Николай Второй. Колониальная война (СИ) - Найденов Дмитрий

На сам ужин я немного опоздал, поэтому усевшись на своё место, я прислушался к проходящему разговору. Мой брат Георг, в красках описывал, как он сегодня днём катался по Гатчине, на моём бронированном лимузине. Конечно же, заметив меня, он спросил,

— Никки, я могу ещё покататься на автомобиле, а то механик, требует твоего разрешения, говоря, что ресурс машины ограничен, и она должна пройти техническое обслуживание.

— Я закажу для тебя отдельно автомобиль, попроще, вместе с инструктором, который научит тебя им управлять, — ответил я брату.

— Но ведь это может быть опасно, — вмешалась в разговор Мария Фёдоровна.

— Намного безопаснее езды на лошади. Во всяком случае, автомобиль не может сбросить наездника и понести галопом. Здесь уже всё в руках водителя, который им управляет, — постарался успокоить я свою мать.

— Ты, кстати, не забыл, что у тебя скоро свадьба? — спросила меня мать.

— Нет конечно, вам ведь моя помощь в подготовке не нужна?

— Уж сами справимся. Вы решили, где будете жить?

— Первое время у вас во дворце, а там посмотрим, возможно, в Царском Селе, там ближе к городу, да и войсковых частей больше, а мне, как рас понадобится проверять ход военной реформы, — ответил я.

— Ты собрался с кем-то воевать? — спросил меня Георг.

— С турками, и возможно, с китайцами, а там кто сам напросится, — ответил я.

— С турками понятно, а Китай нам зачем, — спросила Мария Фёдоровна.

— Незамерзающий порт на Дальнем Востоке, да и есть там ещё стратегические интересы, но я надеюсь, что воевать там будут в основном наши новые союзники, немцы и японцы.

— Ты уверен, что это правильно, вступить с ними в союз? Мне кажется нужно придерживаться Франции и Англии.

— Мама’, я знаю про твоё отношение с Великобританией и родственниками, живущими в ней, но ты, наверное, забыла, что они организовали покушения на меня и мою невесту. А ещё они финансировали большинство революционных кружков и стремились свергнуть монархию в нашей стране. То есть отстранить от управления страной тебя и твоих детей. Тебе не кажется, что с такими союзниками и врагов не надо?

— Но они мои родственники и мне кажется, ты преувеличиваешь. Королева Виктория утверждает, что это деятельность отдельных людей, никак не связанных с ней. Она вообще была не в курсе всего происходящего, — попыталась оправдаться моя мать.

— У меня есть свидетельские показания, английских дипломатов и шпионов, которых пришлось допросить с пристрастием, так вот они все утверждают, что королева Виктория, не только была в курсе происходящего, но и сама лично наставляла некоторых из них, с целью ослабления дома Романовых, а лучше полного отстранения его от власти, как это произошло во Франции. Ты хочешь, чтобы по нашим шеям прошлась французская гильотина, а чернь пинала наши головы на Дворцовой площади? Мне кажется вести переписку с нашим врагом, опрометчивый шаг, а никак по-другому назвать Великобританию я не могу. Те сведения, которые они получат из этой переписки, будут играть против нашей страны и за это нам придётся заплатить жизнями наших солдат, поэтому я попрошу, чтобы то, что обсуждается в кругу семьи за этим столом, здесь же и оставалось. Одни только сведения, что мы собираемся вести войну в Китае, могут нам стоить тысячами погибших солдат и возможным поражением в предстоящей войне. Я попрошу, ведя переписку со своими родственниками, очень внимательно следить за той информацией, которую вы им передаёте, лучше отделываться общими фразами. Последнее письмо, которое вы отправили королеве Виктории, нам дорого стоили. Как призналась сама королева, та информация, которую она получила от вас, помогла им понять, что в их кризисе виноваты спецслужбы Российской Империи. Теперь за нашими дипломатами установили слежку и им стало намного труднее работать в этой стране, поэтому нам пришлось свернуть несколько операций. Прошу впредь не сообщать государственные секреты, нашему вероятному противнику, сказал я довольно эмоционально. Доклад о частичном провале нашей агентуры, я прочитал буквально сегодня утром и переговорить со своей матерью не успел.

