Путь Хранителя. Том 1. Том 2 (СИ) - Саваровский Роман

Я ненавидел этот непредсказуемый тип энергии, хоть дед и научил меня его использовать, делал это я всего пять раз за всю жизнь и только когда других вариантов не оставалось.

Лишь одаренный ранга Архимага имеет шансы справиться с настолько непредсказуемой силой, поэтому Бутурлин не допускал ни единой мысли, что такое возможно.

Стоит признать я и сам был не до конца уверен в успехе, но в отличие от формирования смешанного внутреннего потока, который напрямую зависит от моих внутренних запасов энергии, хаотическая энергия поддается техникам оперирования внешней энергии, которые остались при мне.

Энергия хаоса хороша тем, что стоит тебе ее понять, прочувствовать и она сама подскажет тебе как с ней работать. Я медленно напитывал хаотической энергией лишь руки, потому что понятия не имел как моя подавляющая печать отреагирует на контакт с хаосом. В худшем случае, мгновенная смерть.

— Последний вопрос, боярин, — мягко проговорил я, — знаком ли тебе мальчишка, возможно ребенок альбинос с голубыми глазами и лазурной татуировкой в виде спирали на шее и запястье? — я чуть задумался, — или кто угодно с похожими чертами?

— Чего? — опешил от моего серьезного тона Бутурлин и по его потокам я понял, что он ничего не знает, — и с чего это вопрос последний? До приезда Вельяминова еще полно врем…

Договорить боярину я не дал. Удерживать в себе хаотическую энергию и не допускать циркуляции по телу оказалось сложнее, чем я думал, и я схватил левой рукой лежащую под ногами саблю Скрябина.

Если бы я попытался это сделать со своими потоками мне бы не поздоровилось из-за защитного конструкта древнего артефакта. Но хаотическая энергия имела первоисточником именно силу Ректора, поэтому защита не сработала.

Я вложил всю силу и хаотическую энергию, что была в левой руке и швырнул саблю в самое слабое место в каменной стене. Точно туда, где были замурованы ворота. Артефакт с диким треском вошел внутрь стены и по ней начала разрастаться трещина.

— Как ты смог… — в панике вскочил Бутурлин, не веря своим глазам.

Я не успел расслышать что удивило боярина больше, сила броска или сам факт, что я смог взять артефакт в руки без последствий.

К этому моменту я уже соединил внутренние потоки и усилил ноги для рывка.

Когда Бутурлин дернулся, я был уже на полпути к выходу с территории. Боярин понял, что укрепить ворота не успеет, поэтому активировал ту же технику, что и со Скрябиным, и в меня полетели каменные обломки от стен. Но Бутурлин боялся меня убить и их скорость была смехотворной.

Я легко от них уклонился и тут заметил под ногами сгусток энергии.

— Как скучно, — пробормотал я, но специально подставился под один из вылезающих из-под земли шипов.

От попадания по касательной я упал, несколько раз прокатился по земле и замер перед трещиной в барьере. Шип зацепил ногу и бок. Глубокая царапина прошла почти до самого плеча и активно кровоточила.

Отсюда я слышал, как радостно выдохнул Бутурлин тому, что смог меня остановить. Бурые потоки жалких остатков энергии почти выдохшегося боярина устремились в трещину, за которой я слышал обеспокоенные голоса зевак, привлеченных шумом и вспышками энергии. Бутурлин выжимал из себя все, лишь бы не позволить никому увидеть, что происходит внутри.

— Жалкая падаль, — тяжело дыша гневно бросил боярин, — не переживай, сдохнуть раньше времени я тебе не позволю.

Мое истекающее кровью тело, лежащее на земле, он игнорировал, но из вида не упускал. Я это чувствовал. Ну и ладно, я и не рассчитывал, что боярин опять расслабится рядом со мной, мне было достаточно того, что он вообще подошел близко.

Я подобрал ноги под себя и оттолкнулся от земли, выставив вперед правую руку, которая тут же вошла в грудь. Боярин предусмотрительно оставил на себе потоковый доспех, но для хаотической энергии, которая осталось в правой руке это не имело значения.

