Василий Кононюк - Шанс-2

– Тогда бросай уже лес валить, с дня на день начнет дерево готовиться к весне, не будет толку с той доски.

И тогда до меня дошло, что тут все на две недели позже, хотя реально дней на девять. Насколько помню, лишние сутки за сто лет набегали. Так и выходит, если у нас древесину до середины февраля заготавливают, то здесь соответственно до конца января. Пришлось прекратить заготовки. Что нарубили то и будет, дай бог со всеми заботами, хоть то что есть, до следующей зимы попилить и сложить дальше сохнуть. Второй прокол вышел с углем. Не рассчитывал батя на такую тучу заказав в зимнее время, и хоть угля с запасом заготовил, подходили те запасы к концу. Так что особо разгоняться с экспериментальными плавками было не на чем, и не с чем, дай Бог, чтоб угля на самое необходимое хватило.

Сырье для бумаги народ еще старательно толок в ступах, так что мне оставалось висеть на голове Степану с дядькой Опанасом. Им уже моя лесопилка сидела в печенках, и Степан каждый день ездил по мозгам, зачем ему это все нужно, мол, монет у него и так в достатке.

– Ничего Степан, вот повезешь жену в Киев на Масленицу, так сразу монеты и кончатся, так что запасай, пока можешь.

– У тебя может кончатся, а у меня нет, я жене их не дам.

– Конечно не дашь Степан, кто ж бабе монеты дает, но как-то так получается, что они все равно у них оказываются, так что ты лучше запас делай. Знаешь, как люди говорят, запас, амбар не жмет.

– Откуда ж ты то знаешь про монеты, ты ж неженатый у нас пока?

– Батя рассказывал, когда я его мальцом спрашивал, куда монеты деваются.

– А вот мне мой батя, такого не рассказывал!

– Так ты ж у дядьки Опанаса не спрашивал. А ты спроси. А то что получается, жениться у тебя ума хватило, а куда монеты с дома деваются так и не знаешь. – Все присутствующие, в составе, меня, дядьки Опанаса, и двух помощников, которых я привлек для ускорения процесса, начали ржать над Степаном, который сразу начал меня выпроваживать из мастерской.

– А ты чего тут расселся, и что ты уже там два дня мастеришь? Иди, там уже тебя твоя ватажка заждалась, и Керим тебя заждался, – мстительно добавил он.

– Керим подождет, а ватажка знает, что ей делать и без меня. А если хочешь знать, что мастерю, терпеть надо, вот смастерю, тогда покажу.

– Так я уже смотрел на твои чудасии, но так ничего и не понял.

– То я такую приспособу мастерю, Степан, чтоб мне монетами плевалась, как смастерю, так сразу богатым стану.

– А то ты без нее такой бедный, как курица на мельнице, мед возит в Черкассы полными возами продавать, и все ему мало. – Вот так оно в жизни. Несмотря на речь атамана перед товариществом, в которой он десять раз повторил, что монеты с продажи меда пойдут на благо общества, общество осталось в твердой уверенности, что отдельные индивидуумы куют на этом деле монету. Вчера только с Черкасс приехал, первый раз официально повез ликер на продажу, взял двух пацанов в сопровождение, страшно мне стало после прошлого инцидента одному, с такими деньгами, на телеге ездить, ну и теперь все село уже обсуждает мое финансовое положение.

– Откуда у меня монеты Степан. Все мои монеты у атамана и у тебя. Атаман за мед забирает, а ты все остальные, что у меня есть. Уже так ты, видно, мошну свою набил, что каждый день ворчишь, почто тебя, такого богача, на работу гонят.

Так переругиваясь, чтоб не скучно было работать, Степан с батей доделывали последние элементы пилорамы, и мне приходилось мастерить свою задумку самому, поскольку свободных и умелых рук в окрестностях не оказалось. Через неделю пилораму можно будет собирать, дядька Опанас обещался к этому сроку все закончить. Сегодня с утра я уже показывал оставшимся без работы лесорубам площадку возле нашего дома, где они должны были большой крытый соломой навес соорудить. Вот там и планировалось собирать все элементы пилорамы в рабочий механизм.

