Вячеслав Коротин - Попаданец со шпагой
Клинок вошёл прямо в глазницу. Практически на ладонь. Не жилец.
А ведь бабахнуть из пистоля своего успел, сволочь. Пусть с задержкой, пусть "в божий свет", но пальнул...
И рухнул без звука, ну то есть только со звуком падения тела.
Интересно: в таких ситуациях как пальба на улицах люди будут сбегаться или прятаться? В моё "бывшее" время точно бы по "норам" разбежались. Вплоть до милиции-полиции.
Подождём и посмотрим как "тут".
Оказалось - довольно шустро. Городовой, или как его тут называют, нарисовался в течение десяти минут. Я представился и сдал "туловище" кучера вкупе со лжегвардейцем представителю власти. А в ожидании оного я просто сидел на крыльце ближайшего дома. Даже не стал осуществлять "экстренное потрошение" клиента. Вот просто нахлынула "пустота". Наплевать на всё и даже больше. Но главное, что именно НАПЛЕВАТЬ. Устал. Надоело, не хочу больше.
Пусть я убил человека, который сам хотел сдать меня палачам, пусть он значительно более гнусное существо, чем те, кого я убивал на арене - те собирались отобрать мою жизнь за деньги, но ведь ставили на кон и свою, и ею расплатились. Этот же хотел навариться на моей смерти "из-за угла". На чём и погорел. И совершенно его не жалко. Одним варнаком на свете стало меньше. Можно считать, что я спас несколько жизней... И почему-то всё равно муторно...
От подобного рефлексирования меня и спас местный полицейский, деловито принявшись разбираться в произошедшем.
Сурово рыкнув на собирающуюся толпу любопытных, служитель закона спокойно выслушал мои объяснения, уяснил ситуацию и предложил проехать к начальству. Ну да кто бы сомневался...
Тело кучера решили положить в карету, (решение не только мудрое, но и единственное разумное). Мой "упакованный" спутник испуганно вжался в самый угол, когда к ногам положили труп соучастника. Очень хорошо. Замечательная компания для недолгого пути, весьма способствует размышлениям о "тернистом пути греха". Как и зуботычина, лениво и буднично отвешенная полицейским чином вляпавшемуся гаврику - грамотно, пусть ощутит себя "мясом", с которым церемониться не будут, пофантазирует о ближайших перспективах...
- Я сяду за кучера, - предложил городовой, - а вы, ваше благородие, не откажите проехаться с этим татем в карете: всё же кой-какой пригляд за ним нужен.
- Разумеется. Далеко ехать?
- Да рядышком туточки, даже заскучать не успеете. И... Это... Спасибо вам за Сеньку.
- За кого?
- Да вы же Сеньку Махова закололи - душегубец известный. Каторга по нему давно горючими слезами плакала, но никак поймать не могли.
Поехали. В разговоры с киднеппером-неудачником я решил по дороге не вступать и не выяснять "как он дошёл до жизни такой" - пусть помается.
Ну и ему блатная гордость не позволяла первому начать беседу. Но было очень заметно, как напрягся болезный в предвкушении общения со стражами правопорядка. Так и промолчали всю дорогу.
Остановились у достаточно обычного дома, но было заметно, что это некая государственная контора, хотя может я просто знал, что едем мы не в Оперу и не на банкет, да и стоящий у подъезда ещё один (вроде их в эти времена будочниками называли) создавал соответствующую атмосферу.
Меня провели в кабинет на первом этаже, где за обширным столом восседал круглолицый лысоватый чиновник. Полицейский, вместе с которым мы прибыли с Васильевского склонился над ухом начальства и что-то возбуждённо зашептал. Лицо чиновника было непроницаемым, только один раз он удивлённо поднял брови.
Выслушав подчинённого, местный, как я понял "участковый", кивком головы отпустил его и с интересом посмотрел на вашего покорного слугу.
- Разрешите представиться: коллежский асессор Штауфенберг Илья Адольфович. С кем имею честь?
Я представился.
- Очень приятно, господин адъюнкт. С учёными пока встречаться не приходилось. Прошу вас рассказать о произошедшей с вами неприятности.
Мило! Всего лишь "неприятность". Ну да ладно, не буду кривляться в стиле уездного трагика: рассказать так рассказать.
Когда я закончил, Штауфенберг выглядел очень даже заинтригованным.
