Владимир Чунихин - Рихард Зорге - заметки на полях легенды
Запись эта могла появиться путем простого умозаключения, основанного на представлениях о сроках судопроизводства по такого рода делам в СССР.
Поскольку, повторю, в СССР о действительной дате казни Рихарда Зорге не знал тогда никто.
Но дальше, помимо интересных (повторю) фактов, А.Г. Фесюн начинает высказывать свое мнение по их поводу. Очень спорное, на мой взгляд, мнение.
Например.
"…Приводимый в этой связи запрос начальника ИНО НКВД П. М. Фитина в Коминтерн, свидетельствующий о том, что фигура Зорге была неизвестной даже для самых высокопоставленных работников советской разведки, весьма любопытен…"
Ничего здесь нет любопытного.
Никто в разведке НКВД и не должен знать военных разведчиков генштаба РККА - и наоборот. Вообще-то, чем меньше людей знают о разведчике, тем лучше.
Дальше. Еще одни вывод.
"…Но японцы об этом не знали и откладывали уже объявленную осужденным казнь, полагая, что СССР может предпринять шаги, направленные на спасение жизней своих людей…"
Откуда они могли это полагать? Что дало им повод так полагать? Они что, не знали кровавого Сталина?
И еще.
"…откладывали уже объявленную осужденным казнь…"
То есть откладывали исполнение приговора.
Но позвольте. Приговор был вынесен 29 сентября 1943 года.
В то же время сам А.Г. Фесюн пишет здесь же: "Анкета в личном деле Зорге заканчивается фразой: "По данным НКВД, расстрелян японцами в 1942 году".
Эта запись совершенно очевидно доказывает, что ни в НКВД ("…по данным НКВД…"), ни в разведке Генштаба (где находилось личное дело и где делались записи в нем) не имели абсолютно никакого представления о судьбе Рихарда Зорге после 1942 года. Другими словами, если могло состояться предложение об обмене Зорге с японской стороны, то состояться оно могло лишь в 1941-1942 годах.
Но никак не позже.
Потому что, если бы какое-то предложение об обмене Зорге поступило от японцев в 1943 году (тем более, после 29 сентября 1943 года), для советской стороны было бы очевидно, что Рихард Зорге все еще жив. И пресловутая запись, естественно, в его анкете не появилась бы.
А.Г. Фесюн же утверждает, что японцы надеялись на обмен и отладывали уже вынесенный ими приговор.
Получается, японцы надеялись на обмен. Но с предложениями обмена к советской стороне не обращались. Почему же они тогда надеялись? К ним, что, с этим предложением обращалась советская сторона?
Но сам же А.Г. Фесюн пишет о том, что "с советской стороны никто не мог и заикнуться".
Такие вот логические странности встречаются, если кто-то совершенно добросовестно пытается подкрепить доказательствами привычную и политически нужную гипотезу.
Или вот еще.
Снова из публикации А.Г. Фесюна.
"…Документ N 186
"После [нападения] на Пирл Харбор Зорге, вероятно, счел, что в интересах Японии держать его в целости и сохранности. И, действительно, так оно и было. Именно по той причине, что японцы рассматривали его как предмет торговли с Москвой, они отказались выдать его Германии. Когда Риббентроп просил о передаче Зорге в Берлин (где того, без сомнений, ожидал расстрельный взвод), японцы ответили отказом…"[172]…"
В примечании же 172, к которому отсылает нас ссылка, сказано следующее.
"…[172] Whymant R. Op. cit. P. 299. Уже вскоре после ареста Зорге просил младшего следователя Охаси: "Пожалуйста, передайте Сергею [В. С. Зайцев] в советском посольстве, что Рамзай содержится в Токийском доме предварительного заключения". Разговор проходил без свидетелей, и Охаси не решился сообщить о нем своему руководству…"
Другими словами, то, что аннонсируется здесь, как "документ N 186", на самом деле, не является документом. Это просто ссылка на МНЕНИЕ Вайманта.
Кстати, совершенно невероятным здесь выглядит поведение японского следователя Охаси. Чего это он в этой ситуации так испугался, что "не решился" исполнить свято чтущийся японцами свой прямой профессиональный и гражданский долг?
Теперь, по существу самого этого мнения.
Какой может быть "предмет торговли", если СССР "трижды отказался признать Зорге"?
Где этот предмет?
"Предмет торговли" возможен, если обе стороны в этой торговле заинтересованы. А если одна из сторон сразу и категорически торговать отказалась, то понятие "предмет торговли" в этой ситуации просто не имеет смысла.
