Александр Голодный - Ядерный скальпель
— Искандер, держишься за мной.
— Есть.
Платформу и здание станции перестраивали давно и перестраивают сейчас. Путаница узких коридоров, лестниц, крошечных клетушек… Но мы неуклонно поднимаемся наверх. Уже различимы голоса рабочих.
Все, виден свет! Очередная площадка освещена лампой из коридора. А шум идет из-за стенки слева.
— Стой здесь.
— Есть.
Ловко, как пантера, командир скользнул по коридору. Да, мне так нереально…
Вернувшись через пять минут Кемаль тянет назад. Отойдя и устроившись под лестницей, получаю объяснение:
— Станция перестраивается. Похоже, то, что мы прошли снизу, было выполнено во время войны, а сейчас сверху создают нормальные офисы.
- Выход на улицу?..
— Там кругом выходы. Подожди полчаса — и они в твоем распоряжении.
— В смысле, полчаса?
Демонстрируются часы:
— Потому что закончится рабочий день.
М-да, гениально. Командир — голова.
Действительно, шум постепенно начал стихать, заглох отбойный молоток, перекликающиеся голоса стали удаляться.
Выждав еще минут двадцать, осторожно пробираемся навстречу свежему уличному воздуху. Из дверного проема успеваем увидеть, как последний строитель запирает на навесной замок складывающуюся гармошкой решетку входа.
— Искандер, постарайся на этот раз без приключений. Я буду ждать тут.
— Хорошо, командир.
За моей спиной лязгает закрываемая решетка, звякает замок — Ахмет возвращает вход в исходное состояние.
Да, на свежем воздухе отлично! Всего-то ничего просидел в метро, а уже успел отвыкнуть от огней большого города, сияющих витрин и обилия народа на тротуаре. Мысленно отмечая улицы, шагаю к супермаркету, прикидывая очередность и объемы покупок. Впрочем, мозги заняты не только делом, как и глаза, находя достойные внимания объекты.
Нет, все-таки англичанки реально страшноваты. Причем, если фигура у дамы хорошая, то на лицо… М-да, смотреть, зажмурившись, надо. Только что разминулся с такой, в брючках. Нет, наши русские девчата — настоящие красавицы. Вот поэтому всяческих псов-рыцарей и прочий сброд к нам испокон веков воевать тянет. Ничего, тем воевалки под корень пообрывали, и до нынешних доберемся.
Зайдя в супермаркет, вооружаюсь тележкой и целеустремленно двигаю к замороженным блюдам. Зря, кстати, меня парни так непрерывно опекали — очень непривычно одному. Три борща, три супа-пюре с грибами. Рыбное? Нафиг. Куриный с вермишелью. Шведские фрикадельки и куриные грудки в гарнирах на второе самое то, как и котлеты под острым соусом. Плов. О, пельмешки! Нет, не эффективно и плохо хранятся. Вернемся — дома поедим. Если вернемся… Обязаны вернуться! Бифштексы классические с картошкой. Как с местом? Плоховато, но не совсем. Значит, берем. Теперь стойка с выпечкой. М-да, глаза разбегаются. Десять бисквитов. Четыре буханочки хлеба. Возьму-ка еще три больших контейнера мексиканского салата, а то давно без витаминов.
Подруливаю к кассе. Черт! А что тут делает полиция? Да еще и женщины. Когда заходил, их не было, а сейчас за кассами скучают две рослые бабенки в форме. И уже не разминуться — если сдам назад, обратят внимание сразу. К тому же я один в проходе, даже в очереди не спрячешься. Ладно, попробуем проскочить.
Девчушка за прилавком шустренько подсчитывает стоимость товара, а я с тоской понимаю, что проскочить, наверное, не удастся — одна из полицейских направляется ко мне. Признала Вежливого Чарли? Так ведь чисто выбрит, да и одеколонился туалетной водой «Арктика». Ну, зачем, зачем ты прешься, дура бестолковая? Черт, неужели сейчас придется ее убивать?! Тогда и вторую — в рукопашном бою против этой здоровой кобылы не выстою. Ну, чем я ее привлек?!
— Сэр, вы сильно испачкались.
Произнесено абсолютно без выражения, да и ждал других слов, поэтому среагировал не сразу:
— Да?..
— Вот здесь, сбоку и на спине.
Поворачиваю голову, готовясь отскочить — вдруг, это только отвлечение внимания? Дама стоит неподвижно, а моя куртка сбоку, действительно, здорово уделана беловатой строительной пылью. Мазанулся на стройке, оказывается, и не заметили. И что теперь? Снимать почистить, продемонстрировав на боках два душевных ствола с глушителями? Но стоять молчащим бараном еще хуже.
— О, благодарю вас, офицер! Это на стройке.
— На стройке?
В больших сине-серых глазах мелькнула искра профессионального внимания.
