Бабочка под сапогом - Юрий Ра
Еще полчаса провел в опустевшем кабинете, на входящих не реагировал — обратная перестройка поведенческих реакций. Хорошо, у нас в полку с Уставами не сильно заморачиваются, а то могли бы возникнуть проблемы с огражданиванием менталитета. Был бы планшет под рукой, гонял бы эти полчаса червячков по экрану, мысли никак не собираются в кучку, планы строить настроя нет.
— Вот, Жора, твой военный билет, вот командировка, вот благодарственное письмо от Округа, не потеряй. Серьезная бумажка! Ты на нас не в обиде?
— Да за что? Отнеслись как к человеку, на довольствие поставили, все условия для достижения поставленных задач создали — это ж сказка, а не проект!
— Да, ты молодец, правильно всё воспринимаешь. Я боялся, как некоторые спортсмены нос задирать будешь. Бывай! Если что, будем тебя снова выдергивать из твоего гвардейского зенитно-ракетного…
— … орденов Кутузова и Александра Невского. До свидания, товарищ майор! Честь имею!
Капитан Сычев меня дождался, не укатил в неведомую даль с моим баулом как таксист какой. Спортсмен, вольная птаха. Поехали, Денис, на вокзал. Ого, а парни на второй машине тут как тут, не уехали. Так что с экскортом везут.
— Жора, ты крут! Я детям рассказывать буду, как Милославский за три месяца ухитрился команду поднять до всесоюзного уровня.
— Да ладно тебе, Денис, ты материал собрал не просто годный, а золотой. Таких бойцов просто надо было чуток подправить, чуток вусмерть вымотать, а потом шкуркой пройтись, они и засверкали. Я о таком начальнике команды даже не мечтал, серьезно.
— Мы на вокзал сейчас?
— Угу.
— А потом что будешь делать?
— Крепить дальше оборону страны, овладевать боевой техникой, тащить службу.
— Да ладно! Ты шутишь? Такого тренера просто так в казарму отпускают? А ты что, не мог сказать, что готов дальше тренировать СКА?
— Денис, есть правило одно хорошее: никогда ничего не проси у других. Особенно у тех, кто сильнее тебя. Сами придут и сами всё предложат.
— Во ты гордый. Это даже не гордость, это гордыня, Милославский!
— Грех великий, если верить христианам. Но я-то атеист. Так что, поворачивай к чёрту!
Не знаю, кто как договаривался и зачем, но с Денисом в машине ехал только я. Может, он думал, что я ему какие-то расклады сообщу секретные про мою службу, но чего нет, того нет. Пятеро моих бывших подопечных и начальник команды на платформе со мной наобнимались, пожелали всего самого и рас-самого и посадили в электричку. В их глазах читалось удивление тому факту, что спортсмен или тренер такого высокого уровня, как бы даже уровня выше их, может служить в обычном полку и ходить в караулы, заниматься строевой подготовкой, а не заниматься спортом как человек. Похоже, ждали, что я сейчас засмеюсь и выдам по секрету, что вот сейчас скатаюсь в свою часть, заберу парадку и обратно к ним на базу. Спортсмены, они как дети.
Вышел на вокзале Пуховичи, сделал шаг, вот я уже в Марьиной Горке. Взмахом подозвал извозчика и поехал на пролетке в свой полк. Так или примерно так, то есть пешочком, иду в свой полк окольным путем, чтоб не возникали вопросы по форме одежды.
— Здравия желаю, товарищ майор! Старшина Милославский прибыл из служебной командировки для дальнейшего прохождения службы по месту несения службы!
— Вот клоун! Из какой батареи, Милославский?
— Батарея управления.
— Ага, твоя батарея в полном составе убыла на учения в Казахстан. Так что иди в строевую часть, пусть в сводную батарею тебя определят. И это, не ходи в гражданке так нагло, не создавай в полку нездорового оживления.
— Понял. Сначала переоденусь. Ключи он нашей каптерке где взять?
— Где-то у нас лежали, я натыкался. О! Вот тебе ключи, я за них больше не в ответе. Сам потом с Галаховым своим разбирайся.
В казарме почти пусто, на тумбочке никого, на втором этаже вообще пусто, всех на первый согнали. А в каптерке почти как дома. Для разнообразия моя упаковка с хэбэшкой оказалась нетронутой. Вот только также оказалось, что она мне сильно жмет. Растущий организм, ежедневные физические нагрузки и хорошее питание сделали своё дело — я еще раздался в плечах и икрах. Ладно, каптерка моя, я знаю, где у нас лежат тюки с новой формой, вот и выдам себе комплект. Час провозился с внешним видом, как странно Пернатому Змею влезать в кожу, которую давно сбросил. Мало того, что это логически необъяснимо, так она еще и ссохлась на солнце.
— Товарищ майор, старшина Милославский, вернулся из командировки.
— Милославский, помню. Только с какого перепугу ты старшиной заделался? Мы тебя сержантом отправляли. И тоже непойми-почему.
— Вот копия приказа о присвоении звания, вот благодарственное письмо от начальника штаба Округа, вот отметка в военнике о присвоении звания.
— Да, не подкопаешься. Всё честь по чести. Кстати, я видел по ящику этот ваш открытый турнир — отлично смотрелось! Вы там реально так друг друга шинкуете железом? Я поначалу не верил. Какое место занял? Стой, ты же тренером ездил. Молодец, вывел команду БелВО в финалы. Жаль, не победили. Чего не хватило?
— Я их три месяца всего тренировал. Хотя бы полгода у меня если бы было…
— Три месяца? Тогда тем более молодцы. Ладно, сейчас так. Раз ты старослужащий и старшина, пойдешь старшиной сводной батареи. Караулы, наряды, построения, столовая — всё на тебе, крутись.
— Есть крутиться!
Ну и закрутилось. Практически все срочники на Эмбе, остались только особо гениальные, кто болел или как-то смог откосить. Зато в полк начали приходить молодые солдаты из учебок. Вот эти все мои. Брать в оборот небольшую группу легче, когда она потихоньку пополняется, новички легче входят в условия, уже сформировавшиеся до них. Порядки я завел не как в учебке, но более-менее строевые. Зарядка каждый день, в столовую строем, вечерние построения, утренние построения. Закон армейской жизни никто не отменял — чем бы солдата ни занять, лишь бы не бездельничал. Ибо праздный солдат начинает искать приключения на свой зад.
Оспорить мои порядки было некому — старшина, старослужащий, лось здоровенный, еще и с безоговорочно поддержкой немногочисленных офицеров. Те воспринимали отъезд полка как второй отпуск, им было не до солдат. Моё появление для них стало подарком свыше. Привычка командовать на тренировках вдруг хорошо легла на наличие личного состава, парни морщились, но подчинялись.
Второй гарнизонный караул, такой уютный и классический. Я разводящий и помощник начальника караула. Лето почти, погода великолепная,
