Дмитрий Хван - Знак Сокола
- Отец, - учтиво отвечал принц. - Эти, как ты говоришь, вольнодумцы, хотят помочь своей Родине. Неужели ты не видишь эту косность, что поглощает собой всё, абсолютно всё? Орды чиновников... Эти ленивые янбаны! Они не работают, они служат сами себе, объедая крестьян! Их количество только растёт!
- Довольно! - позволил себе слегка повысить голос ван. - Ты заговариваешься, Хёджон! Я не позволю тебе идти против наших устоев, это уже слишком! Ты меня понял?
- Да, отец, - склонив голову, тихо проговорил принц. - Прости меня за глупость и дерзость.
Долгое время Инджо сохранял молчание, и только подходя к внутренним дворцовым воротам, он спросил Хёджона:
- Что ты хотел рассказать мне о северных варварах?
- Они не варвары, отец, - мягко возразил принц. - Мне говорили о них многое, причём самые хорошие люди своей страны. Которые болеют душой за Отчизну! - он сделал небольшую паузу, после чего говорил уже более мягким, почтительным голосом. - К тому речь северян слишком богата для варваров, а оружие слишком сильное. И рассказы о самоходном корабле...
- Это лишь слова, - оборвал его ван. - Я тоже их слышал.
- А проклятые маньчжуры их видели! - широко улыбнулся сын, повернувшись спиной к воротам. - И чувствовали на себе мощь речного властелина.
- Не может этого быть, - покачал головой Инджо. - На север от Мудангана лишь дикие леса и редкие поселения варварских племён...
- Ты уговариваешь сам себя в этом, отец! - в отчаянии воскликнул Хёджон. - Ты не хочешь знать истину!
- Замолчи! - зашипел вдруг ван. - Если северные варвары стали так важны для тебя - уходи!
- Как прикажешь, уважаемый отец! - выкрикнул Хёджон, поклонился и быстро зашагал прочь, к воротам внутреннего двора Чхандока, распугивая своим видом слуг и чиновников, неловко отбегавших в сторону, чтобы не быть на пути принца.
- Ван прогнал его... Хёджон снова прогневал отца... Возмутитель спокойствия и устоев... - зашелестели слова среди сановников, приторно улыбавшихся молодому человеку ещё мгновение назад.
Ли Инджо чинно прошёл мимо склонившихся в поклонах людей и, сопровождаемый группой ждавших его возвращения чиновников, прошествовал во дворец. Лишь только оставшись наедине с самим собой, перед встречей с пхансо* по делам церемоний он позволил себе улыбнуться:
- К кому душа лежит, к тому и ноги несут. Пусть так и будет... Я буду ждать твоего возвращения, Хёджон.
Конечно же он знал о том, кто подобным образом вразумил только-только вернувшегося из Мукдена сына. Сон Сиёль, советник по вопросам ритуалов и негласный наставник принца, . Ван так же вёл свою игру. Нужно было многое узнать о северном соседе, но сделать это нужно было так, чтобы маньчжуры никоим образом не прознали про замыслы вассального вана. Хёджон был любимым сыном своего отца, но оставить престол ему Инждо не мог, только лишь по причине стойкой ненависти принца к захватчикам. Ибо ещё одно нападение маньчжур Корея попросту не переживёт.
* Пхансо - ранг высшего чиновника, соответствующего министерскому.
Хверён-Туманный, река Туманган. Февраль 1645.
Выйдя из Хверёна, отряд принца далее двигался по льду Тумангана, мимо его пустынных, покрытых ослепительно белым снегом низких берегов. Шесть десятков запряжённых в повозки и навьюченных мулов шли по неглубокому снегу, что покрывал замёрзшую реку. Ночёвки устраивали в редких и бедных деревеньках, что прятались от чужих глаз немного поодаль от берега, и поближе к сопкам, поросшим низким лесом. К устью пограничной реки корейцев вёл офицер дворцовой гвардии Ан Чжонхи и с ним был полусотня отборных солдат, а также несколько чиновников из числа сочувствовавших движению сирхак или его членов. Принца Хёджона сопровождали его многочисленные друзья, а также отряд аркебузиров, которому военный начальник провинции Хамгён доверил сопроводить принца до северной границы Кореи, где он и должен был находиться в изгнании, покуда ван не сменит гнев на милость. Слуги и крестьяне-проводники составляли до половины численности каравана. Принц сидел в своём возке нахохлившись - Хёджону до сих пор было стыдно за себя перед отцом. Как он ошибался в нём! И как ловко отец провёл своего сына, сыграв на присущей молодости резкости и глупости. Вот что значит жизненный опыт и мудрость! Она даёт возможность извлечь из тупиковой ситуации максимум возможного. Конечно же, ван Кореи не мог просто так отпустить сына, возможного наследника престола к врагам Цин, а вот выгнать его на северную границу, где тот сможет набраться ума и образумиться - запросто!
