Капитали$т: Часть 2. 1988 - Деметрио Росси
— Я полагаю, — сказал Евгений Михайлович, — что это простая формальность.
— Дай-то бог, — вздохнул я. — И еще такой вопрос, Евгений Михайлович… Проблема с криминалитетом остается подвешенной, я правильно понимаю?
Лисинский тяжело вздохнул.
— Возникли, выражаясь языком классиков марксизма, неразрешимые противоречия. Эти ребята хотят денег. Я не хочу давать им деньги. Во всяком случае, в таком неприличном количестве. И теперь я уезжаю, в отпуск. Кстати, вместо меня будет Яша Левин, так что все наши совместные вопросы будете решать с ним. Я дам вам телефончик, звоните ему по любым вопросам. Яша — вредный и занудный старикан, но дело знает.
— И что дальше? — спросил я. — Любой отпуск рано или поздно заканчивается.
Евгений Михайлович улыбнулся.
— Или ишак помрет, или падишах… Нет, правда, Алексей… мы живем в такой замечательной стране, где несколько раз за сто лет все переворачивается с ног на голову и наоборот. Как же здесь можно предсказать — что дальше? Здесь нельзя планировать даже на неделю! Эти болваны пытаются планировать на пять лет и посмотрите, каких результатов они достигли!
Да предсказать-то можно легко, подумал я. Только вопрос — кому оно надо? Нет пророка в своем отечестве… Но вслух я сказал:
— Зря вы так насчет болванов, Евгений Михайлович…
После разговора с ним я поехал общаться с Валериком и Серегой. Объявить им, так сказать, о вновь изменившихся обстоятельствах.
— Будем заниматься реальным и легальным производством! — с энтузиазмом заявил я. — Хватит уже разлагать молодых и неиспорченных советских людей третьесотрными голливудскими поделками! Что у вас там, кстати, в репертуаре сегодня?
— Он пьяный? — спросил Валерик у Сереги. Тот озабоченно и внимательно осмотрел меня и сказал:
— Да вроде бы нет…
Валерик недоверчиво покачал головой.
— А ощущение складывается…
— Да ладно вам! — сказал я. — Есть серьезное предложение от серьезных людей. Делать полиэтиленовую пленку. Бабок будет приносить столько, что считать устанете.
— Ты серьезно, что ли? — спросил озадаченный Серега.
— Совершенно серьезно! — подтвердил я.
— Ну, тогда рассказывай! — потребовали партнеры.
И я начал рассказывать, рассказывал долго и азартно, в красках описывая будущие прибыли. Друзья недоверчиво слушали.
— Нет, вы что, реально думаете, что эта видео-волынка будет вечной? — Свой рассказ я закончил риторическим вопросом.
— Вообще-то я с завода к вам в видеосалон сбежал, — грустно сказал Серега, когда я закончил. — С машиностроительного. А теперь получается, что опять на завод возвращаться. А я только человеком себя почувствовал… Вы же молодые пацаны, вы не понимаете, какая там тоска…
— Совсем другая история, Сереж, — сказал я. — Ну вот совсем другая! На заводе у тебя сколько начальства было?
— До чертовой матери! — мрачно сказал Серега. — Бригадир, начальник участка, начальник цеха… Директор завода, главный инженер, но их я видел пару раз всего.
— Ну вот, сам видишь! А теперь у тебя начальников не будет! Вообще не будет, совсем! Ты сам теперь начальник, елки зеленые. Можешь рассматривать это свое возвращение на завод, как триумф и взлет по социальной лестнице. Ты хозяин, а не гость!
Серега скептически качал головой. Валерик перематывал кассету. Заниматься производством определенно никто не рвался.
— Ага… — сказал я угрожающе. — Ну раз такое дело, то тогда я сам. Один. Я-то думал, что мы вместе дела делать будем, что на серьезный уровень вместе выйдем. Я не понял, пацаны, для вас эта лавочка — предел мечтаний?
— Ох, Лех… — вздохнул Серега. — Не знаешь ты, что такое советское производство… Но вообще, если надо, то значит надо. Так бы сразу и сказал. Я в деле, если что.
— Я тоже в деле, — сказал Валерик. — Но ты объясни толком!
Я объяснил толком. Еще раз. Кажется, партнеры немного прониклись.
— А как же видеосалон? — спросил Серега. Судьба нашего детища беспокоила его больше всего.
— А нефиг тут всей бандой тусить, — сказал я, начиная раздражаться, — будете по очереди здесь работать. А в основное время — на химзаводе.
Друзья покорились. Они были согласны пожертвовать романтичным и приятным кинобизнесом в пользу общественно-полезного производства. Теперь дело оставалось за начальником химзавода, моим новым знакомым товарищем Белинским. И решить этот вопрос нам предстояло самостоятельно.
На следующий день, прямо с утра, мы отправились на химзавод. Наша троица нагло проникла на территорию завода и вторглась в святая святых — директорский кабинет. На этот раз горкомовской ксивы у нас не было, были самодельные удостоверения руководства кооператива «Астра», которыми мы сильно удивили мужичка на проходной. Мужичок бросился куда-то звонить, и дозвонился, и двери завода распахнулись перед нами. Мы шли по территории, а Серега вздыхал и громко сетовал:
— Чувствую родные запахи! — говорил он. — Не поверите, мурашки по коже! Как от фильма ужасов! И звуки родные! (неподалеку что-то громко гудело и грохало) И виды… Дым из трубы… Пацаны, у меня, кажись, паническая атака начинается!
Я строго посмотрел на Серегу, и он смущенно замолчал. Но в наших рядах чувствовалось волнение. Что сказать, перед визитом к директору я и сам слегка волновался, но товарищ Белинский смотрел на нас так перепугано и так жалобно, что волнение как-то сразу улетучилось.
— Может быть чая выпьем, ребята? — спросил он.
— Давайте чай! — Серега, кажется, воспрял духом. В его заводской бытности директор завода чая ему, судя по всему, никогда не предлагал.
— По нашим делам все в порядке? — осведомился я.
— Все по графику! — заверил меня товарищ Белинский. — Если хотите, я позвоню, принесут документацию… У нас все точно.
— Не стоит звонить, — махнул рукой я. — Вообще-то, мы по другому делу.
— По другому⁈ — перепугался директор. — Это по какому же?
Мы с Серегой весело переглянулись. Моего партнера явно забавляла неловкость директора завода.
— У вас такая большая территория, — начал я издалека, подражая Евгению Михайловичу. — Сколько гектар, не припомните?
Директор растеряно хлопал глазами и потел.
— Не припоминаю, — сказал он, — но, если нужно, я сейчас позвоню… Точные цифры…
— Большая территория, — весело подтвердил Валерик. — Две Швейцарии запросто влезут.
— И пятнадцать Люксембургов, — сказал слабо разбирающийся в географии Серега.
— Дело, собственно, вот в чем, — продолжил я, — мы хотим открыть производство. Очень