Было видно, что мои слова, задели Марию Фёдоровну и она, отставив тарелку, нахмурилась, о чём-то размышляя, после чего, сделав усилие над собой, произнесла.

— Прошу простить меня, за то, что из-за моей беспечности, у вас возникли проблемы. Впредь я постараюсь не обсуждать внешнюю политику и внутренние дела, не посоветовавшись с тобой или отцом.

После этих слов она извинилась и вышла из-за стола. Заметив на себе взгляд окружающих, я понял, что перегнул палку, и извинившись вышел из-за стола, после чего отправился искать, куда ушла моя мать, чтобы извиниться.

Я застал её в кабинете отца и постучавшись вошёл, после чего присел, в соседнее с ней кресло.

— Я пришёл извиниться, за то, что отчитал тебя перед всеми, я был неправ, прошу простить меня, — сказал я, обращаясь к Марии Фёдоровне.

— Не стоит извинений. Ты был прав. Я рассказываю, что ты уже стал взрослым и можешь заменить отца на троне. Для тебя на первое место, как и у твоего отца, стало служение своему народу. Всё остальное для тебя второстепенно. Ты даже свою невесту включил в своё окружение, как нужного человека, а не как мать твоих будущих детей. Она, кстати, сильно изменилась, с момента её появления здесь. В ней есть твёрдость характера и она умеет отстаивать свою точку зрения. Тут тебе повезло с невестой, надеюсь, ты сможешь полюбить её со временем, про неё я молчу, так как она безумно в тебя влюблена и смотри не вздумай ей изменять, она может тебе этого не простить. Ладно, не буду вам мешать, пойду готовиться к вашей свадьбе, — сказала императрица и вышла из кабинета отца, оставив нас вдвоём.

Глава 30. Планы на военную кампанию

Глава 30. Планы на военную кампанию.

Люди думают, что если они назовут преступление убийства «войною»,

то убийство перестанет быть убийством, преступлением.

Лев Толстой

Когда моя мать ушла, я думал, отец прочитает мне лекцию, но он задал совершенно неожиданный для меня вопрос,

— Что там с Митрополитом Палладием. Мне доложили, что его арестовал Победоносцев, после того как побывал у тебя на приёме.

— Он решил совершить государственный переворот и посадить на трон моего брата, так, как считает, что я покусился на их святая святых, — ответил я.

— Это на что именно ты покусился?

— На их доходы. Я считаю, что церковь Христова, должна жить по его заповедям, а не как католическая, собирая мзду со своих прихожан. Я планирую провести реформу и упорядочить оклады священников, в зависимости от губернии и удалённости от центра. Все излишки, которые будут скапливаться, направлять на социальные нужды. Больницы, школы, благотворительные организации. Для контроля над её деятельностью и деятельностью других религиозных организаций в нашей стране, я собираюсь обложить все поступления трёхпроцентным налогом. Так мы сможем контролировать поток денежных средств и их расходование. А то в последние годы, многие церковные руководители, забыли, кому они служат и пребывают в излишней роскоши. Взамен, я предложил восстановить традицию патриаршества в нашей стране, но с условием, что церковь не имеет права вмешиваться в политику государства. После нашего с ним разговора, на котором присутствовал Победоносцев, я дал время подумать над этим и митрополит Палладий, решил объявить меня безумным, что во мне вселился бес и я не могу быть наследником престола, а лучше всего поставить на моё место моего брата Георга. Помимо этого, он уже успел переговорить с Победоносцевым, но тот отказался, хотя и не соизволил доложить об этом факте, став невольным соучастником этого заговора. Помимо этого, он обращался к некоторым чиновникам высокого уровня и даже к министру финансов Витте. И не один из них, не сообщил о предложении поучаствовать в заговоре против меня. Сейчас обер-прокурор, исправляет свою оплошность и занимается непосредственно тем, ради чего его и поставили на этот пост, — рассказал я отцу, свою версию событий.