Герман Романов - Спасти Отчизну! «Мировой пожар в крови»
— Резонно, — понятливо кивнул Арчегов, — качество всегда страдает в ущерб срочности. Вот только где мы на них тысячу моряков в экипажи наберем? На Мурмане вполовину меньше моряков сейчас на флотилии насчитывается и все на кораблях и ледоколах расписаны.
— Можно навербовать матросов здесь и на Севере, но нужно золото. Вот только не будут ли наши отношения с Англией к тому времени настолько испорчены, что ремонт у них станет невозможен?
— Какая жалость! — ухмыльнулся Арчегов и моментально стал серьезным, даже бокал с хересом в сторону отставил. — У меня имеется договоренность с Троцким — они отремонтируют нам корабли собственными усилиями, покажут чудеса коммунистических субботников.
— А как они заменят…
— За счет «каннибализма» систершипов.
— Это невозможно! — отрезал Колчак. — После такого ремонта нам потребуется ставить их в док снова. Мы просто выбросим деньги на ветер, Константин Иванович! Я категорически…
— Не торопитесь, Александр Васильевич. Мы отправим своих инженеров и часть матросов, которые примут в этом участие. Более того, я считаю, что такая мощная флотилия на Каспии нам не нужна. А потому эсминцы и канонерские лодки следует провести по Волге и каналам на Ладожское озеро, где у нас напряженные отношения с финнами. Ну, а в навигацию следующего года перевести их на Мурман.
— Позвольте, Константин Иванович, мне решать, где будет нужен флот и в каком составе. На Севере столь мощная флотилия нам просто не нужна, и тем более на Ладоге…
— Александр Васильевич, — искренне взмолился Арчегов, — к навигации наши корабли с экипажами должны быть на Балтике и готовы к переходу на Север. Полностью подготовленными, с укомплектованными по штату экипажами, включая морскую пехоту, и с погруженным боезапасом. Готовы и к походу, и к возможным случайностям, которыми изобилует смутное революционное время…
— Так… — задумчиво протянул Колчак и пристально посмотрел на своего молодого коллегу: — Кладите карты на стол, Константин Иванович. Вскрывайтесь, вижу, что задумали что-то серьезное!
— Видите ли, Александр Васильевич, в той истории в марте будущего года в Кронштадте восстал флот. Под лозунгом «За Советы без коммунистов» выступил. Однако матросский мятеж был преждевременным — большевики атаковали Кронштадт по льду пехотой, линкоры потому не имели хода и не могли стрелять. Восстание было подавлено…
— Так это случилось в той истории, Константин Иванович! Почему вы уверены, что события пойдут по такому же сценарию?!
— Разочарование в Советской власти есть, и оно нарастает, как снежный ком. Если зимой поход на запад обернется для большевиков крахом, то мятеж неминуем. И будет попозже, как раз к лету.
— И вы хотите иметь в этот момент на Балтике наш отряд? Вам не жалко потерять корабли и полторы тысячи матросов и офицеров?! Большевики прихлопнут их, как назойливую муху!
— Если флот восстанет, то наши экипажи здорово помогут мятежникам. А Кронштадт с линкорами… Это револьвер, приставленный к голове большевистской революции. Надеюсь, вы понимаете это? Как и то, какие перспективы перед нами вырисовываются?!
— Понимаю… — задумчиво произнес адмирал и тихо спросил: — Но если матросы не восстанут?
— То мы отправим отряд на Север. Потому что война с большевиками будет отложена еще на год, и ни они, ни мы не будем заинтересованы в возобновлении боевых действий.
— Для Мурмана это слишком большие силы. Содержание их будет для нашей казны слишком накладно.
— Север стоит пустым, адмирал. Нам нужно его развивать. В устье Енисея богатейшие никелевые и медные руды, разработка их жизненно необходима и даст большую выручку в будущем. Да и ледоколы смогут провести караваны за одну навигацию во Владивосток. Так что эскадру со временем уполовиним. Но Северный морской путь для нас очень важен.
— Вы хотите…
Колчак не договорил, но его глаза засверкали. Он словно питал какую-то надежду, но боялся разрушить ее одним словом.
— Вы знаете Север, Александр Васильевич. И главное то, что вы его любите. Правительство Вологодского будет выделять значительные средства на исследования и экспедиции. А потому ваш долг перед будущим России вернуться туда. Тайны Арктики ждут вас, Александр Васильевич, ведь вы еще молоды, вам нет и пятидесяти лет. И я знаю, что вы справитесь с этим делом, и русский флаг будет развеваться надо льдами. Мы должны встать там твердою ногою, адмирал. И сделать это сможете только вы!