Отсылая сына на север, корейский властелин послал вслед за ним и небольшой отряд стражников-гвардейцев, назначив его командиром одного из своих самых лучших офицеров, чьи предки верно служили предкам Инджо. А заодно ван отправил в ссылку и группу столичных чиновников, обвинённых в вольнодумстве. Решив сначала покарать, позже ван помиловал их, лишь изгнав в отдалённую северную провинцию.
Ан Чжонхи нагнал Хёджона только в Хверёне. Там принц хотел провести зиму и по весне идти рекой к устью. Но офицер-гвардеец решил отправляться немедленно.
- Губернатору провинции необязательно наблюдать за тобой, Хёджон, поэтому мы должны идти к северянам. Мне нужно говорить с ними, это приказ вана, - жёстко проговорил Ан, сразу дав понять молодому человеку, что тот не имеет права приказывать.
Покачиваясь в неспешно скользящем по снегу возке, Хёджон напряжённо обдумывал перспективы скорой встречи с людьми народа Ороса. Этот народ уже давно осваивает Амур, а также поставил свою крепость и на Сунгари. Нападения маньчжур были отбиты с великим для них уроном, а амурские племена немедленно отпали от Цин и более не считают маньчжур реальной силой. Более того, теперь они постоянно нападают на них, используя оружие Ороса. Как говорил Ким, кореец, служивший у северян, у сунгарийской крепости есть целое поселение из пленных подданных его отца, и они так же участвуют в вылазках против Цин.
Вспоминал он и первую встречу члена царствующей династии Чосон с послом северян-Ороса. Тогда, в доме хверёнского чиновника Ли Джиёна, Хёджон услышал многое из того, что хотел узнать. Особенно его интересовали речные корабли северян. Тогда Ким намекнул, что в будущем он непременно увидит их. И пусть эта встреча была проведена негласно, без взаимных обязательств, она многое значила. Ведь совсем недавно, каких-то пятнадцать лет назад Ли Инджо ввёл в Корее принцип изоляционизма. Страна, зажатая будто самой природой естественными границами - с севера реками Туманган и Амноккан, а с остальных сторон морем, пережившая опустошительные нашествия японцев и маньчжур, нанёсших колоссальный урон, хотела закрыться от остального мира.
'Разве такое решение сможет помочь Корее?' - думал принц. - 'Конечно, верёвка, крученная своими руками, крепче. Но ведь и поведение свернувшегося в клубок испуганного ежа недальновидно. Хитрая лиса всегда найдёт возможность съесть нежное мясо зверька, который вздумал отгородиться своими иголками'.
А вскоре показались дымки, повеяло запахом человеческого жилища, и мулы инстинктивно потянули возок быстрее, надеясь на отдых и корм.
Новая встреча с Кимом прошла по-дружески, словно они были хорошими знакомыми. Сергей, выше Хёджона на голову, приобнял его, похлопал по плечам, после чего крепко пожал кисть руки. Для принца это было полной неожиданностью, а Ан Чжонхи и вовсе раскрыл рот от подобного ритуала, видимо, присущего народу Ороса, которому выучился и этот кореец. Обниматься с Кимом Ану не пришлось, но руку пожать он дал, ибо был в гостях.
- Я безмерно рад, что ты решился снова посетить нас! - торжественным тоном сказал Сергей принцу. - Был ли лёгким твой путь?
- Я тоже счастлив видеть тебя, друг! - отвечал Хёджон. - У вас хватит места разместить всех моих людей? - при этом он показал на караван.
- Не беспокойся, друг, - кивнул Ким, - места хватит.
После этого Чжонхи принялся с интересом осматривать крепостицу, стоявшую на левом берегу Тумангана, не так далеко от его устья. Как пояснил Сельгеи, - так звучало его имя на корейском языке, это временное укрепление. Вместо деревянных стен будут каменные. Под защитой крепости в будущем построят пристань и посёлок. Пока же на невысоком холме стояла крепостица в виде правильного прямоугольника, с угловыми и воротными башенками. Внутри к стенам были пристроены казармы, а на широком крепостном дворе стояли отдельные здания, которые разнились между собой по предназначению, о чём Ан Чжонхи немедленно расспросил. Ким, наконец, повёл гостей в арсенал, где с помощью Олега Васина, начальника поселения продемонстрировал вооружение гарнизона. Добрались и до пушек, которые привели Чжонхи в полный восторг, судя по блеску его глаз, однако гвардеец при этом не проронил ни слова. Ким подробно объяснил, как с их помощью были разбиты маньчжуры, присовокупив рассказ о винтовках и х дальнобойности. Хёджон радовался, словно ребёнок. Далее Сергей показал корейцам помещения для офицеров, казармы, склады, овчарню. В радиорубку, однако он корейцев не повёл, несмотря на то, что они порывались заглянуть в каждый угол крепостицы. Заинтересовались они и двумя отдельно стоящими домами, один из которых был побольше, а второй поменьше. Как объяснил Сергей, в большем была баня:
