Александр Конторович - Серый лорд-3
Так, сколько же тут горских всадников? Тысяч… восемь, пожалуй. Возможно, что и больше. Да пехоты тысячи три-четыре. И на скалах… тысяча, а то и больше. То есть, силы приблизительно равные. Угу… если не считать того, что почти половина наемников и неведомо сколько пехотинцев в битве не участвуют. Помимо этого, у горцев преимущество в кавалерии. Они собрали её в плотный кулак, и остановить его сейчас будет проблематично. Орденскую оборону атакующие прорвут, это совершенно очевидно. Интересно, а иерархи это понимают?
Должны, не совсем же лопухи тут собрались? Даже если и так, то уж среди наемников опытные командиры есть, и они просто обязаны сообщить иерархам о своих сомнениях. Но всё равно – верхушка ордена проявляет просто вопиющую некомпетентность. Нельзя так выстраивать свои силы!
А как можно?
Ответный кулак сформировать? Наемники лучше вооружены и более опытны. Это плюс. Орденская кавалерия и пехота проявляют полное пренебрежение к собственному самосохранению. В бою это очень весомый аргумент. Второй плюс.
И?
И всё…
Разве, что магия…
Но про неё я знаю весьма немного. И сколь она будет эффективна в бою? У горцев, теоретически, есть и свои колдуны. Одного я даже сам видел. Но опять же – сколь они будут эффективны здесь?
Так что, минус на плюс… пожалуй что и ноль… Не сильно тут магия поможет.
А у горцев плюсов куда больше. Глядя сверху на готовящиеся к атаке отряды, можно было предположить, что они стянули сюда почти все свои силы. Почти? Да всех они сюда пригнали! Мы тут уже десять дней стоим, наверняка все, кто хотел, успели прийти. Да наемники вырезали в окрестных поселениях не менее двух тысяч только мужчин, из которых почти половина могла держать оружие. Тем самым они противника ослабили – это факт. Но занимаясь этим, дали возможность князьям собрать остальных. И это – тоже факт.
Так-так-так… а какая-то мысля у меня была… Князья… Точно! Вот ещё один плюс ордену – единоначалие. А горцы, даже сейчас выстраиваются по родам – и это сверху хорошо видно. Стало быть – общего командования у них нет.
Новый гонец понесся к палаткам иерархов.
Звук трубы!
И плотная масса горской кавалерии стронулась с места. Понемногу разгоняясь, она стала терять компактную форму и разбиваться на отдельные кучки. Да уж… это вам не рыцари, приученные держать строй. Тут каждый – сам себе голова! Гордый воин! Баран безмозглый…
Этим не замедлили воспользоваться наемники. Чуть повернувшись в седлах, они дают залп. Ещё один! Промахнуться, стреляя по плотной толпе, практически нереально. И под ноги коням повалились первые наездники.
Сделав ещё несколько залпов, наемники, вместо того, чтобы держать оборону, со всех сил несутся в разные стороны. А вернее – в краям плато. Там кое-где есть небольшие площадочки, типа моей. Правда, всех всадников они вместить не могут. И поэтому часть скролльцев во весь дух удирает по основной дороге.
У стоящей цепью орденской пехоты хватает соображения расступиться в стороны и пропустить удирающих. Что, однако же не мешает всем остальным встретить атакующих плотным ливнем стрел. И на этот раз, эффект гораздо более ощутимый, нежели от стрельбы наемников. Ну, ясен пень, стоя на твердой земле, стрелять гораздо удобнее, нежели с коня. Вот и горцы тотчас же ощутили это на своей шкуре.
Но сплошная цепь уже разорвана и пехота пятясь, отступает к краям плато.
В точности повторяя маневр наемников…
А перед горцами лежит беззащитный лагерь.
Интересно, что сейчас возобладает?
Вековые инстинкты и привычки грабителей или воинская дисциплина?
Будут ли атакующие добивать пехоту и наемников или бросятся грабить лагерь? Наши занялись бы грабежом, а эти?
Да… надо думать, психология разбойников (а кем ещё прикажете называть этих головорезов?) везде и всюду одинакова. Только некоторые всадники развернули своих коней, направив их в сторону отступающих солдат противника. Надо сказать, что сделать это было не так уж и легко – их подпирали несущиеся позади товарищи. Так что, выполнить сей маневр смогли далеко не все, кто этого хотел – их просто увлекла за собой основная масса кавалерии.
Барабанный бой!
Это от палаток иерархов.
Казалось бы, ничего не произошло, но усиленный с помощью клинка взгляд, отметил тонкие ручейки дыма, которые начали просачиваться из-под передовых палаток. Дым становился гуще. Серый и какой-то неправильный, он не развеивался по ветру, а повисал низко над землей, основательно затрудняя видимость. Отрава какая-то?