— Хорошо, — коротко ответил Колчак, в глазах плескалось какое-то детское ликование, — но у меня одна просьба.
— Я выполню ее, обещаю.
— Отряд возглавлю сам. Большевики знают, что я полярный исследователь, а потому это вызовет у них больше доверия. А на Черноморский флот нужно назначить вице-адмирала Кедрова.
— Пусть будет так, я принимаю ваш выбор и разделяю его, — Арчегов пожал плечами и мысленно усмехнулся, скрывая удовлетворение: «Это я с нужной масти зашел. Много ли человеку для полного счастья нужно!»
Иркутск
— За последние дни, Иван Иннокентьевич, — Вологодский зябко подернул плечами — его знобило, председатель Совета министров часто болел летом, простуда постоянно цепляла его, — вы несколько раз беседовали с послами «союзных» нам государств…
— Наиболее активен был «месье», при полном попустительстве к его желаниям «джентльмена» и «мистера». — Серебренников изволил пошутить, что было ему совершенно несвойственно. Тягу к юмору министр экономики Сибири напрочь утратил, когда в декабре прошлого года принял этот чересчур хлопотный и нервный пост.
— Мы не собираемся идти на поводу у кого бы то ни было. — Вологодский закашлялся, приложив платок к губам. — Если от уплаты царских долгов были освобождены Польша, Финляндия и прибалтийские страны, то и мы не собираемся швырять свое золото. Пока не будут платить другие государства, входившие ранее в империю.
— Петр Васильевич, — Серебренников вытер платком лоб — ему было жарко, — французы настаивают на том, что не определен вклад этих стран в экономику империи. А потому они могут не платить, а, наоборот, будущее правительство России обязано будет возместить им ущерб за годы всего состояния в российском подданстве.
— А шиша они не хотят получить?! — Болезненная бледность на щеках стала окрашиваться багровым румянцем. — Нас хотят заставить отдать золото и еще платить по царским долгам?!
— И по займам Временного правительства!
— Они не получат ничего и могут выбросить бумаги с русскими займами на ближайшую помойку! — Вологодский взъярился, что было чрезвычайным делом. — Мы не Россия, а Сибирь, и золотой запас империи полностью состоит из золота, которое добыли здесь! Если мы начнем определять свою долю, то ляхи и чухна без штанов останутся и будут дальше квакать в своих болотах. Пока они платить не будут, то и мы платить не станем. Надеюсь, что вы, Иван Иннокентьевич, объяснили это «союзникам»?!
— Вполне достаточно, Петр Васильевич, и не уступал их давлению. Хотя господин Гаррис не настаивал, наоборот, он счел мои возражения вполне разумными и достаточными. Как и господин Като, который предложил вообще снять долговые обязательства с Сибири или сделать их прямо пропорциональными доле нашего населения в империи.
— Япония и САСШ стоят на нашей стороне, и этого вполне достаточно, чтобы отвергнуть наглые французские домогательства. — Вологодский устроился удобнее в мягком кресле и поправил лежащий на коленях плед. — В прошлый раз они потребовали платить им по процентам от величины занятой нами территории. Я был бы последним идиотом, если не то что принял, а попытался обсуждать столь возмутительные предложения.
— Я полностью согласен с вами в этом вопросе, Петр Васильевич, — Серебренников улыбнулся краешками губ. Его широкий и большой лоб покрылся мелкими каплями влаги.
— В дальнейшем я категорически откажусь вести какие-либо переговоры по долгам без участия всех заинтересованных сторон, включая и государства Балтийского моря.
— Польшу теперь можно не считать, она стала коммунистической. — Вологодский отпил лечебного настоя из стакана. — На очереди Германия, и недалек тот час, когда англичане с французами заговорят с нами заискивающим тоном… Да, это время очень близко…
Серебренников с молчаливым участием смотрел на больного премьер-министра, откинувшегося на подушку от усталости. После московских событий и полученного ранения Петр Васильевич стал чаще прихварывать, но, к великому удивлению окружения, более энергично работать и чаще занимать бескомпромиссную позицию, с напором отстаивая интересы сибирской государственности.
— Нужно предложить, Иван Иннокентьевич, немедленно собрать в Лондоне международную конференцию по всем проблемам, связанным с распадом Российской империи. На основе равноправного участия всех заинтересованных сторон…
