Василий Кононюк - Ольга
20 июля, в Москве, Молотовым и министром иностранных дел Германии, Рибентроппом, был подписан договор о дружбе и сотрудничестве. Сразу же после подписания германо-советского договора, советское правительство предложило японской стороне перемирие в продолжающемся военном конфликте возле реки Халхин-Гол, и сообщило о своем желании начать переговоры с целью заключения аналогичного, всестороннего соглашения с Японией.
К тому времени японская сторона потеряла уже свыше трехсот самолетов и полностью проиграла войну в воздухе. Советские войска продолжали накапливать на правом берегу реки силы и средства для проведения наземной операции с целью окружения и полного разгрома японских войск вторгшихся на монгольскую территорию. Даже на начальном этапе операции, японским войскам, имевшим существенный перевес в живой силе, не удалось полностью очистить левый берег. Благодаря своевременно переброшенным подкреплениям, советским и монгольским бойцам удалось удержать небольшой плацдарм, представляющий собой неровную дугу длиной шесть километров, упирающуюся двома концами в реку и отстоящую от берега на два километра в самой выпуклой точке.
После середины июня, когда стало понятно, что преимущества в воздухе японцы добиться не смогут, следующий месяц конфликта прошел скучно. Переброску частей и боеприпасов японцам пришлось перенести на темное время суток, стараясь избежать бомбовых и штурмовых ударов авиации. Но и это не всегда помогало. Разведывательные группы и ночью наводили авиацию на движущиеся колоны.
В условиях степной местности, артиллерии противника было невозможно спрятаться от советских самолетов-разведчиков, непрерывно висящих в небе и корректирующих огонь собственной артиллерии. Соответственно, подавить обнаруженную с воздуха батарею противника, намного проще, чем пехоту зарытую в землю, а без работающей артиллерии о наступлении нечего и думать, поэтому активных, наступательных действий со стороны японцев не было. У советских войск, в свою очередь, не было необходимого перевеса на земле, чтоб, разгромив группировку противника, поставить точку в конфликте. Соответственно, весь месяц советское командование работало над вопросами логистики, которые оказались в этом конфликте самыми сложными.
Неожиданное для многих предложение о перемирии и начале переговоров прозвучали для японской стороны как нельзя кстати, чтоб «сохранить лицо» и достойно выйти из практически проигранной военной компании. Информация о заключенном в Москве большом договоре между СССР и Германией всколыхнула политическую жизнь страны восходящего солнца. Политический ландшафт Токио стремительно менялся. Верх брали сторонники экспансии в южном направлении, а ратовавшие за конфронтацию с Советским Союзом теряли влияние и посты. Переговоры были нелегкими, но продолжались, поскольку присутствовала политическая воля со стороны руководства обеих государств. Шаг за шагом стороны медленно продвигались к консенсусу по многим вопросам двухсторонних отношений.
28 июля Германия разорвала мирный договор с Польшей и объявила войну. В тот же день Советский Союз предложил прибалтийским странам заключить договора о военной помощи и ввести войска на их территорию с целью защиты от германской агрессии. Франция и Великобритания после нескольких дней безуспешных переговоров и увещевания Гитлера прекратить войну и вывести войска из Польши, вынуждены были объявить войну Германии. Но боевые действия между этими странами закончились не начавшись. В сторону Германии со стороны французско-британских войск не было произведено ни одного выстрела.
Эстония и Латвия обратились с просьбой к Гитлеру высадить морской десант и присоединить их к великому Рейху, Литва с аналогичной просьбой о десанте обратилась к Великобритании. Всем троим, было отказано в их просьбах.
Четвертого августа, немцы во многих местах взломали оборону поляков, и всем стало понятно, что до полной оккупации всей территории Польши остаются считанные дни. Через три дня, седьмого августа Советский Союз объявил, что в связи с фактическим отсутствием субъекта, все договора, заключенные между Польшей и СССР потеряли свою силу, и начал ввод войск в восточные районы Польши. Франция и Великобритания выразили полное понимание действиям СССР и с надеждой наблюдали, когда же русские с немцами наконец-то вцепятся друг другу в глотку.
