Лесовик - Владимир Георгиевич Босин
— А и хорошо, что нашёл. Мне не хватает напарника для игры в шахматы. Приглашаю тебя на трапезу. А потом посидим по-свойски. Посмотрим, смогу ли я тебя обыграть.
Я поправил лямку небольшой котомки за плечом и потопал рядом с Григорием.
Сегодня хмуро, наверное после полудни пойдёт дождь, но пока тепло и мы с удовольствием идём по деревянному тротуару к дому.
М-да, по русскому обычаю, сразу за стол. Сегодня скоромный день и поэтому стол весьма богатый. Тут и белорыбица и заливное из языков. Присутствует мясо парное и тушёное. Спиртного правда нет, но я бы и не пригубил. Чересчур важное дело у меня к хозяину.
Что интересно, это трапеза происходит в домашнем кругу. Хозяйка невысокая пышнотелая женщина и на мой взгляд совсем не подходит как пара Григорию. Но возможно там нереальной силы любовь. А скорее, она дочь какого-нибудь важного человека и именно этот факт и помог Дурдееву занять почётное положение в обществе. Но, это только мои предположения. Три девушки в возрасте от тринадцати до лет так семнадцати. Уже знакомая мне ясноглазка старшая в этой когорте. Ну и подле отца пацан-подросток. Что интересно, дети пошли в папашу. Высокие и светловолосые. Такое ощущение, что рядом не их родная мать.
А вот этот факт очень показательный. На столах имеются вилки. Большие такие с двумя зубцами. И присутствующие ими пользуются.
Насколько я помню, на Руси они появились в начале семнадцатого века. А пока едят руками, помогая себе ножом. Ложка только для каш и жидкого. В Европе уже вовсю пользовались даже в прошлом веке, но обязательным атрибутом вилки пока не являются. А тут домочадцы вовсю пользуются. Правда, речь не идёт о привычном мне способе есть мясо вилкой и ножом. Держат так по-крестьянски. Сначала нарезают кусочки ножом, а потом цепляют вилкой и в рот.
На меня никто не обращал внимания и сидел я тихонько на дальнем углу стола. Как наименее родовитый. В мою сторону поглядывали, но рассматривали скорее как надоедливую муху, которая мешает спокойно наслаждаться трапезой фактом своего присутствия.
А когда за столом стих естественный шум голосов, я поднял глаза. Вот теперь на меня смотрят все. А я просто увлёкся и достав свой ножичек для подобных дел наяриваю сочный кусок тушёного мяса. Только вилка у меня в левой, ножик в правой. Отрезаю кусочек, цепляю на вилку немного гречки, добавляю кончиком ножа острой подливы и отправляю этот натюрморт в рот. Сосредоточенно пережёвываю и продолжаю отлаженный процесс.
Ну, увлёкся, бывает. Что же теперь стреляться что ли? Что все так на меня уставились?
Блин, хотя конечно попадалово. Мужик из глухой деревушки знает как пользоваться этим непотребством и вообще правилами поведения за приличным столом. В эти времена вилка считалась уменьшенной копией орудия дьявола. А я вместо того, чтобы испуганно косится на неё, отрывая руками куски мяса, сижу и манерно отпиливаю аккуратные кусочки.
Я и раньше прилично вёл себя за столом. Не вытирал жирные руки о скатерть и не сморкался на пол. В особо продвинутых домах служка в конце трапезы приносил чашу для омовения рук и я не пытался запить из неё жирную пищу.
Григорий смотрит на представление с нескрываемым интересом. Его хозяйка испуганно таращится на мужа, ожидая его реакции. Наследник просто не понимает, чего все вдруг замолкли. А вот девушки явно с диаметрально противоположными эмоциями. Младшая очень любопытна и ждёт какое-нибудь продолжение развлекухи. Средняя, весьма симпатичная кстати особа, транслирует интерес лично ко мне, не меньший чем её папаша. А вот старшая с явным раздражением. Перед этим она что-то папеньке говорила, но я явно помешал её откровениям.
Сполоснув руки после трапезы, хозяин пригласил меня в уже знакомый кабинет. На столике красуется новая доска с невиданной красоты фигурами. Хм, это плотного сорта дерево, но покрыто краской и золотом. Меня поразило то искусство, с которым вырезаны сами фигурки. Каждая из них индивидуальна и сама по себе представляет эстетический интерес. Допустим виденные мною ранее костяные фигуры сильно проигрывают по своему эффекту.
Меня уже не удивило то, что среди всех доступных напитков нам подали розовое вино. Тонкий и сладковатый вкус немного охлаждённого микса белого и красного винограда прекрасно гармонировал с неторопливой беседой.
Мы разыграли первый ход, белые достались хозяину дома.
Играли не торопясь, смакуя редкое в наших краях вино. Где-то через полчаса Григорий предложил ничью. Я бы мог его ещё погонять, имея лишнюю пешку и более внушительный опыт, но решил что не стоит дожимать.
— Ну вот, не зря я сам с собой играл всё это время.
Да, это я подсказал ему хорошего напарника. При отсутствии других вариантов.
— Ну, и о чём хотел поговорить?
Передо мной расслабленный, но несомненно хищник. Который мгновенно воспользуется твоей ошибкой.
Я решил сразу пойти с ферзя и стал вынимать свои новинки. Это пучок свечек для освещения и ещё две немного другой формы.
— У тебя в доме имеются подсвечники?
Григорий прищурившись осмотрел принесённое мною. Затем встал и принёс требуемое изделие, стоящее в углу комнаты на подставке.
— Вот канделябр.
Ну да, три рожка из бронзы причудливой формы и привычные уже мне свечи горчичного цвета. От них остались огарки, которых хватит на пару часов.
Я вынул их, и попытался вставить свои.
Чёрт, диаметр чуть полнее. Пришлось применить силу и вкрутить свои изделия. Да, так намного симпатичнее.
На молчаливый вопрос хозяина я принялся пояснять.
— Я предлагаю тебе вместо продажи кругов плохо очищенного воска делать сразу готовые свечи. Они выгодно отличаются от этих.
Григорий задумчиво потрогал мою продукции, а потом замотал головой.
— Не получится. Никак. Гильдия не пойдёт на такое. А по договору с ганзейцами мы продаём им оптом весь воск, а они дальше они уже сами.
— Хорошо, а почему надо продавать обязательно здесь и ганзейцам? А те же англы, франки, даны и фрязины. Да мало ли городов, не участвующих в этом союзе?
— Хм, но тогда придётся торговать напрямую. А это большие издержки при непонятной выгоде. Да и не станут те же церковники покупать свечи у христиан-ортодоксов.
Теперь уже я саркастично хмыкнул. Григорий не хочет подумать на два шага вперёд:
— Так надо заплатить ихнему