А с моей приспособой, такая вышла история. Сидя на посиделках, услышал краем уха, как одна из девок хвасталась перед подружками своей новой прялкой, которую ей Петро подарил. Поскольку Петро уже давно подбивал к ней клинья, и все многозначительно посматривали потом на него, сидевшего надутым от важности как индюк, все это что-то значило. Видимо какой-то ритуал, парень должен любимой девушке прялку своими руками смастерить. А если девка взяла подарок, то видно, все, до свадьбы недалеко. Причем наверняка обычай не казацкий, те невест крали, некогда было подарки дарить, но прижился на чужой территории. Я это еще по прошлой жизни понял, любой обычай, где девушкам нужно что-то дарить, приживается на новом месте моментально. Вот поэтому решил и я смастерить нашей любимой девушке чего-то из области ткачества. И вовремя вспомнил ножную прялку, хотя правильней это чудо назвать ножным веретеном. Ее можно изготовить целиком из дерева, и штука в хозяйстве очень ценная. В это время девицы все свое свободное время пряли и ткали. Сидя на вечерницах, от нечего делать, прикинул производительность труда пряхи с ручным веретеном. Получалось, что опытная пряха, за час интенсивного труда может напрясть от шестидесяти до восьмидесяти метров нити. В спокойном режиме с разговорами и прибаутками раза в два меньше. Учитывая, что на квадратный метр грубой ткани нужно тысячи четыре метров нитки, а на тонкую, раза в четыре больше, нетрудно посчитать трудозатраты. И вспомнилось мне мое детство золотое, которое провел у бабушки в селе, и прялка с ножным приводом. В ней было, фактически, только три основных элемента, которые я постоянно лазил собирать, чтоб покрутить колесо, за что, неоднократно, получал от бабушки по рукам. Она меня пугала, мол, нельзя вращать пустую прялку, а то, дескать, ночью ведьма придет свою пряжу прясть. Не смотря на это, или благодаря этому, все элементы прялки так ярко мне запомнились, что просто загорелся идеей воссоздать ее.

Бабкина прялка состояла из основного колеса с ножным приводом, сантиметров шестьдесят в диаметре, которое ремнем соединялось со вторым, меньшим колесом, сантиметров десяти, двенадцати в диаметре, надетым на вал. На этот же вал крепилась рогулька похожая на бычьи рога, так что все эти элементы, собранные на центральном вале, напоминали трезубец с круглой гардой. На вал надевалась довольно большая катушка, которая на нем свободно вращалась. Вот и вся конструкция. На катушку крепился кусок нитки сложенной вдвое, которая шла на один из рогов трезубца, затем вдоль него, и возвращалась к центральному валу, образовывая букву "П". Сквозь Т-образную дырку нитка вытягивалась из оси вала. К готовой нитке цеплялись волокна из кудели, и конструкция была готова к работе. Вращение основного колеса приводило к вращению вала с рогулькой, и к свиванию нитки. Натяжение еще не свитой нитки, которую удерживали, приводило к вращению катушки вслед за рогулькой. Но как только готовую нитку попускали, она тут же закручивалась на катушку. Такая вот получалась самокрутка.

Вроде все просто, но когда это все сооружение, вместе с нитками начинает крутиться и наматываться, зрелище просто завораживающее. Ну и производительность труда пряхи, эта изделие должно было повысить, по моим скромным подсчетам, раза в четыре, что было немаловажно для дальнейших планов.

Осенью, чтоб никому не было обидно, я скупил на маскхалаты все полотно, которое согласились продать в селе. Десяток мы осенью пошили, и остатков полотна, на глаз, должно было еще на семь-восемь маскхалатов хватить. А всего нужно было, минимум, тридцать семь маскхалатов. Тридцать два на основную засаду, один наблюдатель, и по двое бойцов, на всякий случай, сдвинутых метров на сто вперед, и назад, от основной засады.

А то обидно будет упускать добычу, если вдруг у татар окажутся пара дозорных или отстающих бойцов. Ну и если, вдруг, кто-то прорвется из засады, будет подстраховка. Причем ставить придется опытных казаков умеющих аркан бросить, вероятность, что ошалевшая лошадь прорвется, на порядок выше, чем уцелевший боец, но неважно кто прорвется, если, не дай Бог, упустим, придется срываться и быстро уносить ноги с такого хорошего и подготовленного для засады места.

Таким образом, на сегодняшний день образовался дефицит ткани на двадцать маскхалатов. Ясно, что одно мое чудо-веретено ничего не решит, ткань придется докупать, но потихоньку, народ наделает таких самокруток. Девки наши тут постараются, гарантирую. Каждая будет своему парню дырку в голове крутить, чтоб и ей такую приспособу сделал, купил, с неба достал. Придется ребятам головой поработать, или у меня помощи просить. Вот когда народ наделает ниток, мы еще что-то придумаем, чтоб ткать быстрее. Хотя в ходу уже горизонтальный ткацкий станок, по крайней мере, у маменьки такой стоит. Насколько мне помнится, это уже большой прогресс по сравнению с вертикальным. Правда, показался он мне очень несовершенным, сразу несколько рацпредложений в голове возникло. Он полностью ручной, никакого ножного привода нет. Но пока нет смысла его ускорять. Самое узкое место при изготовлении ткани, в настоящее время, это прядение. Витье нитей занимает не меньше семидесяти процентов рабочего времени. Вот когда с ним разберемся, тогда за остальные процессы можно браться. А то досок напилим, а паруса шить не из чего, а как без паруса нам в море выходить? Так и получается, одно цепляет другое, пока всю производственную цепочку не вытащишь, будешь на веслах плавать. Кстати, эту самокрутку, которую я мастерю, и надеюсь, недельки за полторы довести до ума, в Европе изобретут лет через сто, так что надо будет подумать, как секрет сохранить. Много на нее планов в будущем, если оно у нас будет.