Простой советский спасатель - Дмитрий Буров
Но примерно за месяц до отъезда ребенка как подменили. Парнишка не просто стал капризничать, он принялся целенаправленно изводить Альбину, устраивал пакости, иногда далеко не безобидные. На курорте он развернулся во всю. Не слушался, если женщина просила что-то сделать, хамил, убегал и прятался. Перебивал Альбину, едва та пыталась о чем-нибудь поговорить с любимым человеком. В конце концов, залез к ним в постель, заявив, что ему страшно спать одному.
Альбина съехала на раскладушку. Пацаненок спал с отцом в одной кровати. Последней каплей стало испорченное зеленкой вечернее платье, которое женщина приготовила на вечер. Всей семьей они собирались отметить в ресторане годовщину отношений. Альбина Николаевна была уверена, что любимый сделает ей предложение.
Пацан разукрасил белое платье зеленкой на спине, остальные наряды засунул в ванную и залил водой. Бедная моя будущая теща, может, и сдержалась бы, но мальчишка дождался отца, упал на пол и начал плакать и кричать «Тётечка Альбиночка, пожалуйста, не бейте меня!», скорчившись на полу и прикрывая голову руками.
Альбина настолько растерялась (я обалдел вдвойне: растерянная теща — хотел бы я на это посмотреть!), что не смогла ни слова сказать в свою защиту. А когда любимый мужчина, утешая сына, принялся возмущаться её действиями, женщину понесло по всем кочкам. Она вывалила все, что вытворял парнишка в последнее время. Но возлюбленный не поверил.
«Ученые, они как дети, — всхлипнула Альбина, завершая свой горестный рассказ. — Сеня он же ничего не замечает! Он весь в своих цифрах и формулах! Он, знаешь, какой талантливый? Очень! Он мне не поверил! Понимаешь?»
В полной прострации, не веря происходящему, несчастная теща и выпалила ту роковую фразу. Н-да, зря я её дурой-то обозвал. Хорошим она все-таки человеком была в молодости.
Я покосился на спящую тещу, поёжился. Это же надо ж надо было напиться о такой степени, чтобы в общагу не вернуться. Хорошо хоть вырубились. А если б переспали? Вот это был бы номер! А если бы… От мысли, что я мог бы заделать будущей теще ребенка, меня замутило, и я рванул во двор.
«Однако молодой организм явно не привык к тяжелым возлияниям. Буду иметь ввиду», — распахивая дверь уличного сортира, подумал я.
Вывернуло меня знатно. Хорошо хоть одежду не испачкал. Дико хотелось в душ и пить. Где-то недалеко вверх по улице должна быть колонка. В этом времени они еще стоят по всему городу почти на каждом квартале. В моем — их срежут все до одной в целях экономии воды. И город от этого потеряет.
Не в деньгах, конечно, но некий южный шарм исчезнет вместе с старыми чугунными уличными кранами, вода в которых зимой не замерзала, а летом всегда была прохладной. Гуляя по городу или возвращаясь с пляжа, можно было не искать автоматы с газировкой. Вода была везде на кварталах старинного купеческого морского городка.
Я не стал возвращаться в комнату, чтобы попрощаться с Альбиной. Будить её не хотелось, а сказать было нечего. Прикинув время, пошарил по карманам в поисках денег. Обнаружил мелочь и бумажный рубль, и реши попытать счастье с такси. До начала рабочего дня на пляже оставалось пара часов. Нужно было срочно добраться до общаги, искупаться, если повезет (летом могут и воду отключить), переодеться и на вышку. Кузьмич опозданий не любит — это факт.
Город на рассвете дышал прохладой. Люблю эти синие рассветные часы. Холодны тени создают иллюзию того, что солнце не будет жарить. Море еще не нагрето до состояния парного молока. Солнце только-только отрывается от земли, рисуя сиренево-розовыми красками начало рассвета. Через час после восхода уже ощущаешь плюс двадцать пять и это не предел. Июль. Самый пик жары.
Колонку я отыскал быстро, а вот с такси не повезло, большую часть пути к общаге пришлось бежать. В процессе бега я трижды пожалел, что уступил своим привычкам и хлестал коньячок чашками вместе с тещей. Ну не смог я на трезвую слушать эту историю. Да еще и от Альбины Николаевны. У меня в голове не укладывалось, что эта будущая стерлядь способна была когда-то так искренне и глубоко любить.
Очень хотелось набить морду мужику за то, что не выслушал, не разобрался. Хотя вру, не за это. За будущее. За то, что эта история так подействовала на мою будущую тещу, что Галке от материнской любви достались только крохи. Страшно было открывать своему ребенку душу. Альбина очень хорошо усвоила: детской любви не стоит верить, в любой момент эта любовь может уничтожить. Только муштра, только хардкор, и никаких поблажек наглым спиногрызам.
Сердце отбивало чечетку где-то в районе гортани, когда я наконец добрался до общежития. Решил идти напролом. Тем более, я так и не узнал у Женьки, где тайный вход в студенческие апартаменты, если нарушил комендантский час.
Тетя Маша — вахтерша — пропустила без проблем. Только сонно улыбнулась да пошутила насчет женилок, которые у некоторых повырастали и напрочь отбили мозги. Велела не шуметь, и сказала, что в следующий раз уж точно не пустит загулявших охламонов, которые только и знают, что «пьют да девок портят, и нет на них никакой управа!»
Но я-то знал, точнее, вспомнил: Лешка с самого первого курса всегда по мелочи помогал добродушной женщине, которая чем-то напоминала ему покойную бабушку. У них сложились вполне дружеские отношения. Тетка к нему благоволила. Хотя на других студентов Мария Карповна могла и прикрикнуть, и веником пониже спины отходить, и не пустить, и отругать от души за грязную обувь и прочие бедокурства.
Почти пустая общага спала. Летом нас, студентов, в ней оставалось мало. Нужно было договариваться с комендантом, потому как начинались ремонтные работы, поднести магарыч, чтобы закрыл глаза и выдал разрешающую проживание бумагу. Алексей не захотел уезжать в родной колхоз «Путь коммунизма», в пустой дом. В городе — работа, шабашка, друзья, море и приключения. Пара банок краски, помощь в косметическом ремонте и вопрос решился положительно.
Женька сладко спал. Я тихой тенью скользил по комнате, собираясь в душ, стаскивая одежду. Горячей воды, как я и предполагал, не было. Включат её по расписанию, в семь утра. Пришлось стоять под холодным душем. Заодно и взбодрился.
Натянув на чистое тело шорты и майку, вернулся в комнату, переобулся, причесался, сунул деньги в карман, а грязную одежду в шкаф, и решил все-таки не ложиться, а
