Александр Плотников - Коридор
– Ты, что, хочешь, чтобы нас обоих выперли?
– Конечно, а ты что думал, я тебя сюда развлекать пришел? В общем, слушай. Идет старик по пустыне, а к нему с небес спускается Иисус. Подходит и спрашивает:
– Старец, что ищешь ты уже который год, по миру скитаясь?
А тот и отвечает:
– Я сына своего ищу.
– А как он выглядит, сын твой?
– У него гвозди вбиты в руки и ноги.
Тут Иисус растрогался. Слезу пустил. Подошел к старику, обнял его.
– О-о-о, отец…
– Пиноккио?!
За спиной Хельмута раздался довольный смешок Ганза.
– Ну, что, понравился анекдот про коллегу? У тебя, кстати, с ним очень много общего. Ты потерял память, а Дженнетто – сына. Есть точка соприкосновения.
– Соприкосновения чего?
– Хельмут, тебе этот анекдот наш пастор Теллер рассказал? – опять вмешался в разговор Ганз, который был явно в большем восторге от услышанного, нежели Карл.
– Как же! Если он от меня такое услышит – вмиг от церкви отлучит.
– Надо будет ему сегодня вечерком обязательно рассказать, как ты над его начальством глумишься.
– Предпоследняя парта, делаю последнее «румынское» предупреждение.
– О, я своего почти добился, – сквозь зубы пробормотал Хельмут.
– Напоследок хочу сказать, что эксперты не рекомендуют вступать с ними в бой на высотах свыше 7000 тысяч метров, а также в случае преследования делать отрыв вниз с набором скорости. Он со своим 2300-сильным двигателем в любом случае «шустрее» нас. Поэтому далеко не убежишь, все равно догонит. Нам же они рекомендуют в бою использовать его низкую скороподъемность и плохое маневрирование на низких высотах.
– А как же нам его вниз выманивать, если он, сопровождая бомбовозы, будет постоянно находиться в верхнем эшелоне? – сразу с нескольких сторон послышался один и тот же вопрос.
– Вот для этого вам голова и дана. Думайте, кто чего путного надумает, подходите, обсудим. Пока они их не задействовали, еще есть время для размышлений. Потом поздно будет. Все, на сегодня занятие окончено. Дежурный. Командуйте.
– Сми-ирно, – тут же скомандовал молодой лейтенант, сидящий за первой партой возле двери. Все встали, провожая приободрившимися взглядами удаляющуюся фигуру Шефа, после чего дружной гурьбой направились каждый по своим делам в коротании времени до ужина
– Что там у нас сегодня на ужин, дружище Хельмут? – со всей дури хлопнул по плечу друга Ганз.
– Ты опять о насущном. А как же диета, о которой ты столько говорил?
– Ею я займусь прямо после кормежки.
– О-о-о, очень рационально подмечено.
– Хольцер! – на весь коридор раздался оклик Шефа.
– О, ты, как всегда, влип. Нужно валить поскорее, а то нас тоже сейчас приработают. Карл, ты со мной?
– Нет, я подожду.
– Ну, смотри, когда Шеф с ним общается, достается всем.
– Да иди ты уже.
Хельмут между тем, подойдя к Шефу, сперва молча все выслушал, а потом с правотой стал что-то ему доказывать. Карл уже приблизительно знал, чем закончится эта полемика. Впрочем, это знал и сам Хельмут. Но при каждой удобной возможности нарывался на новые неприятности, как будто ему их постоянно не хватало для жизненного тонуса.
Тем временем спор, судя по накалу страстей, подошел к своему апогею, поэтому в целях собственной безопасности, Карл решил отвернуться в сторону, чтобы найти себе новый объект для созерцания, и он моментально нашелся. Какой-то хороший человек клеил на доску объявлений афишу фильма, который должны были привезти завтра.
Лени Рифеншталь.
«ТРИУМФ ВОЛИ»
начало в 19:00
– «Да, могли бы фильмец поинтересней найти». – «О нет»,– только сейчас Карл, наконец, узнал «хорошего человека» клеящего афишу. Это был никто иной, как капитан Питер Хант, секретарь местного отделения партии НСДП, курирующий и их полк. Он уже почти четыре месяца преследовал его, добиваясь обещанного «доклада». Но Карл примерно с таким же упорством не желал его предъявлять, с каким Хельмут не хотел мирно сосуществовать с начальством.
– Карл, как хорошо, что мы с тобой встретились, а то я уже собирался тебя навестить. Ну, что, ты нашел потерянную третью часть доклада?
– Не-ет. Я ее сейчас как раз заново пишу.
– Давай, давай. Чтобы к среде она была готова. Я надеюсь, ты не забыл, что в среду у нас собрание?
Увидев боковым зрением приближающегося к ним Хельмута, Карл понял, что спасен.
