Андрей Гончаров - Яд для императора
Все взгляды обратились к полицмейстеру Центрального округа. Никита Фомич некоторое время размышлял, барабаня по столу пальцами, затем произнес:
– Тут имеется два вопроса и три возможных решения. Один вопрос – какого рода задание получил вражеский агент относительно господина Милютина и насколько это задание важно для людей, пославших агента. И второй – насколько агент дерзок и уверен в себе. Если задание не является обязательным, а агент несколько робок, то он постарается как можно скорее покинуть пределы столицы, а затем и империи. В таком случае нам надо обратить особое внимание на вокзал, порт и вообще на всех, выезжающих из города. Это одно решение. Другой вариант – если задание обязательное, а агент – человек исключительной дерзости. Тогда он попытается вновь сменить обличье, но продолжить следить за господином Милютиным. В таком случае нам надлежит вести наблюдение за квартирой Николая Алексеевича и его секретаря, а также за хозяйственным департаментом МВД, который господин Милютин возглавляет. Ну, и за Михайловским замком, где он часто бывает в гостях у великой княгини Елены Павловны. Это второе решение. И, наконец, есть третий, средний вариант. Если задание обязательное, но преступник – не совсем сорвиголова, то он из столицы сразу не уедет – побоится гнева своего начальства, – но и выполнять задание не бросится. Так сказать, заляжет на дно. Тут его найти будет трудновато – ведь, как известно, трудно поймать лисицу, если она забилась в нору. Однако попробовать можно. Тогда прежде всего надо тихо, не привлекая внимания, прочесать все трущобы, все бандитские гнезда столицы. Потому что легче всего ему будет скрыться там. Как вы считаете, какой вариант поведения изберет злодей?
Дружинин и Углов переглянулись. Затем статский советник медленно, взвешивая каждое слово, произнес:
– Мне кажется, что наш Григорий – будем называть его этим именем – человек неробкий. Иначе бы он не взялся за это задание и тем более не остался бы в столице после его выполнения. Нет, он не бросится в бега. Но и не бросится очертя голову продолжать свою «работу». Он – человек смелый, но не отчаянный. К тому же и арсенала своего он лишился, что создает трудности. Да у него попросту нет денег! Ведь на квартире мы нашли, среди прочего, свыше 12 тысяч рублей золотом и ассигнациями. Вряд ли у него где-то еще есть подобные запасы. Так что ему необходимо время, чтобы подготовиться и снова приступить к выполнению задания.
– Стало быть, вы выбираете третий вариант, когда злодей лежит на дне, – подытожил Никита Фомич. – Что ж, я, пожалуй, соглашусь. Значит, будем обследовать трущобы. На дно, господа, на дно!
Начались систематические поиски. Никита Фомич разделил весь Санкт-Петербург на отдельные участки. Причем захватил не только свой округ, но обратил внимание и на соседние округа. Не ставя в известность обер-полицмейстера Никитина («К чему начальство беспокоить? – объяснил он свое решение. – У него и так забот много!»), Глухов связался с руководителями остальных округов и ввел их в курс дела. Так что теперь вся петербургская полиция искала человека тридцати пяти примерно лет, среднего роста, с голубыми глазами – таковы были черты бывшего лакея, сообщенные полиции Дружининым. Разумеется, члены следственной группы, как и в первый раз, тоже участвовали в поисках. В их числе была и Катя – она твердо заявила, что будет обходить ночлежные дома и никто ее не остановит.
Шел день за днем, но пока что поиски не приносили результата. Уже неделя миновала с момента, когда вражеский агент так ловко ушел из рук оперативников. В ходе поисков полицейские нашли два десятка преступников, давно скрывавшихся от правосудия, обнаружили и закрыли несколько притонов – но главной цели, ради которой затевалась вся операция, пока не достигли. Всего несколько дней оставалось до контрольной даты, 12 мая, когда трое оперативников должны были вернуться в свое время. Все шло к тому, что вернуться им придется с пустыми руками.
Следует заметить, что члены следственной группы переживали возможный провал операции по-разному. Углов ходил мрачнее тучи, ел мало и не мог разговаривать ни о чем, кроме поисков пропавшего лакея. Катя также была целиком погружена в работу, но при этом не забывала следить за собой и за наличием в доме провизии. Примерно так же вел себя и поручик Машников. Что же касается титулярного советника, то он относился к происходящему легче. Было видно, что возможный срыв задания не станет для него трагедией. Кате подобное отношение казалось легкомысленным, и она как-то раз высказалась по этому поводу, когда они с Дружининым были одни. На это титулярный советник ответил, что все задания руководства он выполняет, к своим обязанностям относится добросовестно, а что касается его личного отношения к перспективе провала задания, то на этот счет у него есть собственные соображения. Которые он Кате готов высказать, раз уж такой вопрос возник. Кандидат исторических наук Половцева была не прочь выслушать эти «собственные соображения», но тут, как нарочно, явился Машников, и разговор пришлось отложить.