— Да, офицер. Я работаю тут недалеко на стройке — переделываем старую станцию Холборн, ветка на Олвич. Вот забежал за продуктами для парней из бригады. Знаете, цены в пабах… Опять же, там хочется не спеша выпить пива, а времени на обед очень недостаточно…
Полицейская флегматично кивает, теряя интерес, но оживляется закончившая подсчет стоимости покупок девчушка-кассир:
— Ветка на Олвич? Сэр, а правда, что там иногда?..
С воодушевлением перебиваю:
— Я знаю, что вы хотите спросить, милая леди! Да! Я готов поклясться чем угодно, что это проклятое привидение бродит где-то там в черных туннелях.
Ого, интерес проявился! И вторая полицейская идет к нам. Продолжаем импровизацию:
— Вы можете не верить, дамы, но когда наш бестолковый Ян… Знаете, я просто не видел более несобранных и не умеющих выполнять простые и понятные распоряжения людей…
— Сэр?..
— Да, значит он зачем-то полез вниз. Бог мой, слышали бы вы его крик! Представьте, когда мы его нашли, он сидел весь белый, трясущийся и повторял, как заведенный: «Она поет! Она поет!»
Так, дам проняло не по-детски. Продолжаем:
— И вот, когда я и мой друг Майкл — а он смелый и решительный человек — выводили наверх несчастного, я краем глаза увидел…
Делаю паузу, и не напрасно:
— Что, сэр?!
— Силуэт. Размытый женский силуэт. А еще мы оба почувствовали взгляд. Мой Бог, живая женщина не может так смотреть на мужчину! Словно кожа покрывается льдом — и мы ощутили это вдвоем с Майклом.
Полицейская согласно кивает:
— Я слышала о подобном.
Кассир потрясена:
— Но как же ездить в метро?!
— Леди, в метро светло, много народа, работают поезда. А в тех закрытых туннелях под нами только мрак и тишина.
— Я слышала, что ветку собираются перестроить полностью под подземный музей.
— Знаете, офицер, я вам скажу откровенно — никакие деньги не заставят меня спуститься в это проклятое место и там работать. Мне слишком дороги рассудок и здоровье.
Завершающая фраза в стиле «Собаки Баскервилей» пришлась исключительно кстати. Все три дамы впечатлены. Кассир автоматически считает наличные, выдает сдачу, достает пакеты с ручками под покупки. Аккуратно укладываю продукты, девушка помогает.
— Сэр, вы много набрали. Давайте сложим в двойные пакеты.
— Да, благодарю вас, леди.
Очнулась и полицейская:
— Сэр, все-таки нельзя ходить по улицам в таком виде.
— Да, офицер, мне бы только до первой туалетной комнаты, и я приведу себя в порядок.
Кассир показывает рукой:
— Сэр, у нас есть туалет, там. Сходите, ваши покупки никуда не денутся.
— Благодарю вас.
Направляюсь в указанном направлении. Действительно, надпись на двери однозначна. Чем хорош Лондон — туалетов масса, бесплатные и чистые, убеждался не один раз. Как насчет камер наблюдения? Вуайеристов нет, уже хорошо. Вытянув бумажные полотенца, смачиваю один край и отправляюсь чиститься в кабинку — вдруг, кто зайдет?
Когда, приведя себя в порядок, вернулся к кассе, обнаружил, что полицейские уже ушли. Замечательно. Благодарю девчушку, прощаюсь, убываю, прихватив пяток рекламных газет — стол застилать. По дороге прикидываю реакцию командира, если бы женщины-полицейские вызвались проводить меня до стройки. М-да, нервы начальства надо беречь. Кстати, пакеты руки оттягивают конкретно.
Не успел подойти к калитке, как, лязгнув, она сложилась. Командир выхватывает товар, уточняет:
— Как?
— Без происшествий.
— Хорошо. Давай еще раз и аккуратненько.
— Понял.
Второй заход. Супермаркет другой, но торговый зал очень похож, только покупающего народа намного больше. Куриный венгерский суп, немецкий суп со свининкой (очень качественное блюдо), плов, баварские жаренные колбаски с пюре, мое любимое рагу. Так, вот этот итальянский салат с легкой уксусной заправкой (должен нормально храниться). Три больших замороженных пиццы.
Теперь хлебушка. Ржаные каравайчики сегодняшней выпечки, три яблочных пирога (не могу отказаться), бисквитики. На всякий пожарный шесть пачек галет. Ага, вот что еще необходимо: в обилии горячительных напитков выбрал две плоские бутылочки неплохого коньяка. Триста фунтов за каждую, конечно, круто, но деньги не съешь, а парней порадовать надо. В очереди к кассе взгляд упал на рекламу супер-мега-экстра увеличенного «Сникерса». Кстати, калорийная и вкусная вещь. Беру десяток.
