Владимир Владко - Потомки скифов
Снова одобрительные возгласы пронеслись над площадью. Дорбатай умело вел свою игру! Каковы бы ни были его тайные намерения, что бы ни прятал он в глубине своего злобного сердца, после таких искренних и проникновенных слов ему невозможно было отказать. Если Сколот даже не верил Дорбатаю, уклониться от его приглашения он не мог. Он дал знак слуге, и тот налил оксюгалу во вторую чашу. Дорбатай снял со своего посоха золотую фигурку совы и протянул ее Сколоту:
— Пускай это священное изображение всегда напоминает тебе, мудрый и отважный брат мой Сколот, о любви к тебе всех охотников, всех воинов, всех скотоводов, всех вещунов. И о моей любви к тебе тоже. Прими этот подарок!
Вдруг нога старика задела ковер, он покачнулся и выронил фигурку совы; она упала в чашу Сколота. Дорбатай всплеснул руками:
— Прости мне мою неосторожность, Сколот! Однако в этом тоже видна воля богов. Значит, они благословляют мой дар, раз ему суждено было окунуться в чашу мира. Осушим же наши кубки, и пусть ничто больше не омрачит нашей дружбы, которую благословляют небеса!
Сотни глаз впились в Сколота и Дорбатая. В глубоком молчании поднесли они к устам свои чаши и залпом осушили их. Скифы радостно приветствовали примирение братьев. Правда, вызывало удивление, что громче всех выражали свою радость знатные скифы. Им-то что было радоваться? Ведь именно они всегда первые раздували и поддерживали вражду между братьями.
Дорбатай внимательно следил за тем, как Сколот взял со дна пустой чаши изображение совы и принялся разглядывать его. Вещун смотрел на вождя пытливо, не сводя глаз. Что-то хищное промелькнуло в выражении его сухого жестокого лица. Затем он перевел взгляд на Гартака, и усмешка искривила его губы под свисающими седыми усами.
— Смотрите, Гартак дрожит, точно его бьет лихорадка! — воскликнул удивленный Артем.
— Испугался чего-то, что ли? — заметила Лида, пораженная видом Гартака.
Действительно, с сыном вождя творилось что-то неладное. Лицо его побледнело, он нервно сжимал руки, дергал головой, словно отгоняя назойливую муху. Дорбатай смерил его презрительным взглядом. Кое-как Гартак овладел собою. Дорбатай снова обратился к Сколоту:
— Доволен ли ты, о брат мой, подарком? Не слишком ли он скромен для тебя, великого и мудрого вождя?
Сколот недоверчиво поглядел на вещуна.
— Доволен… если только он сделан от чистого сердца…
Дорбатай сухо засмеялся.
— Я подарил тебе, Сколот, священное изображение перед лицом неба и богов, в присутствии твоих гостей. Разве можно сомневаться в чистоте моих помыслов!
— Хорошо, пусть будет так. Но что ты, Дорбатай, хочешь получить от меня? — спросил Сколот. — Согласно обычаю, я ни в чем не могу тебе отказать. Однако помни, есть такие вещи… или люди… каких я не советовал бы просить у меня, потому что…
Вождь не закончил, но в голосе его послышалась глубоко скрытая угроза. Дмитрий Борисович шепнул товрищам:
— Слышите? Сколот дает ему понять, что в своих требованиях насчет ответного подарка вещун не должен касаться нас. Вождь ведет себя очень последовательно.
— Удастся ли ему и в дальнейшем быть таким последовательным?.. — задумчиво сказал Иван Семенович.
Услышав слова вождя, Дорбатай выпрямился.
— Я не собираюсь просить у тебя сокровищ, брат мой Сколот. Ты знаешь, мне ничего не нужно. Да и не к лицу мне, скромному вещуну, просить что-нибудь для себя. Я хочу лишь выполнить волю богов. Боги сказали мне, что я должен требовать от тебя, о Сколот. Ты не можешь отказать мне, так как этим самым ты откажешь богам!
Старый вождь покачал головой:
— Не будем зря пререкаться, Дорбатай. Я предупредил тебя. Теперь говори, чего ты желаешь!
Сухой голос Дорбатая прозвучал резко и угрожающе:
— Боги требуют, чтобы ты отдал им чужестранцев!
Его вытянутая рука твердо показала на путешественников.
— Этого я не сделаю, — решительно ответил Сколот. И тотчас же ропот недовольства пронесся над толпой. Скифы, возбужденные словами Дорбатая, единодушно возражали против ответа старого вождя. Ведь боги, грозные скифские боги желали, чтобы Сколот отдал им чужестранцев!
Дорбатай, не оглядываясь, обвел рукой площадь:
— Посмотри, брат мой Сколот, прислушайся! Спроси у старейшин, спроси у народа. Что скажут они? Ты слышишь их возмущенные голоса — они против тебя. Пойми это!
Сколот осмотрелся. Он увидел напряженные лица собравшихся. Скифы жадно прислушивались к спору братьев. Они ждали. Было ясно: тот, в чьих руках окажутся в конце концов чужеземцы, победит другого. А на это Сколот согласиться не хотел. Он снова покачал головой:
— Нет!
