Деньги не пахнут 7 - Константин Владимирович Ежов
Компания EHS занималась обработкой данных пациентов из разных больниц. Раньше Дэвиду уже было поручено организовать её приобретение для RP Solutions. Дополнительное финансирование тоже выделено.
– Покупка…, – Дэвид замялся, будто стеснялся обсуждать бизнес прямо сейчас, когда воздух вокруг ещё пропитан горечью.
Но это действительно было важно.
– Этим нужно заняться в первую очередь.
Дэвид – человек эмоциональный, и такие события могут выбить из колеи настолько, что рабочие процессы начнут разрушаться. Нельзя было позволить ему бросить дело.
– Если сделаем это… такие трагедии удастся предотвращать.
– Предотвращать?..
Да. Не копаться в провале, а думать о завтрашнем дне.
– Хочу создать платформу, которая будет использовать ИИ и данные пациентов, чтобы моделировать исходы клинических испытаний ещё до их начала.
– Симуляция?..
– Представь, что перед сложным решением будет возможность заранее увидеть результат. Если появится подобная технология – разве не уменьшится число тех, кто становится жертвой такой вот рулетки?
– Разве такое вообще возможно?
Когда-то подобные разработки уже зарождались. В далёком 2023-м исследования по прогнозированию клинических исходов при помощи ИИ только начинались. Технология ещё едва стояла на ногах…
Но если ускорить развитие на несколько лет? Вложиться в правильный момент, объединить силы с медицинскими корпорациями, стать одним из тех, кто создаст новую инфраструктуру для медицины будущего?
Пусть не все болезни сразу поддадутся такой модели, но хотя бы болезнь Каслмана можно будет просчитать заранее – и чья-то жизнь однажды не оборвётся из-за ошибки, сделанной в тумане неизвестности.
Если такое станет реальностью, долг, тяготивший сердце, наконец перестанет жечь изнутри.
Вот почему нужно было войти в команду, стоявшую у истоков Next AI. Чтобы будущее однажды стало чуть более справедливым.
Глава 11
Дилан был католиком, и потому прощание с ним устроили величественное, почти торжественно-гулкое, в одном из самых роскошных кафедральных соборов Филадельфии. Высокие своды поднимались как небесный шатёр, а от витражей на мраморный пол ложились пятна разноцветного света. В воздухе стоял терпкий запах ладана, будто сам дым молитв тянулся к куполу.
Но в глубине зала то и дело рождались негромкие, колкие шёпоты:
– Эй… это же Сергей Платонов?
– Где? Покажи…
Шорохи перетекали между скамьями, будто чужие взгляды скользили по затылку. Каждый такой поворот головы словно оставлял на коже холодное прикосновение. Вместо погружённой в тишину скорби – лёгкое напряжение, непрошеный шум, нарушающий святость момента.
Присутствие в соборе казалось не поддержкой, а помехой, чужеродной нотой в траурной мессе. Даже орган, глухо перекатывающийся под сводами, будто дрожал от смущения.
Поклонившись родственникам Дилана, чуть дольше задержав голову в знак уважения, пришлось уйти, пока сумрак собора не начал давить.
***
Аэропорт встретил прохладой кондиционеров и едким запахом кофе из соседней стойки. До Нью-Йорка хотелось добраться как можно быстрее, но у трапа частного борта уже ждали служащие, заметно нервничающие.
– Очень извиняемся, но подготовить самолёт раньше запланированного времени не получится. Нужно дозаправить, провести проверку безопасности…
Неожиданное изменение планов, и ничего тут не поделать. Пришлось брать билет в первый класс. Однако ожидание в лаундже оказалось почти мучительной формой безделья: часы едва текли, не минуты, а песчинки сухого раздражения.
Аромат дешёвого печенья, гул кондиционера, ленивый шорох чужих чемоданов – всё давило на нервы. Странным образом начали закрадываться мысли о том, что оставайся лучше в частном самолёте – время бы пролетело тише и спокойнее. Но трёхчасового ожидания позволить себе было нельзя.
Слишком много дел накопилось. Шесть недель, целых шесть недель ушли на лечение Дилана. Каждой клеточкой – туда, в борьбу, в надежду. И всё это время работа в сфере инвестиций постепенно отодвигалась на задний план.
Конечно, дела не были полностью брошены. Между Нью-Йорком и Филадельфией велось управление крупными проектами, а операционный директор, госпожа Крейн, уверенно держала весь процесс в руках, проявляя завидную выдержку. Но любая передача полномочий имеет предел: в конце концов, есть вещи, которые никто другой не сделает.
И вот теперь настала пора вернуться к тому, что требовало личного участия. Настоящей целью было добиться места среди основателей Next AI — и это задачей деньгами не решалось.
***
Обычная компания продала бы акции за крупные вложения. Но Next AI выросла из некоммерческой инициативы, и любые инвестиции в неё выглядели как пожертвования без права голоса. Главным полем битвы становился не капитал, а влияние – шанс получить место в совете директоров, в самом сердце будущей организации.
Вопрос же был в другом: сработает ли хоть какое-то влияние на тех, кто стоял у истоков? Люди из закрытого круга ИИ-экспертов Силиконовой долины мало кого подпускали к себе. Для них внешние знаменитости, даже с огромным медийным весом, оставались чужаками.
Но впереди оставалось десять месяцев: официальный запуск Next AI намечен на декабрь. Время ещё было. Предстояло стать фигурой, которую признают, уважают и пригласят за стол, где решаются судьбы технологий.
***
Когда наконец удалось вернуться в нью-йоркский офис, госпожа Крейн встретила у входа. По её выражению лица сразу можно было понять – новости неприятные.
– Три компании из списка отказались принимать наши инвестиции.
Она передала это практически устало, но с оттенком иронии, поджав губы:
– Как ни странно, иметь много денег вовсе не означает легко вложить их куда нужно.
И это была чистая правда. Проблема заключалась не в деньгах. Проблема заключалась в людях – и в стенах, которые они выстраивали вокруг себя.
Успех частного инвестиционного фонда оказался куда более оглушительным, чем предполагалось в самом начале. Сначала витала тревога: вдруг участников окажется мало, вдруг придётся тянуть за рукав хедж-фонды, уговаривая их войти в проект? Но затем словно плотину прорвало – заявки полетели одна за другой, и ожидаемые 7,5 миллиарда превратились в восемь, будто деньги сами нашли дорогу в руки.
Однако вместе с этим наплывом возникла