Операция прошла достаточно организованно. Бронетанковые части, поддерживаемые воздушными разведчиками, в сопровождении кавалерии или мотопехоты, продвигались вперед, практически не встречая сопротивления и нигде не задерживаясь. Войскам был отдан приказ, без особого повода в боестолкновения не вступать. Кто сдается, тех брать в плен, кто не хочет — предлагать двигаться в южном, либо юго-западном направлении к границам Румынии и Венгрии. Кто двигаться не хочет — обходить и блокировать, пока не поумнеют, и не примут одного из двух возможных решений.
В крупных населенных пунктах оставляли небольшие гарнизоны и тройку танков, задача которых было дождаться пехотные соединения, а пока обозначать присутствие новой власти и не дать местным жителям развесить на столбах «горячо любимых» бывших польских чиновников. Крупные и мелкие польские военные соединения при соприкосновении с советскими войсками практически мгновенно распадались на две части. Большая часть с облегчением сдавалась в плен. Это, как правило, были местные украинцы и белорусы, мобилизованные на восточных территориях. Меньшая, состоящая из польских офицеров и рядовых поляков чаще всего уходила в сторону южных границ со знаменами и оружием, которое у них никто не отбирал. Реже сообщалось, что часть будет стоять насмерть и не пустит дальше советских оккупантов. Таких удалых бойцов, не задерживаясь, обходили по дуге, блокируя возможности контратаки, оставляя небольшой заслон и южные направления свободными для отступления. Обычно суток хватало, чтоб до мозга панов дошла мысль о том, что нападать на них никто не собирается, у самих нападать силенок нет, а сидеть на месте глупо с любой точки зрения. Тем более, что ночью большинство рядовых чинов предпочитало живыми и здоровыми покинуть занимаемые позиции и либо смыться в близлежащий лесок, либо сразу сдаться.
На третьи-четвертые сутки большинство передних дозоров наших механизированных частей вышли на запланированные командованием рубежи, либо вошли в соприкосновение с германскими частями. Там где германских войск еще не было в наличии, наши части получили приказ продолжить движение еще на тридцать-сорок километров вперед. Запас карман не жмет.
Самая крупная группировка польских войск была обнаружена в Бресте, где на базе Брестской крепости был создан крупный мобилизационный лагерь. Здесь резервисты призванные с близлежащих районов формировались в боевые соединения, получали форму и оружие.
На момент подхода советских войск, в крепости скопилось до двадцати тысяч бойцов. В арсеналах было достаточное количество стрелкового оружия и боеприпасов, несколько батарей 76-мм полевых пушек. Блокировав польскую группировку и установив несколько громкоговорителей, советское командование начало освещать текущую боевую обстановку на всех польских фронтах, на украинском, белорусском и польском языках. В конце сводки поступало обычное предложение: кто хочет дальше воевать, может отправляться на запад и юго-запад, а кто не хочет, может сразу сдаваться и в скором времени будет отправлен обратно в свой населенный пункт. Крепость простояла двое суток. Когда после первой ночи, недосчитавшись нескольких тысяч человек, которые мелкими и крупными группами покидали позиции, польские офицеры попытались расстрелять некоторых из пойманных дезертиров, в крепости начался бунт. В результате небольшой перестрелки произошло расслоение в бродящей массе. Офицеры и поддерживающий их рядовой состав окопались в Цитадели крепости, а не желающие больше воевать — во внешних укреплениях на трех островах. Вывесив белый флаг, еще десять тысяч солдат закончили свое участие в данном конфликте. Оставшиеся четыре тысячи после нескольких часов совещания решили организованно выдвигаться в направлении венгерской границы, в чем им никто не мешал.
Соприкоснувшись войсками, советская и германская стороны еще три недели обсуждали вопрос, где пройдет новая граница. Советская сторона требовала уступить ей Гродно и все польские территории восточнее границы с Пруссией. Немцы, в свою очередь требовали Хельм и все занятые советскими войсками территории на западном берегу Буга в районе Бреста и южнее. В конце концов, стороны пришли к выводу, что обсуждение новой линии границы может затянуться, а предварительно согласованная граница практически совпадающая с линией Керзона является оптимальным компромиссным вариантом для обеих сторон и отдали приказ своим войскам отойти за эту линию. Таким образом попытки Советского Союза срезать белостоцкий и львовский выступы успехом не увенчались, и Ольга не нашла существенных отличий в прохождении границы с тем вариантом развития событий, который продолжал мучить ее сознание.
