Война с Альянсом (СИ) - Назимов Константин Геннадьевич

— Вот же упрямая птица! — резко задираю нос самолета и набираю высоту.

Орел от самой земли, словно ядро из пушки к нам устремился и вновь он промахнулся. Н-да, жаль, что пулеметы без боезапаса, возможно, смог бы отпугнуть наглого орла. Попасть на такой скорости в быстродвижущуюся мишень, у которой скорость явно выше не получилось бы.

Птица не успокаивается, продолжает атаку. Может у него брачный период, лето-то в самом разгаре. Когти птицы скользнули по стеклу, по ушам ударил противный скрежет, но на полете это никак не сказалось. Через пару десятков секунд, от винта во все стороны полетели перья и кровь. Двигатель заглох. Штурвал держу, стараясь планировать, а сам жму на кнопку старта, пытаясь запустить двигатель. Увы, не получается, даже винт не прокручивается — заклинил, а его лопасти погнуты.

— Мы разобьемся? — спросила Ольга Николаевна.

— Это вряд ли, — сжав зубы, ответил я. — Подумаешь, птичка нашу прогулку испортила! Ничего, спланируем и сядем, а потом приедут рабочие, поменяют вышедшие из строя детали и самолет будет дальше летать.

Осматриваюсь по сторонам, не могу сориентироваться, где мы находимся, под нами лес, в отдалении какая-то река, но не Исеть. Дорога имеется, но не тракт, а мы продолжаем снижаться, хорошо, что не падаем. В подробностях землю тоже рассмотреть получается плохо, кровь и прилипшие перья от самоубийцы-орла этого сделать не позволяют. Впереди слева от нашего полета разглядел какое-то озеро и луг, на котором стоят стога сена. Поворачиваю штурвал, машина послушно выполняет маневр, но на такой скорости и высоте, боюсь, мы перелетим мимо, а дальше лес. Садиться на макушки деревьев меня не прельщает, необходимо рискнуть.

— Держись, крепко держись! — кричу императрице, хотя она и так все прекрасно слышать должна, в кабине-то тихо, только небольшое шуршание от воздуха, рассекаемого самолетом.

Пикирует воздушная машина, на моем лбу капли пота, руки крепко держат штурвал, необходимо рассчитать и не ошибиться, когда начинать выравнивать самолет. На такой скорости, при приземлении, шасси могут сломаться, а удар о землю, возможно, приведет к деформации топливных баков, со всеми вытекающими. Все это проносится в мыслях, успеваю заметить, что руки уже тянут на себя штурвал, опередив на долю секунды посыл от мозга. Рефлекс сработал или интуиция? Один черт, не важно! Скорость гашу, колеса ударяются о луг и самолет подпрыгивает, жду, когда машина покатится, чтобы после того, как опустится хвостовая часть давить на тормоз и пытаться остановить машину. В отличие от прототипа из моего времени, мы с главным конструктором так и не решили вопрос с убором шасси, что сегодня мне упростило задачу. Хотя, если бы они были убраны, то мог бы попытаться сесть на воду. Самолет, возможно, оказался бы потерян, но вероятность печального исхода получилась не такой высокой. И тем не менее, я зря так нервничал и переживал! Два стога сена помогли погасить скорость, да и тормоза не подвели. Мы приземлились! Целые и невредимые!

— И что теперь? — поинтересовалась моя пассажирка после того, как мы очутились в темноте под стогом и стоим без движения уже пару минут.

— Выбираемся, — ответил я и наконец-то смог разжать пальцы на штурвале. — Черт, мышцы от напряжения ломит, — пожаловался, откинув замок фонаря и сдвигая его над своей головой.

В нос ударил запах свежевысушенного сена, пение птиц и стрекот кузнечиков. Однако, мы собрали большую копну, с трудом пробрался до Ольги и помог ей выбраться из кабины.

— Предлагаю прыгать! — сказал в темноте, крепко держа императрицу за талию.

— А если в стогу оставили вилы? — спросила императрица, а потом хихикнула: — Не боишься на них напороться?

— Не-а! — усмехнулся я и притянув Ольгу к себе, оттолкнулся от крыла, насколько это позволяло сено и, увлекая ее за собой, бросился в душистый стог.

— Иван! Ты чего творишь! — воскликнула императрица.

— Гм, спуститься как-то требовалось, — ответил ей, так и не отпуская от себя.

