Изменить судьбу - Алекс Войтенко
Вообще говоря, местная армия, или точнее, как здесь было принято говорить «национальное служба», очень сильно отличалась от всего, что я когда-то слышал об армии и ее порядках. Даже в прошлой жизни, приходящие со службы дембеля рассказывали о ней такие гадости, что возникало большое сомнение в том, что Советская Армия, вообще хоть на что-то способна, кроме пьянки и пускания пыли в глаза. Вечно пьяные офицеры, готовые растащить все на свете прапорщики, и солдаты, которых призывают на два года, а после не знают, чем их занять все это время. И в итоге, начинается бесконечная муштра на плацу, наведение порядка, который, как и ремонт, легко начать и невозможно закончить. Изредка, скорее для проформы, и чтобы показать хоть какую-то деятельность солдатики выезжают на стрельбище, чтобы выпустить по три или пять пуль в появляющуюся мишень. Причем выпустить их нужно именно очередью. Попал, не попал, не столь важно, главное показать, что солдат научился нажимать на спусковой крючок, и направлять автомат в нужную сторону. При этом большинстве прапорщиков, да и некоторые офицеры, называют спусковой крючок — курком, и очень удивляются, когда их поправляют. Причем их удивление, обычно заканчивается объявлением нескольких нарядов вне очереди. Самое же интересное состоит в том, что никто не представляет, что означает это выражение.
Один мой знакомый дембель, как-то подсчитал, что за всю свою службу он получил больше восьмидесяти нарядов, которые совершенно не отразились на его службе. Другими словами, все эти наряды пустой звук, или можно сказать завуалированный мат. То есть командир тебя этак культурно обматерил, и все остались довольны. Командир, что как бы наказал тебя, солдатик, как бы, получил устное предупреждение, которое ничем не грозит, и можно спокойно продолжать начатое дело. Кстати мат, из уст офицеров и прапорщиков, это нормальное явление, скажу больше. Кроме рассказов дембелей, лично слышал, благо неподалеку от дома находится Пограничная Застава, и отголоски муштры, слышны во всем поселке. Мне даже кажется, что мат в обязательном порядке изучают в военных училищах, и он идет отдельным предметом, по которому будущие офицеры сдают выпускные экзамены. Такого виртуозного владения русским матом, как из уст капитана Болдырева, я больше не слышал нигде. Что интересно те же зэка из уголовников, старались придерживаться нормальной речи, а если и кто-то срывался на ругань, и уж тем более на мат в их среде, чаще всего после держал ответ за свои слова.
Здесь в Панаме, разумеется тоже не обошлось без муштры, где мне и еще двум десяткам «добровольцев». Оказывается, если у тебя не слишком тяжелая статья, то срок наказания, можно отбыть служа в местной армии, правда вдвое больше времени, чем определил суд, но в любом случае, это не тюрьма. Да и платят здесь довольно приличные суммы. А учитывая то, что на воле, попробуй еще найди место, где тебе дадут десять-пятнадцать долларов в неделю, то можно сказать я нашел для себя очень даже неплохое занятие. Правда именно это денежное содержание было обещано мне, после того, как я смогу подтвердить свои профессиональные навыки, а пока, первый месяц, так сказать — курс молодого бойца, получаю всего пятую часть, то есть три доллара в неделю, как впрочем и все мои сослуживцы.
Но с другой стороны, нас неплохо кормят, раз в неделю, обязательный выходной день, во время которого я имею право выйти за территорию части, и прогуляться по городу, и даже зайти в бар. Много мне конечно не нальют, но пятьдесят грамм виски, или скажем кружечку другую пива, совсем не возбраняется. Да и девчонки, встречающиеся у меня на пути, всегда бросают ослепительные улыбки в мою сторону. А вы, что хотели. Форма, надетая на мне, говорит хотя бы о том, что я вполне платежеспособен. Пусть не конкретно сейчас, все же три доллара в неделю не так уж и много, но ведь после того, как я займу постоянную должность денежное содержание тоже стремительно возрастет.
Обычный рядовой, без навыков и образования получает до восьми долларов в неделю. Сегодня этого хватает на то, чтобы содержать отдельную небольшую, разумеется съемную, квартирку и чувствовать себя вполне сносно. Не богач, но и не нищий. Средняя зарплата по стране для неквалифицированного рабочего, составляет порядка двадцати пяти долларов в месяц. Местные девчата все это понимают гораздо лучше любого ополченца, и потому готовы броситься на шею, по первому зову. Хотя бы на ночь, но очень надеясь, на всю оставшуюся жизнь.
Контракт, предложенный мне, был рассчитан на год, как для рядового, или на два как технического специалиста. Разумеется, можно было обойтись и минимумом, но почему бы не подтвердить свои навыки, и не получить отметку об этом в «удостоверении военнослужащего» — заменяющим здесь военный билет. Армия, во всяком случае здесь, всегда строго относилась к профессиональным навыкам, и подобная отметка в удостоверении, как меня просветили котируется при приеме на любое гражданское предприятие. Кроме того, мне обещали сделать запрос в Техническую Школу города Леона, где я проходил обучение, с просьбой подтвердить это соответствующими бумагами.
С одной стороны, я как бы воевал на стороне Республиканцев, и считаюсь мятежником, по отношению к диктатуре генерала Франко, с другой, меня заверили, что это не имеет никакого значения. Запрос будет проходит на достаточно высоком уровне, и потому никак меня не коснется. Да и нет между нашими странами договора об экстрадиции. К тому же это косвенно подтвердит и мое имя, потому как пока, запись в удостоверении сделана с моих слов.
В общем жизнь налаживалась и мне это нравилось. Сразу же по окончании начальной подготовки, нас распределили кого-куда. Меня отправили на какой-то аэродром, на самой границе с Коста-Рикой. Как говорили местные, — Коста-Рика — это страна, в которой ничего не происходит. Вот совершенно ничего. Пукнет в баре какой-нибудь старикан, и это будут обсуждать годами. Уж и старика давно схоронили, а до сих пор его конфуз обсуждается, порой доходит до того, что что если годы считают от рождества, то местные события, от того конфуза.
— А помнишь года два назад…
— Врешь ты все,
