Михаил Ланцов - Александр. Книга VI

- Итак, что мы решили? - Обратился генерал Хейнс к участникам Генерального собрания, после практически получасового обсуждения. - Поступим как я предложил?

- Да, - сквозь зубы произнес Вильгельм, жутко недовольный сложившимися обстоятельствами.

- Да, - ответил Алессандро Грациани.

Глава 63

- Ваше Императорское Величество, - сэр Гладстон в очередной раз пытался ответить на заданный Викторией вопрос, но та его в очередной раз перебила.

- Что, Ваше Императорское Величество? Кто обещал мне разгром немногочисленных русских в этих проклятых богом горах? Кто? Вы, сэр! А что мы получили? Наше поражение! Да такое, что стыдно о нем даже думать! Столько англичан погибло! Как вы, сэр, могли подобное допустить?! Почему вы не застрелились узнав об очередном провале нашего дела? Почему вы посмели показаться мне на глаза?!

- Ваше Императорское Величество, - покорно склонил голову премьер-министр, - это всего лишь поражение. Одно поражение в большой войне. Нам нужно жить дальше и работать над тем, чтобы подобное больше не повторялось.

- Всего лишь одно поражение в большой войне?! - Разъяренно переспросила Виктория. - Всего лишь одно?! - Она практически кричала. Никогда прежде она не срывалась и не вела себя подобным образом. Но, видимо, накипело. Впрочем, здоровье уже немолодой женщины такого стресса не выдержало, так что она, после беседы с премьер-министром на повышенных тонах, слегла с сердечным приступом. Да таким, что врачи порекомендовали ее не беспокоить какое-то время и не отвлекать по всяким пустякам.

Глава 64

Скобелев сиял сильнее, чем пятак, который начищала целая рота солдат. Его всего просто распирало от гордости, радости и чувства удовлетворения. Впрочем, сопровождающие его офицеры выглядели не хуже. Кое-кто из них был ранен, но это никак не отражалось на их лицах.

- Добрый день, товарищи, - поздоровался с армейской делегацией Император.

- Здравия желаю Ваше Императорское Величество, - хором и весьма бойко ответили генералы, больше для озорства, чем для дела, так как подобные формальности Александр не очень любил, предпочитая рабочую атмосферу любому фанфаронству.

- Как я понимаю, вы прибыли такой толпой, чтобы принести мне какую-то очень важную весть и, судя по вашим лицам, радостную. Я угадал?

- Так точно, - сказал Скобелев и совершенно не сдерживаясь расплылся в улыбке.

- Вижу, что рады. Вижу. Слышал, что победили. Рапорт читал. Но там все сухо. Прорвали фланг. Вышли на оперативный простор. Отсекли пути отступления. Прекрасно. А теперь давайте своими словами. На что обратили внимание?

- На новую тактику Ваше Императорское Величество! - Радостно ответил Скобелев. - Признаться, я не верил до конца, что у нас все получится. Уж больно необычен подход. Посему прошу меня простить - с моим желанием прорывать фронт пехотными цепями под артиллерийскую подготовку я много бы не навоевал.

- Да что тут говорить, - встрял начальник штаба экспедиционной армии генерал Андреев. - Комбинация панцеров с глубоким маневром, хорошо координируемого артиллерийского огня, в дополнение к которому идут воздухоплавательные силы, позволяет сметать любые позиции. Гигантский огневой мешок! Войска противника совершенно деморализованные пытаются отступить, бросая оружие и обозы. Но панцеры двигаются быстро, удерживая за собой все ключевые узлы и лучшие дороги. Да не одни, а при поддержке драгун. В общем, большая часть сил противника уже через пару дней превращается не в отступающие силы, а в бегущие, деморализованные толпы, рассеянные по полям да лесам. Как вы понимаете, при таком положении дел большая часть солдат врага начинает голодать, вступать в стычки с местным населением, которое его стремится сдать наступающей второй волне пехотных подразделений. Никогда! Никогда прежде я не видел таких викторий! - Павел Сергеевич Андреев просто захлебывался от восторга. Его глаза горели. - Ни в кампании 71 года, ни при французском деле, ни в Средней Азии!

- А что было дальше?