- Просто роман можно писать о вашем приключении, господин Демидов. Знаете, если бы не труп Сеньки Махова, то я бы десять раз подумал, прежде чем отнестись к вашему рассказу всерьёз. Никогда не сталкивался с похищением людей, разве что слышал о некоторых случаях, но тогда речь шла о женщинах - можно понять. Но ваша история... А у вас есть какие-то правдоподобные объяснения по этому поводу?
- Если честно, то сначала я подумал об иностранных посольствах. Дело в том, что я сделал несколько изобретений, имеющих серьёзное значение для армии. При их демонстрации его высокопревосходительству генералу Барклаю де Толли...
- Вы знакомы с господином военным министром? - лицо чиновника выразило нешуточное удивление.
- Имел честь беседовать с ним и демонстрировать, как я уже упомянул, свои новшества.
Лицо коллежского асессора стремительно поскучнело. Оно и понятно: с одной стороны моё дело не замнёшь, а с другой - допекать расспросами, а то и допросами достаточно высокопоставленных военных, да ещё и вероятно приближенных самого министра... Да уж, перспектива в голове моего собеседника рисовалась достаточно тусклая.
- Так кто, кроме его высокопревосходительства присутствовал на испытаниях? - чиновник с вздохом обмакнул перо в чернильницу.
- Думаю, что это не важно, - когда я скрутил своего спутника по этому вояжу, тот рассказал, что их нанял некий дворянин с малоподвижной правой рукой. А относительно недавно у меня произошёл... некоторый конфликт с одним господином и у того случилась некоторая неприятность именно с правой рукой. То ли с лошади неудачно упал, то ли ещё что-то... Понимаете? Признаваться в дуэли судейскому было, разумеется, нельзя, но, будем надеяться, что он, во-первых, просечёт ситуацию, а во-вторых, человек порядочный.
- Ещё бы! - улыбка снова заиграла на губах Штауфенберга. - Так вы хотите сказать...
- Мне трудно представить, что дворянин способен на такую низость, но тот господин произвёл на меня впечатление весьма непорядочного человека.
- Так назовите имя человека, которого вы подозреваете - проверить будет очень легко. Особенно если он сейчас в столице.
- Некто Кнуров Сергей Аполлонович. Насколько мне известно - помещик из Псковской губернии.
- Не слыхал о таком. Ладно, если это действительно он, то разобраться с делом не составит большого труда. Вас известят, когда появятся какие-то новости. Где проживаете?
- На Фонтанке, давайте напишу адрес.
- Будьте любезны, - следователь протянул мне небольшой листок и перо.
Чёрт! Наверное, никогда не смогу научиться этим нормально пользоваться. Но адрес накарябать всё-таки получилось.
Я попрощался и отправился ловить извозчика.
Если кого удивит, что я не поинтересовался дальнейшей судьбой своего похитителя, то меня и самого это удивляет. Но было совершенно конкретно пофиг. Упекут в Сибирь почти наверняка, а на какой срок - мне реально по барабану.
Вот отловят ли Кнурова, это действительно волновало. Если нет и я не ошибся, подозревая его, то такая гнусь может попытаться ещё не раз мне жизнь испоганить.
Блин! А ведь может и не непосредственно мне... Надо будет Сергею Васильевичу всё же написать, чтобы Настю поберёг...
Домой добрался без приключений и рассказал о произошедшем Бородкину. Лучше бы промолчал.
Никогда не думал, что добрый доктор может так рассвирепеть:
- Да это ни в какие ворота не лезет! Чтобы дворянин мог опуститься до такой степени!! Я немедленно пишу Михаилу Михайловичу, он ведь не только генерал, но и предводитель дворянства, а потому...
- Любезный Филипп Степанович, очень прошу вас остыть. Пока ведь нет никаких доказательств, что этим мерзавцем является именно господин Кнуров. Только то, что у заказчика похищения плохо действовала правая рука. И всё только со слов какого-то уголовника. Этого совершенно недостаточно для выдвижения столь серьёзных обвинений против дворянина, не так ли?
- Пожалуй, вы правы, - слегка успокоился эскулап. - Но ведь и бездействовать тоже нельзя.
- А что мы можем предпринять? Будем ждать результатов расследования, этот Штауфенберг показался мне толковым человеком. А у меня есть более срочное дело и я попрошу от вас некоторой помощи, хорошо?
К вашим услугам. Что от меня требуется?
- Раз уж жизнь пошла такая, что нельзя за неё ручаться, то мне необходимо составить прописи синтеза некоторых веществ, которые нужно будет передать Барклаю, если со мной что-нибудь случится.
