом.
– Вы имеете в виду новую конфигурацию европейской коалиции?
– В том числе, – улыбнулся хозяин кабинета. – Москва окрепла. Сильно. Ее военные успехи в Монголии и Польше только подтвердили нашу правоту. Возвращение под контроль старых имперских земель, отошедших по итогам Большой войны Польше, сильно их укрепило. Но и это еще не все. Произошло добровольное удовлетворение территориальных претензий Румынией. Началась официальная подготовка к референдуму в Прибалтике, который, я убежден, закончиться ее аннексией. Красивой, изящной, но аннексией. Да и что им остается? Берлин, Париж и Лондон признали право Москвы на эти земли и либо они входят мирно, либо их подчиняют силой оружия. На очереди Финляндия, куда бегут все недовольные с территории разгромленной Польши и из Прибалтики. Финны лихорадочно готовятся к войне, но, по мнению генерала Маннергейма, шансов у них нет. Вообще. Так что, если все идет так, как идет, то к лету следующего года, максимум к осени, Советский Союз восстановит контроль над бывшими землями Российской Империи.
– Вы еще забыли о Монголии, – дополнил мужчина с военной выправкой и цепким взглядом.
– Да, вы правы. Еще у нас вот уже как месяц есть Монгольская ССР. Но после столь яркой демонстрации, что прошла на Халхин-Голе иного быть и не могло. Хотя, конечно, Монголия – это дикие земли в глубине Азии. Они вряд ли смогут помочь Москве в предстоящей войне.
– Не слишком ли Сталин окреп? Не станет ли он для нас непреодолимой угрозой после окончания европейской войны? – Обеспокоенно произнес высокий, худой мужчина с чисто выбритым лицом и водянистыми глазами.
– По нашим сведениям Великобритания, даже несмотря на факт объявленной войны, продолжает помогать укреплению Германии. Само собой, скрытно. У них налажен постоянный контакт и по факту установлено перемирие.