Грудина Бутурлина хрустнула, и он тут же завалился на колени, отчаянно пытаясь вдохнуть. Держался за горло и едва слышно хрипел. Покрасневшие глаза в ужасе таращились на меня. Я выпрямился во весь рост и встретил взгляд боярина, в котором ясно читались всепоглощающий страх, отчаяние и ужас. Все точно, как в тот раз в поместье Романовых. Никаких изменений.

Потоки боярина достаточно сильно разбушевались, чтобы у меня было немного времени. Трещины в груди спишем на бой со Скрябиным, а переломов у него нет. Нового мне это свинья больше ничего не скажет, да и пора кончать с этим вечерним импровизированным представлением.

— Знаешь какой заголовок предпочитаю я? — без тени улыбки протянул я мертвым голосом, — «Два члена боярского совета устроили кровавую бойню за кресло Ректора», или еще вот такой мне нравится, «Ректор Академии героически погиб, спасая студента».

Бутурлин моего креатива не оценил, и я пожал плечами. Не каждому боярскому выродку дано понять мысли творческой натуры.

Остался последний штрих, ради которого я до последнего держал в правой ладони хаотическую энергию. Скрябина убил не я. Бутурлин атаковал меня первым. На этих истинных фактах я планировал базировать свою линию защиты. С имперцами не прокатят такие фокусы, которые я применял, когда проходил блиц.

И оставалась последняя проблема. Как в панике убегающий студент смог убить Магистра?

Я повернулся и с усилием выдернул артефактную саблю из стены правой рукой. Выдохнул, сконцентрировал столько смешанной энергии сколько мог в другой руке и перебросил саблю туда.

Из горла вырвался короткий вскрик боли. Пальцы на левой руке тут же обледенели, а в ладони прожгло дыру. Я с усилием качнул стремительно убивающий меня артефакт и воткнул его в сердце парализованного Бутурлина. Тело боярина обмякло и завалилось набок.

Я одернул ладонь от рукояти сабли и поморщился от увиденного. Пальцы изогнуты и заморожены, ладонь и запястье прожжены насквозь, а все предплечье неестественно вывернуто изнутри и изъедено маленькими дырочками до костей.

— Сраный Скрябин, — гневно выплюнул я и оперся на забор, который медленно начал осыпаться без подпитки Бутурлина.

Мощь защитного конструкта на артефакте Ректора оказалась посильнее, чем я предполагал.

Я перевел взгляд на мертвое рыло Бутурлина и лицо само расплылось в улыбке. Убивать бояр приятно. Убивать членов совета приятно втройне. Увидеть, как один член боярского совета убил другого бесценно.

В глазах вдруг резко потемнело, а сердце будто пронзили ножом. Я припал на колено и только сейчас понял в чем проблема. Наивный дурак. Расслабился как сраный дилетант. А ведь я еще не закончил!

— Дерьмо, — выругался я и поднял дрожащую правую руку и поднес к лицу, чтобы рассмотреть ладонь.

Остатков хаотической энергии там не было, потому что контроль на миг дрогнул, и я пустил эту всепожирающую хрень в свои потоки.

Тело пробила дрожь от запредельной концентрации. Пот лил ручьем, а печать болела сильнее обычного, но я не мог позволить хаотической энергии дойти до нее. Слишком велик риск. Слишком…

— Ааа — из горла вырвался крик.

Я всеми силами пытался вытянуть хаотическую энергию из тела, но она липла к моим потокам, сливалась с ними и ползла все ближе к печати. Замедлить удалось, но это все на что я был способен в таком состоянии и совершенно не то, что нужно.

Задерживаясь в теле, хаос начинает впитываться в сами энергоканалы, как паразит и изменять их.

Необходимо выплеснуть его… но сейчас это будто пытаться плыть против бурного течения горной реки. Самый простой способ, это дать хаосу сделать полный круг по моим потокам и высвободить там же откуда он и зашел.

Но так он неизбежно дойдет до печати…

— Срань, — прохрипел я и сконцентрировал все крупицы своей энергии что остались в теле в области затылка.

Боль от печати многократно усилилась, и я без сил завалился на землю. Тело забило в конвульсиях… сейчас или никогда. Я перестал сжимать энергоканалы и замедлять хаотическую энергию, и она понеслась по телу. В миг, когда она дошла до печати я зажмурился, ожидая худшего, но боль исчезла.