Питер Цурас - Победа восходящего солнца

Морские пехотинцы на Гуадалканале продолжали работать. Так как у них не было своей строительной техники, они использовали то, что оставили японцы, — грузовики, взрывчатку, паровые катки и два узкоколейных локомотива. 12 августа аэродром получил имя; взлетная полоса была названа «Хендерсон-филд» — в честь майора Лофтона Хендерсона, командира морских пехотинцев, погибшего в сражении при Мидуэе. На следующий день амфибийный самолет «Каталина» совершил первую посадку на новопостроенном аэродроме.

Горькие уроки американцы извлекали из столкновения с двумя своими главными врагами — местностью и японцами. Небольшой патруль, который должен был проверить слухи о желании японцев сдаться, был практически полностью уничтожен; единственный оставшийся в живых потом рассказывал всем о сверкающих мечах, от которых погибли его товарищи. Попытка броска на запад, через реку Матанико, была не особенно успешной, но зато она показала, насколько трудными могут быть операции в джунглях.

Затем наступила неделя бешеной активности. 19 августа полковник Ишики и первая половина его полка высадились в районе Таиву-Пойнт, примерно на двадцать миль восточнее линии укреплений американских пехотинцев. Ишики быстро продвигался к своей цели. Подкрепление — 35-я бригада — готовилось высадиться следом при поддержке японских авианосцев.

20 августа стал памятным днем для американских морских пехотинцев — девятнадцать истребителей Грумман F4F «Уайлдкэт» и двенадцать пикирующих бомбардировщиков SBD «Доунтлесс» приземлились на аэродроме Хендерсон. «Уайлдкэты» летали медленнее, чем японские «Зеро», но могли быстрее пикировать и имели более прочный корпус. Кроме того, шесть 0,5-дюймовых пулеметов были очень эффективным оружием в бою с непрочными «Зеро» и «Бетти». SBD были способны нести 1000-фунтовую бомбу — больше, чем «Бетти», а также точно сбрасывать ее, в чем и убедилось командование японских крейсеров при Мидуэе. С прилетом таких самолетов на Гуадалканал ставки с обеих сторон значительно увеличились. Американским пехотинцам теперь было чем кусаться.

В ту ночь около 3:00 Ишики атаковал линию пехотинцев у Аллигаторовой бухты, ошибочно отмеченной на картах американцев как река Тенару. Ишики послал три из своих стрелковых частей вперед, не проведя какой-либо разведки. Японцы с невероятными усилиями прошли под ураганным огнем 2-го батальона Первого полка морской пехоты и 37-миллиметровых пушек. И хотя в строю противника была пробита брешь, атака японцев провалилась. На рассвете 1-й батальон Первого полка врезался в южный фланг японцев и при помощи четырех легких танков фактически полностью уничтожил силы противника. Погибло 44 американских пехотинца и 800 японских солдат. Ишики доложил по радио о своем провале, а потом покончил с собой.

После этого поражения среди японского командования распространились волны потрясения, однако уже происходили еще более серьезные события. 24 августа авианосцы снова вошли в это район — в первый раз после Мидуэя. У японцев были два их лучших авианосца — «Сёкаку» и «Дзуйкаку»; экипажи 140 самолетов, базировавшихся на них, получили задание найти и уничтожить американские корабли, тем самым отплатив за разгром при Мидуэе. Легкий авианосец «Рюдзе» с тридцатью тремя самолетами на борту был в сопровождении небольшого эскорта отправлен атаковать Гуадалканал, чтобы прекратить деятельность аэродрома. Третье подступавшее соединение состояло из второго эшелона Ишики и 5-го специального десантного соединения Йокосуки. Им противостояли группы авианосцев Флетчера. Первоначально таких групп было три, но принявший иное решение Флетчер отправил «Уосп» на юг для дозаправки, изъяв из грядущего сражения треть американских самолетов, и оставил «Саратогу» и «Энтерпрайз», со 150 самолетами, участвовать в бою, который потом назовут «битвой при Восточных Соломоновых островах».

Первую атаку американцы начали сразу после полудня, напав на «Рюдзе» и застав его врасплох; однако, хотя главный удар американцев обрушился на этот небольшой авианосец, крупные японские авианосцы также были обнаружены. Японцы уже засекли «плавучие аэродромы» американцев, и «Энтерпрайз» подвергся жестокой атаке двадцати семи пикирующих бомбардировщиков «Вэл» и десяти «Зеро». Более половины этих самолетов было сбито, однако три бомбы все же упали на «Энтерпрайз». Группы надзора за повреждениями держали пожар под контролем, однако через полчаса после попадания последней бомбы «Энтерпрайз» потерял управление и стал кружить, почти натыкаясь на собственный эскорт. Когда суть проблемы была установлена, скорость корабля уменьшили, однако команда так и не смогла устранить повреждения. Второе соединение японцев пошло в атаку. По иронии судьбы, более тридцати атаковавших самолетов сначала не смогли обнаружить «Энтерпрайз», но патрульные самолеты США, напавшие на них, погнали их по направлению к кораблю. Было сбито еще десять самолетов, но «Уайлдкэты», у которых кончались боеприпасы и топливо, не смогли остановить нападение на медленно двигающийся корабль. Еще три бомбы упали на него, и пожар стал неконтролируемым. При превосходстве японских крейсеров и линкоров авианосец был оставлен, а затем затоплен торпедами, которые выпустили американцы.