– Питер, ну что ты нам за новую киношку привез?
Даже не поздоровавшись, он стал бесцеремонно вытаскивать у того из рук скрутку таких же афиш, которые после небольшой заминки россыпью разлетелись на пол. Как в дальнейшем выяснилось, это было совершенно не то, что собирался увидеть Хельмут, а газеты с агитационными плакатами, призывающими вступать в ряды Фольксштурма. На них двое рабочих с постными лицами и вооруженные карабинами стояли на фоне багрового пожарища, точно отражавшего то, во что превратился мир.
– «Другого нет у нас пути. У нас в руках винтовка», – непонятно к чему вдруг вспомнились слова забытой песни, – «Вот тебе и «дружеский» немецкий пролетариат».
– На, и газету не забудь, – помогая бедолаге собрать растерянную поклажу, Хельмут с ускоряющимся темпом пихал ему в руки все больше и больше газет.
– Оставьте себе.
– О, спасибо, дружище. Почитаю после ужина, что там в мире нового стряслось, пока я тараканов по кухне гонял. – Он хотел было похлопать его по плечу в знак благодарности, но тот с ловкостью змеи вывернулся, быстро встав на ноги.
– Карл, не забудь про доклад, – произнес он, кивнув головой, и попятившись вглубь коридора, – я на тебя очень надеюсь.
– Надейся, надейся, – напутствовал его для убыстрения хода Хельмут. – Какой человек хороший! В кино пригласил, газетку для души почитать дал. Прямо душка.
Только сейчас он прочитал название газеты «Народный обозреватель »[29] и с недовольной миной на лице медленно перевел взгляд на афишу.
– Да, у него что фильмы, что газеты. Тебя хоть, как всегда, спас.
– К сожалению, не сегодня. Ты чуточку опоздал, так что мне в среду придется выступать на собрании с этим… – не найдя слова помягче, он решил его никак не называть.
– А я вообще не понимаю, почему ты не сдался еще три месяца назад, а вместо этого бегаешь от этого «рупора партии».
– Ладно, пошли, любитель периодической печати. Пока мы еще кого-нибудь не встретили.
Одевая на ходу кожаные куртки на меху, они вышли на улицу. Погода была не ахти какая. Небо до самого горизонта затянуло серыми осенними облаками, а моросящий мелкий дождь освежал кожу своей обжигающей влагой.
– Хоть одну ночь без тревоги поспим.
– Да, хорошая погодка, почаще бы так. Особенно, когда я в дежурной смене, а не в наряде по кухне.
– А ты Пиноккио помолись, может он тебе и поможет.
– Скажешь тоже, он ведь деревянный.
Поддавая друг другу дружеских тумаков, они выбежали из лабиринта небольших одноэтажных боксов на аллею, затянутую маскировочной сеткой, и, к своему удивлению, обнаружили, что общий людской поток идет совершенно не в том направлении, в котором предполагалось. А именно не к столовой, а от нее.
– Мы или опоздали на ужин, или моя стряпня им здорово не понравилась!?
– Сейчас все узнаем.
В толпе мелькнула бородатая физиономия Клауса, и, не мешкая ни секунды, они стали пробираться ему навстречу.
– Чего это вы здесь резвитесь, как два горных барана? Опять чего-то не поделили?
– Нет, как раз делим. Ты лучше, всезнающий брат наш, поведай, куда это все так торопятся, даже не отведав моей высоко эстетичной кулинарии. На кухне, что, обнаружили палочку стафилококка?
– Все гораздо хуже. У второго КП стоит наше новое чудо техники – танк «Пантера». Вот все на него и бегут посмотреть. Слышали? Говорят, они на Курском выступе произвели большой фурор.
– «Да, да. Слышали, слышали, и не только мы. Так драпают ваши «Пантеры», что до сих пор остановиться не могут», – тут же про себя парировал Карл.
– Ну что? Пойдем, посмотрим на эту чудо-кошку?
– А как же ужин?
– Ну его к черту. Мы с тобой сегодня вкусно поужинаем в другом месте, а заодно и мягкого французского вина отведаем.
– Ладно, вы тут сами дальше фантазируйте, а мне на службу пора, – махнув на прощанье рукой, Клаус быстро растворился в людском потоке.
– Ты, что, в наряде переутомился сверх нормы, что у тебя такие навязчивые идеи?
– Вот нахал, я для него суечусь тут, а он вместо благодарности еще и хамит!
– Неужели? И в чем, позволь узнать, это выражено?
– Помнишь мой недавний разговор с Бренеке?
– Дальше можешь не продолжать. Ты опять втянул меня в какую-то гадость?
– Вовсе нет. Просто он меня слезно умолял выполнить одно поручение. И в конце концов, я решил согласиться.
