С чем вы смешиваете свои краски? 2 - Дмитрий Соловей
Владимир Петрович с шумом втянул воздух и воздержался от дальнейших высказываний на эту тему.
— Не забудь записать своё видение, — напомнил он. — С подробными деталями, какие вспомнишь.
Грязного и в крови, меня привезли на экспертизу, чтобы зафиксировать побои. Михаила менты не тронули. Он хоть и походил, по их мнению, на соучастника, но возле мёртвой девушки его не видели. После я отпросился домой. Успею дать показания следователю из комитета. Мне бы отмыться, переодеться и немного перекусить.
Водитель служебной машины остался ждать внизу, а я как можно быстрее стал приводить себя в порядок. Главное, произвести наилучшее впечатление на всех, кто будет заниматься этим делом. По этой причине обязательно побриться и вымыть голову. Плюс белая рубашка, галстук, серый с полосочку костюм и идеально начищенные туфли. Вот в таком виде можно прямо к Брежневу на приём.
Мысль в голове промелькнула, но не прижилась там. И каково же было моё удивление, когда, вернувшись на Лубянку, я узнал, что дело на рассмотрении у самого Андропова. Илья и Владимир Петрович уже успели рапорты написать, приложив к ним данные экспертизы моего избиения и несколько свидетельских показаний того, что до попадания к ментам я был «целенький». Дежурный дома культуры вспомнил, как не пропустил на дискотеку двух парней возрастом, превышающим студенческий.
Мне запоздало пришло в голову, что нужно было дежурному сунуть рубль. В середине сентября не так много студентов, наверняка в зале присутствовало немного народа, и дядька проявил принципиальность совсем по другой причине.
Встретивший меня порученец от Владимира Петровича ввёл в курс дела и повёл за собой. Андропов лично заинтересовался делом избиения сотрудника КГБ. Кабинет Андропова располагался в старом здании на втором этаже. Бывать в нём доводилось немногим. И у меня проснулся чисто исследовательский интерес. Когда ещё увидишь сильных мира сего, так сказать, в естественной среде обитания?
Меня ждали. В приёмной мы с сопровождающим тормознулись всего на несколько секунд, и я получил разрешение зайти. Владимир Петрович уже был в кабинете. Сидел он за приставным столиком к тому, за которым работал Андропов. Мне присесть не предложили, но велели подойти ближе. По ходу дела я успел рассмотреть кабинет, поразившись наличию в нём камина.
Андропов отвлёкся от бумаг и буквально впился в меня взглядом.
— Лучший наш аналитик, — подал голос Владимир Петрович.
— Изложите своё видение ситуации, — предложил мне Андропов.
Я кратко сообщил о случившемся. Благо за ночь на допросах натренировался в рассказе и без предварительной репетиции чётко изложил историю. От себя добавил, что лицо убийцы запомнил очень хорошо и обязательно нарисую. Просто за всей этой утренней суматохой времени свободного не было.
— Петров-Увахин — член Союза художников. Мечтает написать ваш портрет, Юрий Владимирович, — зачем-то сообщил дядя Вова.
Андропов сразу и не нашёлся с ответом, но обещал подумать или, что более вероятно, освежить в памяти детали моей биографии. Задал ещё несколько вопросов и отпустил нас: начальство работать, а меня рисовать убийцу.
— Может, Михаила привезти, чтобы он тоже рисунки посмотрел? — предложил Владимир Петрович, перебирая те наброски, что я вскоре выполнил.
— Не нужно, — ответил я. Мне не дали времени упорядочить свои воспоминания. Это сейчас я понял, что у преступника в руке был нож. Он его сумкой прикрывал. Если бы не подоспевший Михаил, я бы получил удар ножом. Помню, как парень начал поднимать руку, а после передумал и побежал.
— Симпатичный. Такого должны многие запомнить, — разглядывал генерал портреты убийцы.
— Должны, должны… — задумчиво крутил я собственный рисунок. Владимир Петрович притих и не шевелился, боясь сбить меня с мысли.
В начале двадцать первого века в интернете можно было найти море информации по любому вопросу. Маньяками и убийцами, проявившими себя во времена СССР, я никогда не интересовался. Правда были и исключения, но только по той причине, что меня привлекла другая информация. Специально биографии известных художников я не отслеживал. Конечно же знал известных графиков Куприянова, Крылова и Соколова. Тех самых Кукрыниксов, которые всю войну создавали пронзительные по выразительности плакаты. Их карикатуры по праву заняли место в Третьяковке и других музеях.
В октябре 1977 года у Куприянова Михаила Васильевича произошла трагедия в семье. Была убита супруга Лидия. Преступником оказался маньяк, убивший и ограбивший до этого многих людей, в основном женщин. Меня в той истории больше всего поразило, что внешне убийца оказался привлекательным парнем. Он даже одно время работал натурщиком. Сами понимаете, отчего подобные факты запомнились. Они были мне близки и фото маньяка я рассматривал с профессиональной точки зрения.
— Уверенности нет, — пробормотал я, демонстрируя портрет Владимиру Петровичу. — Возможно, несколько лет назад этот человек позировал в художественном учебном заведении. Не гарантирую, что в Москве.
— Уже неплохо, — сразу подобрался генерал. — Сделай несколько копий вот этого крупного портрета. Дело у Андропова, рыть будут основательно.
Илье я дал более развёрнутую информацию, рассказав об убитой жене Куприянова. Был вариант проследить за женщиной, но я не помнил даты. Да и чем объяснить такое наружное наблюдение? Конечно, если не получится отыскать натурщика в художественных заведениях, то придётся следить за Лидией Куприяновой. Очень хотелось надеяться, что преподаватели запомнили молодого человека, подрабатывающего подобным образом. Если моя профессиональная память сработала, надеюсь, и кто-то другой вспомнит.
— Закругляемся, — наконец решил Илья.
После экспертизы мне рекомендовали покой и постельный режим. Я и так слишком много времени на ногах. Настолько продуктивно провёл выходной день, что воспоминаний хватит надолго.
— Иди домой, а не в мастерскую, — настоял Илья.
Собственно, я тоже планировал заглянуть к родителям. Там отец волнуется. Мы с ним толком и поговорить не успели. Как потом выяснилось, родитель не просто волновался — он рвал и метал, возмущаясь произволу милиции.
— Я до Щёлокова дойду! Это же уму непостижимо!
— Пап, ты думаешь, я один попал под эту гребёнку? И всё происходит в следственных изоляторах строго по букве закона?
— Сын, ты молод ещё, не понимаешь, так нельзя оставлять.
— Не оставят, — заверил я и был абсолютно в этом уверен. Андропов уже «закусил удила», у него нюх на сенсации, а они в этом деле будут, я уверен. Успел поговорить с отцом до прихода маман