Просьба Зорге сообщить в посольство - вполне естественна. Конечно, сам он мог питать какие-то надежды на свое освобождение. Вовсе это, конечно, не означает, что они были реальны. Но надеяться он вполне на это мог.
Непонятно другое. Каким образом надежды Рихарда Зорге доказывают наличие таких же надежд у японцев?
А мнение, что, поскольку "…японцы рассматривали его как предмет торговли с Москвой, они отказались выдать его Германии…" - и вовсе не выдерживает никакой критики с точки зрения элементарной логики.
Ну, предположим, Зорге не выдали Германии, потому что питали надежды обменять того в СССР. Но вот, надежды японцев развеялись. СССР меняться не хочет.
Соображение, мешающее передаче Зорге Германии, исчезло.
И японцы вдруг… казнили Зорге. Вместо того, чтобы передать его Германии.
Где во всем этом объяснении хотя бы капля здравого смысла?
Другое дело, почему не передали его немцам на самом деле.
Так ведь на то могут быть соображения, никак не связанные с надеждой японцев передать Зорге в СССР.
Первое - Зорге обвинялся как агент Коминтерна в Японии (которого просмотрела немецкая сторона). Здесь успешно разыгрывалась антикоммунистическая внутрияпонская карта.
Второе - Зорге шпионил против Японии, что тоже является виной немецкой стороны, которая так долго прикрывала шпиона.
Третье - японцы вполне могли подозревать, что Зорге работал не только на CCCР, но и на немецкую разведку. Работал против Японии, подчеркну.
Наконец, немецкие официальные лица (посол - куда уж официальнее) после ареста Рихарда Зорге неприлично долго ставили под сомнение его вину. Что, в свою очередь, ставило под сомнение объективность японского следствия.
И укрепляло дополнительно подозрения японцев в том, что Зорге работал против них ещё и по заданию немцев.
Собственно Рихард Зорге в этой ситуации был идеальным поводом для давления на немецкого союзника - мы бы вам-де его выдали, если бы вы не были перед нами так виноваты. И при решении любых двусторонних вопросов, при малейшей попытке нажима на Японию со стороны ее германского союзника, тем всегда можно было намекать на эти обстоятельства.
Пока немцы то и дело канючили о выдаче Зорге, у японцев всегда был повод сделать "обиженное лицо". По любому вопросу двусторонних отношений.
Вот здесь интерес (или как выразились А.Г. Фесюн и Роберт Ваймант, "предмет торговли") для японцев самый, что ни на есть, прямой.
Ведь те настойчиво просили об этом. Вот СССР - не просил. А Германия просила очень настойчиво. Так почему же все упорно талдычат именно о желании японцев передать его в СССР?
Да потому, что (повторю) это часть идеологического клише, сработанного в 60-е годы - кровавый Сталин топит обреченного Зорге как ненужного свидетеля своих ошибок и преступлений. До других ли здесь версий?
А в сторону СССР - какой интерес?
Задобрить? Улучшить отношения?
Так, может быть, если бы они этого действительно хотели, им стоило бы попробовать уменьшить размах своих провокаций на советской границе, которые имели место в 1941-1942 годах?
Где логика?
Логика есть в другом. В обратном. В том, что следствие, суд, казнь не имеют абсолютно никакой связи с попытками общения с СССР.
Теперь давайте повнимательнее присмотримся к такому доводу.
В подтверждение якобы существовавших замыслов обмена Рихарда Зорге часто задают вопрос. Его сформулировал уже упомянутый мной Треппер.
Почему так долго не приводили приговор в исполнение? Если не хотели обменивать?
Но позвольте тогда уж выдвинуть и встречные вопросы.
Почему так долго велось следствие? Почему так долго проходил суд?
Мы ведь ничего не знаем о процедуре, существовавшей тогда в Японии. Мы, опять же, привычно и подсознательно сравниваем это дело с практикой, существовавшей тогда в СССР. Где все это проводилось практически мгновенно - суд, приговор, исполнение приговора.
Но в Японии эта процедура могла тянуться несколько дольше, чем это было принято в СССР.
Так, например, в знаменитой "Справке Сироткина", входящей в документы т.н. "Комиссии Косицына", есть такое интересное замечание:
"…Суд токийской префектуры вынес приговор по делу Зорге в сентябре 1943 года (с последующим утверждением Верховным судом Японии)…"
То есть, приговор по делу Зорге выносил суд не окончательной инстанции. Что, естественно, могло затянуть прохождение решения в бюрократических процедурах.