- Панцеры с драгунами вышли к Белграду очень быстро. В его предместье отдохнули. После чего, дождавшись маршевых стрелковых батальонов, пошли дальше, стремясь обрубить последние пути отхода через Дунай у отступающей армии противника. А ей навстречу с левого фланга фронта после мощной артиллерийской подготовки, да при активной поддержке практически всей ударной части нашего воздушного флота, пошли горные стрелки. Две бригады. Правда, если бы не дирижабли с аэропланами, нам бы очень тяжело пришлось, ведь противник держал высоты и очень хорошо простреливал подходы. Так что нам приходилось по основному вектору наступления держать в воздухе по несколько дирижаблей, постоянно, осуществляющих обстрел из пулеметов любых наблюдаемых огневых точек противника. А если это не помогало, то бомбили легкими осколочными бомбами. Если бы не они - совсем кисло было бы. Как пить дать - легли бы наши горные стрелки в том наступлении.

- Отлично! - Довольно улыбнулся Александр. - И что теперь? Котел?

- Да! Полное окружение! Часть смогли прорваться через австрийскую границу, но в окружении осталось тысяч двести человек. Вчера подписали капитуляцию. Смогли живым взять Мольтке, но он тяжело ранен и уже неделю как не командует войсками. Сейчас занимаемся сортировкой пленных и решением проблем снабжения.

- Вы собираете пленных в лагеря на местах?

- Никак нет. Сортируем. Грузим в эшелоны и вывозим в Империю. По старой, отработанной схеме. Помните, как с турками поступили?

- Турки-то они конечно правильно, свое получили, - задумался Иосиф Павлович Джакели. - Но тут война с европейскими державами. И пленные преимущественно немцы, итальянцы да французы. Как бы конфуза не вышло.

- Какой такой конфуз? - Удивился Александр. - Мы сражались с повстанцами. Если к ним примкнули какие-то иностранные добровольцы, это их личные проблемы. По договору с новым царем Югославии Российская Империя вправе забирать себе всех взятых в плен повстанцев.

- И Мольтке? - Осторожно спросил Джакели.

- А что, Мольтке особенный? Само собой, уважим человека, дороги строить не отправим. Но в свою Германию он вернется очень не скоро. Так что миндальничать с пленными не нужно. Шоссированные дороги нам нужны и объем работ по их возведению опережает наши производственные мощности на пару сотен лет. Вот пускай они своим трудом и приближают светлое будущее России. Им все равно, а нам приятно. По крайней мере, так у пленных будет шанс хотя бы когда-нибудь, в перспективе, вернуться домой. Всяко лучше, чем умереть с голоду в Динарских горах или пойти на опыты НИИ Медицины, как сильно буйная и неуправляемая личность. А вы, Иосиф Павлович, если кто что будет спрашивать, прямо и смело говорите, что военнопленных в России нет, если только преступники, задержанные в ходе подавления дворянского мятежа в Югославии русскими добровольцами. Вам ясно?

- Так точно! - Вытянулся Джакели, слегка покраснев от нервного напряжения. Слишком, на его взгляд, щекотливая ситуация разворачивалась вокруг захваченных неприятельских солдат. Но перечить Императору он не решился.

- Итак, - Александр сел в кресло и потер руки. - Я слушаю вас, мои генералы. Вы прошли через непростую войну и должны сделать выводы о том, как улучшить то, что у нас есть. Кто начнет?

И тут начался просто птичий базар, а не разговор, ибо предложения сыпались просто как из рога изобилия. Тут и потребность в новом панцере, и желание сделать бронированный грузовик для перевозки пехоты, и дельные советы по авиации, и предложения создать самоходную артиллерию, включая зенитную, ибо применение противниками аэропланов для ударов по нашим походным колоннам могло закончиться весьма плачевно. Александр слушал все это и нарадоваться не мог - перед его лицом рождалась настоящая военная школа, которая воевать стремилась не "турелью артиллерийскою"[63], а умением, причем не чужим, а собственным. Безусловно, самолюбие Императора тешило то, что он смог помочь своим верным генералам понять в полной мере ценность взаимодействия родов войск. Да, только сейчас. Да, в былых компаниях до них не доходило и они уверенно продолжали считать, что пехота и артиллерия действуют сами по себе. Но тут, увидев воочию Симфонию войны и услышав, как отдельные партии разных родов войск, складываются в единую, безумного гармоничную композицию. Его генералы в глазах Императора как будто родились заново.

Конечно, не все предложения оказались дельными. Дурости тоже хватало. Но важным было не это, а то, что они, во-первых, не стеснялись, а во-вторых, не боялись рассматривать и предлагать даже совершенно новые и неопробованные методы, отходя от чрезвычайно пагубной практики традиционного дуболомства. Несмотря на все препоны и шоры сознания они таки стали проникаться мыслей о том, что армия - это не то место, где применяют только старые, проверенные методы, средства и технику. Нет, нет и еще раз нет. Армия должна была стать форвардом общественного и социального развития.