Нет.
Проскочившие эти облачка всадники ничуть не походили на отравленных или одурманенных. Тога, позвольте спросить, за каким рожном эти фокусы? Ничего, кроме того, что облака дыма затрудняли видимость на ограниченном участке, не произошло. Разогнавшиеся конники проскакивали этот участок за несколько секунд.
Снова бой барабанов.
В дальнем конце лагеря, там, куда ускакали наемники, замечаю движение между рядами палаток. Распахиваются их боковые стен и в проход вытаскиваются… что это?
Рогатки.
Простое и эффективное средство против атакующей кавалерии.
Понятное дело, что один ряд этих заграждений не сможет остановить всю массу кавалеристов. Да, потери будут и весьма серьёзные. Покалечатся кони и множество всадников посворачивают себе шеи, вылетев из седел. Но основная масса конницы пройдёт дальше. В том случае, если рогатки поставлены в один ряд.
Но здесь – не один ряд.
Не менее шести, разнесённых по глубине.
Первые ряды конницы с размаху налетают на заграждения, и там немедленно начинается куча-мала.
Всадники начинают отворачивать коней в сторону.
Ну, скорее всего и там вас что-то нехорошее ждёт…
Так оно и оказалось.
При попытке свернуть вбок, кавалеристы внезапно обнаруживают, что абсолютно аналогичные сооружения стоят также и внутри палаток.
Дорога, таким образом, оказывается разделённой на коридоры. И в эти коридоры продолжает вливаться масса атакующей конницы.
Хрипло ревут трубы.
И по этому сигналу из укрытий по обе стороны дороги поднимаются лучники.
М-м-да… тяжко сейчас горцам. Скорость конница уже потеряла, перепрыгнуть с места, ощетинившиеся остриями заграждения – задача весьма нелегкая. А под непрерывным ливнем стрел – так и вовсе невыполнимая.
Оставшиеся в тылу орденские пехотинцы, бросаются к крайним палаткам. Отчего-то я совсем не удивлен, увидев, как влекомые, ранее скрытыми канатами, из палаток начинают выдвигаться такие же рогатки. Понятное дело, что столь же основательное заграждение, как впереди, здесь устроить невозможно. Но затруднить возможность отхода – вполне по силам. Да и кроме этого, здесь есть ещё один неприятный сюрприз.
Бегом возвращающиеся на свои позиции пехотинцы ордена. Не менее тысячи копейщиков и столько же лучников. А вся кавалерия горцев – к ним спиной.
Пока.
Но скоро они очухаются и ударят на прорыв.
Вот зачем был нужен дым!
Дымзавеса выполняет сразу две задачи.
Дезориентирует атакующих, не позволяя им рассмотреть спешно возводимые заграждения.
И прикрывает возвращение отступивших пехотинцев. И вот этот сюрприз – самый неприятный. Копейщики стоят сразу же у рогаток. Концы копий прижаты к земле, а острия смотрят в сторону горцев. Пусть только перескочат кони через рогатки – и их примут на копья. Запирая выходы из узких коридоров стоят плотные группы копейщиков – не менее десяти-пятнадцати человек по фронту и по шесть-восемь в глубину. Да, остались свободными участки между проходами – там где стоят палатки. Но в них ещё надо как-то попасть! Да и в палатках расположены аналогичные препятствия, так что на лошади там не очень-то поскачешь… А тут ещё и лучники наготове. До копейщиков ещё надо добраться…
Но есть ещё и пехота. Та, которая сейчас изо всех сил спешит на помощь к кавалеристам. Точнее, спешат не упустить свою долю в разграбляемом лагере. Что там сейчас происходит с их товарищами, они не знают. Дым и пыль закрывают от них сейчас всё происходящее впереди. Вот и спешат болезные… бояться, что всё без них разграбят. С высоты своего расположения я хорошо различаю отдельные фигуры. Вооружены они разносортно. Доспехи есть не у всех, оружие самое разнообразное. Кое у кого даже обычные дубинки. Что ни говори, а страсть к наживе – мощный стимул. И даже жизнь своей они готовы рискнуть, лишь бы урвать что-нибудь на халяву. Вы скажете – месть? За убитых товарищей? Щас… Тут ещё родовой строй и чувство локтя распространяется только на своих. То есть – на родственников. Тех, что живут рядом. В одном селении. А пострадавшие роды – чужие, стало быть их и пограбить можно иногда. А про чувство мести вспомнить только в нужный момент. Вот, как сейчас, например.
Снова рев труб. Над палатками поднимается желтое полотнище.
