Цена империи. Фактор нестабильности (СИ) - Влад Тарханов
Ладно, лучшее, что я мог бы сделать — это отправить всю делегацию восвояси, приняв отставку министерских… вообще-то придется, в том числе графа Толстого, он тут не нужен, пусть посидит в Государственном совете. Хотя нет… поскольку я превращаю Госсовет в орган управления, а не синекуру, нах… он там нужен? В общем, есть повод подумать. Его товарищи (заместители) и члены совета министерства народного просвещения… этих тоже под нож, может быть, не всех, но таких, как Делянов — обязательно. Только, поймите меня правильно — никаких репрессий — отставки, пенсии, перевод на другую работу. К сожалению, опытный бюрократ тоже нужен государству. Ему только воли давать сильно не надо и ператрахивать их и ператрахивать, как говаривал один политический деятель далекого будущего. Переубедить Победоносцева — это абсолютно пустое занятие. А вот с Катковым необходимо работать! Умнейший человек, умнейший и деятельный. Вот его кипучую деятельность надо и направить в нужное русло.
Сначала Толстой сообщает мне о решении покинуть министерский пост и подает прошение об отставке. Затем следует короткая речь Делянова, в которой он сообщает об аналогичном решении товарищей министра и членов совета министерства. Ни один ни второй ни слова критики, только констатация фактов. Я совершенно спокоен. Беру предложенные бумаги.
— Господа, разрешите поинтересоваться, чем вызван сей массовый исход чиновничьего аппарата министерства Народного просвещения? — мой тон достаточно ироничен, но если министерские молчат, угрюмо уставившись в пол кабинета, то Победоносцев не выдерживает и выстреливает в меня порцией обвинений:
— Ваше Императорское Величество, после того, как государство утеряло контроль над церковью, вы хотите утерять еще и контроль над народным просвещением! Ваш проект реформы — это уничтожение всех барьеров на пути вольнодумства! Так нельзя! Кроме того, что эта реформа требует значительных государственных средств, она переворачивает все устои… и вообще! Разве есть такая необходимость давать всеобщее образование крестьянским массам? Я не могу понять… Зачем сие вам? Так и до революции дойти… Очень недолго!
— Я с вами совершенно согласен, Константин Петрович! Совершенно! Мы действительно стоим на пороге череды революций. И если я, как государь, делаю всё, чтобы этих катаклизмов не допустить, то вы, господа не только не помогаете мне, а еще и вставляете палки в колеса. Но! Предлагаю снизить тон разговора и обсудить те вопросы, которые вас взволновали более всего. А посему располагайтесь, сейчас подадут чай, за сим и поговорим. Надеюсь, вы не против? Я просто с утра заработался, и времени перекусить не было, посему не откажите мне в такой любезности…
Ага, заработался, это верно, но Сергей Юлиевич мне про питание напоминает весьма настойчиво, знает, что могу увлечься и про все забыть. А этот ход мне нужен именно для того, чтобы окончательно сбить градус почти что скандала. Тут обычный прием — вызвать раздражение, вспышку ответной реакции, дать заряд государева гнева. Это хорошо так отрезвляет! И все это ради Каткова! Не было бы его в делегации, послал бы всех лесом и набирал новый аппарат… Только где его взять, вот в чем вопрос…
Мы устроились за столом, который был быстро накрыт — стандартный набор: чай, кофей, пирожки, булочки, печенья, варенья, мёд и шоколад. Последнее — дань моей слабости. Люблю шоколад. Кроме того, как заметил один умный человек: «от сдобы — добреют»[1].
Немного раздобревшись, выпив свой стакан чаю да чуть закусив, начинаю разговор совсем в другом тоне, почти примирительном.
— Господа, вы знаете, что я человек военный, более того, артиллерист. А это означает применение математического подхода к тем проблемам, которые есть. А теперь попрошу вашего внимания. Учитывая существующее положение вещей, нашему государству необходимо иметь почти миллионную армию постоянной готовности. Почему такие силы? Это результат несложных подсчетов — враждебное окружение, задачи на различных театрах военных действий, противостояние с нашими врагами. Прошу учесть, что союзников у России нет — есть только временные друзья-попутчики. Пока что наш предел — это полумилионная армия. Но в случае большой европейской войны — мы должны быть готовы выставить еще три-четыре миллиона мобилизованных солдат. Прибавьте к этому как минимум триста-пятьсот тысяч флотских моряков, офицеров и адмиралов. Берем по минимуму — четыре миллиона солдат, из которых — офицеры будут составлять от ста до двухсот тысяч человек. Как вы понимаете, офицерский корпус формируется из дворянства. Простите, сколько у нас дворян? Вы в курсе? Сейчас у нас в стране проживает около ста миллионов человек, это если считать вместе с Финляндией. Дворянства у нас не более полутора миллионов человек, это считая с женщинами, детьми и стариками. Максимум, они могут дать в офицерский корпус от ста до ста пятидесяти тысяч человек. При этом, значительная часть сего слоя общества участвует в управлении государством, то есть составляют становой хребет чиновничьего аппарата. Хочу заметить, что совмещение военными гражданских должностей ведет к ухудшению как дела армейского, так и недостаточно компетентного руководства администрациями. Мы уже думаем о разграничении военных и гражданских функций управленческого аппарата, следовательно, возникает необходимость увеличения и количества чиновников. То есть, при существующем положении дел как-то пополнить офицерский корпус дворянство в существующей армии может, а вот в случае большой войны — уже нет!
Но этот корпус надо уже подготовить, отправив в запас необходимое количество человек, создав систему постоянного улучшения качества нашего офицерства. И это тоже важная задача.