Гибель «Большого Э» положила конец дуэли авианосцев. Обе стороны отступили. За потопление «Эн-терпрайза» японцы заплатили небольшим авианосцем, зато потеряли значительную часть самолетов. «Саратога» ушла, чтобы присоединиться к «Уоспу» На следующий день самолеты с аэродрома Хендерсон отыскали конвой-подкрепление, который продолжал двигаться к Гуадалканалу, и нанесли ему значительный ущерб. Они потопили эсминец и один транспорт, а также серьезно повредили флагман конвоя, легкий крейсер «Дзинцу». Зубы Гуадалканала оказались острыми.

Отражением конвоя завершилась первая фаза кампании. Результаты ее были неоднозначными для обеих сторон. Аэродром на Гуадалканале был захвачен американцами и служил интересам США, делая воды вокруг острова опасными для японских кораблей, особенно в течение светлого времени суток. Однако высадившиеся американцы страдали от нехватки снабжения — подвоз шел медленно. Так как на острове не было оборудованных портов, кораблям-поставщикам приходилось отряжать собственные десантные суда для доставки привозимого на берег; из-за того, что этот процесс отнимал слишком много времени, приходилось ограничиваться разгрузкой двух-трех кораблей за один раз. Еще хуже был то, что ночное время принадлежало японскому флоту, чье потенциальное присутствие еще больше усложняло процесс. Американским судам-поставщикам приходилось прибывать рано утром, разгружаться н уходить еще засветло, до наступления темноты. Японцы нанесли ощутимый удар по военно-морскому флоту США, потопив «Энтерпрайз», но и сами потеряли при этом слишком много своих самолетов и обученных людей. Ценой больших усилий и своей ошеломительной победой у острова Саво их флот вырвал у союзников право контролировать ночные воды около острова, но не смог подкрепить эту победу эффективной блокадой. Попытка ответного удара армии, предпринятая полковником Ишики, оказалась катастрофой.

Провал пехотной атаки Ишики и разгром конвоя-подкрепления вызвал бурю ссор и язвительных споров между японскими военными всех уровней. Армия обрушилась на флот за ограничение количества солдат, посланных на остров; флот в свою очередь приходил в ярость по поводу того, как была проведена армейская атака. Одно было бесспорно: морская пехота Соединенных Штатов и аэродром на Гуадалканале пробили серьезную брешь во внешней обороне — японские суда оказывались в опасности в пределах менее 200 миль от аэродрома. «Заделка» этой бреши требовала более серьезных действий против плацдарма десантников. Бригады Кавагуши, собранной в Рабауле, могло оказаться недостаточно.

Аэродром мешал больше всего. Следовало либо отбить его, либо парализовать его работу. Последнего можно было достичь несколькими путями. Бомбардировка могла сделать аэродром непригодным — при условии, что удары будут достаточно интенсивными. Расстояние от Рабаула до Гуадалканала — 565 миль. Это вполне в пределах полета бомбардировщиков «Бетти», но их смогут сопровождать только «Зеро», у которых большая дальность полета. К тому же «Бетти» были бы на пределе своих боевых возможностей. Еще хуже было то, что бомбардировщики обычно атаковали на высоте 2000–2500 футов, на которой «Зеро» не смогли бы показать себя с лучшей стороны. Давление также могло быть оказано с моря — обстрелами, произведенными кораблями Императорского флота. Флоту, отлично усвоившему, насколько опасными для кораблей могут быть американские самолеты, пришлось бы действовать с риском для себя и извлечь максимум возможностей, предоставляемых ночным временем. Это была привлекательная возможность, так как главные корабли врага покинули этот район — их прогнал успех Микавы. Последней возможностью было отбить аэродром в ходе наземной атаки или хотя бы затруднить его работу артиллерийским огнем. Это потребовало бы перевозки людей и техники на остров. Самолеты союзников делали эту операцию весьма рискованной; кроме того, японцам мешало отсутствие приспособленных портов и ограниченные возможности снабжения высадившегося десанта. Но это было бы окончательным решением проблемы. Удивительно, что, увлекшись решением проблемы поставок своим собственным войскам, японцы, казалось, не заметили трудностей со снабжением американских пехотинцев и возможности решения проблемы Гуадалканала с этой позиции. Японцы выбрали более прямой подход .