Адвокат вольного города.4 - Тимофей Кулабухов
— В тюрьме сгною, — без прежнего энтузиазма выдал он.
— Мастер Джо, помоги этим бедолагам найти выход. Нам пора на Чёрный рынок, к бандитам.
Глава 18
Канцлер смотрел на меня серьёзно и даже где-то одухотворённо.
Смотреть на людей, которые занимаются любимым делом и в нём профессионалы, доставляет эстетическое удовольствие.
В моём случае, это были мошенник Скоморошинский, телохранитель Джо, поджигатель Эдуард и фальсификатор Канцлер, так что есть подумать, над тем, кто, чёрт побери, меня окружает?
Канцлер сначала полностью расчистил стол, потом с немецкой педантичностью его протёр чуть влажной тряпкой с каким-то очистителем, потом сухой чистой, весьма критически осмотрел и усадил меня с моими документами, только потом присел напротив сам.
Он достал из нумерованных пенальчиков и в каком-то известном только ему порядке расставил печати. Также у него был отдельный большой белый лист, на котором шло короткое название организации, должность, расшифровка, крупный и чёткий образец подписи.
Затем он, никуда не торопясь, сначала рассортировал документы, потом брал документы по одному, перепроверяя, ставил печать, смотрел на подпись, которую ему надо повторить и повторял сразу все такие подписи по одному образцу и только потом приступал к следующему «подписанту».
Действовал он, не торопясь и когда в какой-то момент тренькнул колокольчик, уведомляя, что в его лавку заглянули, он, не меняя выражения лица, моментально накинул на улики всего этого нашего абсолютно противоправного действа лёгкий и длинный конец скатерти. Следующим шагом гроссмейстер фальсификации сверху кинул комплектный атлас марок, за который в свою очередь схватился я и стал делать вид, что изучаю образцы не вполне настоящих, но очень убедительных почтовых марок.
Кстати, подделка марок — тоже уголовка.
Посетитель осторожно покосился на меня и шёпотом (но я всё равно всё услышал) попросил бланки справок земельного комитета западного района. Канцлер продал их ему по два рубля сорок копеек за штуку и посетитель, всё ещё смущаясь, осторожничая и пугливо косясь на меня, ускользнул.
Мы продолжили, я подстраивался под темп работы Канцлера, который был основателен, по-немецки скрупулёзен и аккуратен, но уж никак не поспешен.
Под руку я не лез, дисциплинированно доставал и убирал, что он просил и только под конец позволил себе их рассортировать и разложить.
Теперь у меня получился почти что настоящий, если не брать в расчёт, что это в основе своей — полная брехня, комплект документов о взыскании с фирмы «Грюнк» одного миллиона и почти трёхсот тысяч рублей. Сумма по местным меркам хотя и не рекордная, но очень и очень внушительная.
И если иск примут к производству, а это почти наверняка так, то фирме «Грюнк» придётся основательно попотеть, чтобы доказать, что «я не я, а лошадь не моя», что долга нет, что документы липовые, подписи поддельные и так далее. Но само по себе существование этого дела привлечёт к ним ой какой интерес.
— Документы по машинам будут готовы послезавтра. Могу напрячься и сделать за завтра, если срочно надо.
— Не надо срочности, надо качества. Послезавтра. Герр Канцлер…
— Можно просто Готтлиб Флоренц.
— Эээ… герр Готтлиб как-то там ещё. Короче. Я убеждён, что если ситуация раскручивалась полгода-год, то пару дней она будет ждать, как миленькая, и это лучше, чем, храни Предок, выскочит несоответствие или опечатка как результат излишней спешки. Их увидят, раскрутят и… Короче, никакой спешки. Это прямо концепция.
— Гут. Тогда жду Вас послезавтра, герр Аркадий.
* * *
Мне ужасно хотелось помыться, и бани в районе Чёрного рынка, действительно, были. И даже Джо постережёт портфель с бесценными документами. Однако перспектива остаться без оружия и бронежилета меня почему-то пугала.
Так что во всё том же попахивающем состоянии направился на почту.
Почты, наверное, любого мира, чем-то похожи. Вообще, я видел почты, где не было очереди, где работники были вежливы и царил строгий порядок. На любой почте будет душновато, несколько неуютно и, в идеале, очередь. Как золотой стандарт — помутневшие от налёта окна.
Очередь была. Конечно, функций местная почта несла не так уж и много, отправка, получение, телеграммы, почтовые денежные переводы. Но и компьютеров для отправки они не имели, а вносили сведения ручкой в какие-то журналы.
Всего тридцать восемь минут, мать его. Ну да, я засёк. И мой конверт отправился в недалекий путь к торговому суду города Кустовой с обратным адресом «Москва». Кто я, почему отправляю письмо из Москвы в Кустовом вместо того, чтобы отдать, раз уж случилась такая географическая близость, в руки драгоценному получателю, никто не спросил.
Всем всё похрену. То есть моё любимое состояние.
Отправка такого важного и потенциально опасного комплекта документов, на профессиональном сленге так же именуемого «торпеда», прошла буднично и рутинно, мне выдали квитанцию и непрозрачно намекнули, чтобы я валил. Тётка, обслуживающая меня, хлопнула, будто убивая крупное и живучее насекомое, по столу квитанцией и, глянув мимо меня, заголосила «следующий».
Возвращаясь назад, я уже прикинул, что в моем скромном домике есть старенький бойлер на макрах, потёртая душевая кабина, где я принимал душ, только мыло почти закончилось.
Когда я заехал в лавку, где купил пару кусков мыла, в кармане затренькал мобилет.
Звонил, как ни странно, Зураб.
— Добрый день, дорогой.
— И Вам, Зураб Ливанович.
— Слушай, тут одни хотят попасть к тебе на консультацию.
От этих слов у меня предательски зачесалась шея.
— А когда эти самые «одни» хотят ко мне попасть?
— Сейчас.
Как вы мне дороги, пронеслось в голове, но вслух я произнёс, конечно, не так.
— Ну, пусть подъезжают, раз Вы просите.
* * *
Поставил машину в переулке, осмотрелся. Джо невозмутимо сидел в машине.
Подошёл к оконцу своей подсобки, при помощи Шила (на такое оно не обижается) надавил в заранее известное место и откинул крючок. Так, время от времени я попадал к себе в офис таким образом, чтобы если за ним кто-то наблюдал, то не увидел меня.
Открыл окно, закинул из машины внутрь инструментальные ящики, залез сам и запер.
Прошёл сквозь офис, щёлкнул замком и отодвинул засов, открыл парадную дверь, но так, чтобы снаружи мои передвижения не были заметы.
Инструменты поставил за своим столом. Пока ждал, поковыряться в трофейных инструментах и собрался выкинуть сами по себе ящики, как самые приметные для розыска вещи.
Через некоторое время дверь дзенькнула и в кабинет вошли трое.
В распахнутых жёлтых и красных