— Боги требуют этого! — закричал вещун отчаянным голосом, поднимая руки вверх. — Боги требуют от тебя, Сколот, этой жертвы! Боги грозят народу сколотов огненными стрелами! Я слышал сегодня голос богов. То был страшный голос! Чужеземцы осквернили священный жертвенник, они издеваются над богами и надо мной, их скромным слугой! Только кровью можно смыть такое оскорбление. Отдай, отдай чужеземцев, о Сколот, иначе гнев падет на тебя, страшный гнев всемогущих богов!
Голос вещуна сорвался и перешел в пронзительный визг. Он размахивал руками, седая голова его тряслась, на посиневших губах выступила пена…
— Отдай чужаков, которые осквернили наши святыни!
— Нет! — твердо отвечал вождь.
— Боги убьют тебя. Сколот! Вспомни о Скиле! Ты изменяешь богам! Одумайся, Сколот! Отдай их!..
— Нет!
Дорбатай вдруг умолк. Наступила пауза, полная тревожного ожидания. Потом в тишине раздался призыв Дорбатая:
— О боги, великие и суровые боги! Выслушайте меня, вашего смиренного слугу Дорбатая! Я передал Сколоту, что вы повелели мне. Я предупредил его, я сделал все, что мог. Мне трудно думать о страшной каре, суровые боги. Пусть не заденет она ни меня, ни отважный сколотский народ, а падет лишь на того, кто нарушает ваши законы, кто пренебрегает высшим велением…
Сколот молчал, насупив брови. Дорбатай продолжал, внимательно следя за вождем, словно проверяя действие своих заклятий:
— Об одном лишь умоляю вас, о боги! Отведите вашу кару от невинных людей, не коснитесь их вашим испепеляющим гневом! Если же гнев ваш неумолим, направьте его против того, кто повинен перед вами!
Из толпы кто-то громко крикнул:
— Отдай чужеземцев богам, Сколот! Отдай!
Толпа подхватила это требование. Отовсюду послышались возгласы:
— Отдай, Сколот!
— Боги гневаются!
— Отдай богам пришельцев!
— Послушай Дорбатая, Сколот!
— Отдай чужаков грозным богам!
Сколот медленно подошел к Дорбатаю и гневно заговорил:
— Вот каково твое примирение, Дорбатай! Ты снова сеешь раздор в народе! Хорошо! Ты не испугаешь меня своими заклинаниями, ибо я хорошо знаю им цену. Слушайте меня, отважные мои воины и охотники, слушай меня, народ сколотов! Я открою вам тайну Дорбатая, расскажу о его преступлениях. Слушайте…
Голос его неожиданно оборвался. Сколот поднял руку к горлу. Тяжелое удушье подступило к нему. Он раскрыл рот, разорвал ворот своей праздничной одежды, чувствуя, что задыхается…
Глаза старого вещуна радостно блеснули. Он завопил:
— Боги карают Сколота! Смотрите, воины и охотники, смотри, народ! Боги лишили Сколота речи! О суровые и грозные боги, покарайте отступника, но помилуйте невиновных! Боги, покарайте нарушителя священных обычаев, как покарали вы некогда отступников Анахарсиса и Скила!
Лицо Сколота побледнело. Затем на нем выступила зловещая синеватая тень. Вождь покачнулся, потом собрал последние силы и произнес:
— Подождите… сейчас… я скажу…
Но его слова заглушил победный возглас Дорбатая:
— Боги карают отступника Сколота! Грозные боги направили на него свой страшный гнев!
Скифы повскакивали с мест, но никто не отваживался приблизиться к возвышению, на котором лицом к лицу стояли два брата — два смертельных врага.
Еще раз попытался заговорить Сколот и снова не смог. Ноги его ослабели, старый вождь зашатался и упал на землю. Кто-то бросился к нему, чтобы помочь. Но властный окрик Дорбатая остановил их:
— Стойте, неразумные! Стойте, если не хотите, чтобы гнев божий пал и на вас! Не приближайтесь к отступнику, которого покарали боги!
Недвижимый Сколот лежал на ковре. Золотой шлем свалился с его седой головы. Руки раскинулись по земле, глаза закатились вверх.
— Он умирает, он умирает! — закричала Лида. — Что ж это будет, товарищи? Неужели нельзя ему помочь?..
На помощь вождю бросился Варкан. Его не остановили бы заклинания и угрозы старого вещуна, но он не в силах был пробиться сквозь плотное кольцо вооруженных кинжалами подручных вещуна, уже спешивших к телу Сколота. Да, все развивалось по заранее намеченному плану! Не успели друзья оглянуться, как уже были окружены вооруженными скифами; вместе с ними оказался и Варкан. Нечего было и думать о каком бы то ни было сопротивлении. Но друзья меньше всего были озабочены сейчас своей судьбой. Они с болью следили за агонией вождя. Вот еще раз вздрогнула грудь Сколота, беспомощно дернулись разметавшиеся руки… И все. Старый вождь умер.
