Младший научный сотрудник 5 - Сергей Тамбовский
Дежурный по подъезду стоял некоторое время рядом со мной, открыв рот. Но быстро спохватился и побежал звонить, куда следует. Из соседнего помещения выбежали специально обученные товарищи и побежали разруливать ситуацию, а я стоял столбом и в голове у меня только одна мысль болталась — спасибо тебе, Зина-Корзина, если б не ты, я бы сейчас лежал в копейке, расплющенный в блин… следом еще одна мысль пришла, что недодал я Зине обещанные семьдесят что ли рублей, надо будет вернуть их с процентами… а еще и третья мысль последовала за двумя первыми — на этом зиночкино пророчество исчерпало себя или как? До конца 15 октября еще часов 7–8 остается… семь часов и двадцать три минуты, если точно.
* * *
Капитана увезли на скорой, водителю КрАЗа заломили руки за спину (машина здоровая, поэтому с ним как раз ничего и не случилось) и тоже отвезли куда следует. Вызвали эвакуатор и погрузили на него сплющенную копейку. А дежурный философски заметил мне:
— Ты, парень, в рубашке наверно родился. Если б не задержался, то ехал бы сейчас на скорой помощи в Склиф… если не сразу в морг…
— Да, — согласился я с ним, — наверно в рубашке. Накрайняк в майке спортивного общества «Динамо»…
И тут в арку вошла Леночка, в форме лейтенанта и очень встревоженная.
— Ты чего не на работе? — спросил я у нее.
— Отпросилась, — без лишних подробностей сообщила она. — А что тут случилось-то? Разбитую машину куда-то повезли…
— Случилось страшное, — сказал я ей, — пойдем уже из этого двора, видеть я его больше не могу… по дороге расскажу… нет, не туда, в квартиру нашу пойдем.
Глава 28
Хилеры-хилеры
Хилеры-хилеры
— Конечно, познакомьте, — не стал отказываться от заманчивого предложения, — когда я еще живого хилера увидеть смогу.
— Могу прямо сейчас это сделать, время у тебя есть? — задал этот Антонио следующий вопрос.
— Вот чего-чего, а времени у меня… и у моего товарища (я кивнул в сторону Цоя) хоть отбавляй. Надеюсь, ваше предложение и на него распространяется?
Заминка была буквально секундная, после чего он подтвердил — да, обоих могу познакомить.
— Ну тогда пошли, — сказал я, — или поехали… или как у вас к хилерам добираются?
— Никуда ехать не надо, — недовольно отвечал старик, — он сам сюда придет.
— Еще лучше, — обрадовался я, а мой корейский дружбан вдруг обратился ко мне на родном языке:
— Ты точно уверен, что нам это надо? — спросил он, косясь в сторону Марии.
— Почему нет, брателло… — отвечал я, — вряд ли он чего-то нехорошего нам сумеет сделать, почему тогда не познакомиться с необычным человеком?
— Ну смотри сам, — ответил Цой с непонятной интонацией.
— Дедушка спрашивает, — вклинилась в наш диалог Мария, — на каком языке вы разговариваете, не на японском?
— На корейском, — сказал я, — он родом оттуда, а у меня отец кореец.
— Ааа, ну тогда ладно, — передала Мария дедушкины слова.
— А что у Антонио есть против японцев? — невольно вырвалось у меня.
— Да он воевал против них во Второй мировой, — пояснила Мария, — с тех пор недолюбливает.
— Понятно, — сказал я ей, — а он далеко живет-то отсюда, ваш знакомый хилер?
— На соседней улице, — пояснила она, — пять минут пешком. Сейчас дедушка позвонит ему, он и подтянется. Ты кстати не сказал, откуда к нам приехал — акцент у тебя очень странный.
— Из России, Мария, а если быть точным, то из Советского Союза, — не стал я скрывать от нее правды.
— Да ну⁈ — изумилась она, — неужели оттуда? Недавно у нас тут шахматный матч проходил на первенство мира, оба претендента из России были.
— Слышал, — отвечал я, — Карпов и Корчной играли. В итоге выиграл Карпов. А ты, кстати, тоже не сказала, откуда так хорошо знаешь английский…
— В школе хорошо учили, — ответила она, — американка у нас была учителем по иностранному языку, вот я и научилась. О, а это, кажется, идет тот самый дедушкин знакомый, — показала она пальцем куда-то вправо, — его зовут Эухенио.
Я посмотрел в ту сторону — действительно вдоль по улице ковылял дедок по виду еще древнее нашего Антонио. Он добрел до калитки дома Марии и без стука зашел внутрь. Антонио встал со своего места, поклонился пришедшему и проводил его к нашему столу. И без разговоров нацедил ему целый стакан рома. Тот тоже без слов выцедил его без никакой закуски, потом повернулся ко мне и начал разговор:
— Значит, это ты Марию вылечил? — сказал он, разумеется, через переводчицу.
— Не стану отказываться от очевидного, — кивнул головой я, — вылечил, как сумел…
— Антонио говорит, что у тебя есть какие-то необычные способности, это так?
Я и тут не смог сказать что-то кроме «ну есть что-то такое».
— Хочешь поучаствовать в нашем деле? — без обиняков заявил он мне.
— Можно попробовать, — осторожно ответил я, — а что делать-то придется?
— Я все расскажу и покажу… сейчас важно твое согласие… если интересно, сколько ты сможешь заработать на этом, прямо скажу, что не меньше 10 тысяч песо.
Я мысленно подсчитал, сколько это будет в баксах (10000/25=400), и кивнул в знак согласия.
— Забились, — сказал я… Мария попросила уточнить, что значит это слово, а перевел его в общедоступную плоскость — deal.
— Ну и хорошо, — на лице старичка проступило что-то вроде улыбки, — сегодня ты осваивайся в нашей обстановке, а завтра в полдень операция.
— Мне бы какие-то вводные данные не помешали, — начал ставить условии я, — что за пациент, какой диагноз, анализы опять же какие-никакие должны быть…
— Все будет, но только завтра утром, — ответил старичок Эухенио. — А сейчас давайте выпьем за успех нашего начинания, — и он, не спрашивая разрешения, разлил остатки рома по своему и нашим стаканам.