Ольга Николаевна не делает попыток вырваться, прижалась ко мне всем телом. Я же, мысленно ругнулся, вспомнив, что чертов комбинезон снять не так-то просто.

— Испугалась? — переходя на ты, спросил молодую женщину, а то, что она императрица, как-то само-собой отошло на второй, а то и третий, план.

— Нет, ты же рядом находился, привыкла, что способен выбраться и всех за собой вывести из любой ситуации, — ответила та. — Кстати, ты не мог бы нас из стога спасти, а то сено так щекочет, что чихать хочется.

— Думаешь нужно? — спросил и не удержавшись, поцеловал ее за ушко.

— Да, — ответила Ольга, теснее ко мне прижимаясь.

Чертов комбинезон! Какой придурок его проектировал, а идиот портной кроил и шил?! Руки путаются в пуговицах, сено лезет в глаза и, действительно, щекочет и колется. Мы с императрицей целуемся, пытаясь друг друга раздеть, но не получается. Копна еще эта здоровая мешает несмотря на то, что сухая трава легкая и рыхлая. Барахтаясь, не заметили, как оказались подле стога. Солнце ударило в глаза, а императрица хихикнула и заявила:

— Нам следует остыть! Пока никто к нам не пожаловал, пойду поплаваю, а ты посторожи!

Выскользнула из моих рук и к воде устремилась, на ходу расстегивая пуговки, до которых я не успел добраться.

— Ольга! Иди ко мне, потом искупаемся! — встал я и кивнул в сторону стога. — Тут мягко и запах будоражит кровь!

— Непременно, но позже, может быть, — ответила она, скинула с ног сапожки, а потом, под моим взглядом, не стесняясь, обнажилась.

Какие тут можно сказать слова? Их нет, из моего горла вырвался толи хрип, толи рык, а ноги сами сделали два прыжка в сторону охальницы. Не успел! Она русалкой бросилась в воду, подняв большое количество брызг, часть из которых в меня попала (облила почти с ног до головы!). Провел ладонью по лицу и укоризненно сказал:

— Как же вам не стыдно! Ольга Николаевна, сжальтесь над своим несчастным поклонником и одарите его теплом и лаской!

— Ваня, ты меня уже в воде видел, чего теперь стесняться?! Но ты пока посторожи, мало ли кто к нам на помощь придет! От резиденции мы не так далеко улетели, а какая-то деревня поблизости стоит, — она сделала несколько гребков и балансируя в воде продолжила: — Иван Макарович, позволю вам один совет! Когда обнимаете даму, то револьвер следует убирать, чтобы его ствол так больно не давил! — она расхохоталась и нырнула.

И каким образом ей револьвер, находящийся в кобуре, мог… Гм, она же не это подразумевала! А сейчас дразнится! И как поступить? К ней присоединиться наплевав на все, и вся. Или и в самом деле сторожем заделаться? Это я так размышляю, а сам с себя комбез стягиваю. Посмотрим, кто из нас быстрее плавает!

Прыгаю в воду и в несколько гребков догоняю Ольгу, которая не спешит уплывать или, что еще хуже, верещать.

— Вы не очень-то торопились, Хозяин Сибири! — смеясь, говорит она мне.

— Ваше императорское величество, кто я такой, чтобы перечить вашим приказам? — осторожно подплываю к ней, готовясь на этот раз не дать ей выскользнуть.

— И что же вы ослушались и не остались сторожить?

— А вы этого хотели? — вопросом на вопрос, отвечаю ей.

Она промолчала, улыбнулась и попыталась нырнуть. Но я оказался начеку! Схватил ее за изящную ножку и к себе подтащил, а потом и к берегу ее потянул.

Где-то через час вновь искупались после того, как на нас налипло изрядное количество сена, на которое мы сперва внимания не обращали.

— Как хочешь, но в стог ты меня больше не затащишь! — погрозила императрица пальчиком.

— Так может на берегу? Вроде никого вокруг, — предложил я.

— Вот именно, что вроде! — усмехнулась она. — Помоги мне одеться, нам еще переговорить необходимо. Или ты возомнил, что к тебе в спальню приходила именно из-за того, что там кровать?

— Как можно! — прижал я руку к груди, жадно осматривая взглядом ее обнаженную фигуру.

— Иван! — нахмурилась Ольга. — Прекрати немедля!

— А чего я делаю-то? — развел руки в стороны.