Что именно имел в виду титулярный советник, выяснилось на следующий день, 9 мая. Этот день, который членам следственной группы всегда помнился как особый, праздничный, для жителей Петербурга был обычным понедельником. В восемь вечера, как всегда, участники расследования встретились в кабинете полицмейстера Глухова. Углов, который, как видно, уже потерял всякую надежду, отнесся к этой встрече как к очередному свидетельству их провала. А вот Дружинин заметил перемену в поведении хозяина кабинета. Никита Фомич, вопреки своему обыкновению, не сидел на месте, а вышагивал по кабинету, ожидая, пока все гости займут свои места. Когда все сели, он встал возле своего стола и торжественно провозгласил:
– Итак, милостивые государи мои, мы его нашли!
При этих словах лицо статского советника Углова изменилось до неузнаваемости. Только что сидел человек, похожий на покойника, – и вот вместо него был другой, полный жизни.
– Не может быть! – воскликнул он. – Где?
– В Растанном переулке, что возле Волковского кладбища, – отвечал полицмейстер. – Там что ни дом – то бандитское гнездо. Мазуриков полным-полно!
– Как же вы туда смогли проникнуть? – поинтересовался поручик Машников.
– А мы и не проникали, – объяснил Никита Фомич. – Туда постороннему путь заказан – обратно живым вряд ли выйдет. Это наш агент через своего верного человечка узнал. Он рассказал, что неделю назад появился у них новенький. Кличка Художник. Ценится тем, что очень лихо любые подписи подделывает и даже фальшивые бумажки может изготовлять.
– А точно ли это тот, кого мы ищем? – продолжал сомневаться Углов.
– Да я уже проверил, – отвечал Глухов. – Все приметы совпадают. И самая надежная деталь вот: нашему агенту рассказали, что Художник надеется раздобыть среди бандитов денег, потому что вдруг оказался на мели. А надолго задерживаться у них не собирается. Сходится?
– Точно, все сходится! – в азарте воскликнул Дружинин. – А как его взять в этом бандитском логове?
– Да, это вопрос непростой, – согласился Глухов. – Тут есть два препятствия. Первое – что бандитов там много, и все они вооружены. В основном, конечно, ножами, но в последнее время и револьверы появились. А второй момент – кладбище рядом. Они, чуть что, через него уходят. Но есть и одна зацепка. Дело в том, что один из тамошних главарей, некто Митька-Крючник, ждет приезда своей марухи, то есть любовницы Маши. Она должна к нему прибыть из Москвы, у родителей там гостила. Приехать она должна не одна, с двумя братьями. И вот если нам удастся найти среди дам, служащих по полицейскому ведомству, подходящую кандидатуру, тогда план по проникновению в бандитское гнездо полностью готов.
– Как же вы ее будете искать? – поинтересовался Машников. – По сходству черт личности?
– Нет, сходства мы в любом случае не добьемся, – отвечал полицмейстер. – Мы и не знаем, как эта маруха выглядит. План состоит в том, чтобы Крючника на это время как-то из его малины отвлечь – например, чтобы осмотреть место будущего налета. А без него никто его пассию не узнает. Наша проблема в другом: кандидатка должна обладать необходимой решительностью, храбростью, уметь себя подать. Ну, и к тому же хоть немного изъясняться на бандитском жаргоне. Пока что такую даму найти не удается. Завтра будем еще искать.
– Не надо искать! – уверенно заявил Углов. – Такая женщина есть. Это моя жена Екатерина Дмитриевна. Она и решительная, и смелая, и жаргоном владеет.
– Вы уверены? – спросил Глухов.
– Совершенно уверен! – твердо отвечал Углов.
– В таком случае будьте добры вместе с вашей супругой пожаловать сюда, в мой кабинет, к двенадцати часам. Здесь вас встретит тот агент, что работает в бандитском логове. Он проведет с ней беседу, даст все пояснения. Затем совершим рекогносцировку, выедем к переулку, осмотрим все. Ну, а вечером будем брать нашего голубчика, – заключил Никита Фомич.
