Волкодлак. Жизнь среди предков - Вадим Владимирович Чинцов
Вождь вздохнул — Представил, может и получится у вас захват крепостей каменных! Да поможет вам Арес! — развернувшись, вождь ушел, а я остался гонять молодежь вверх-вниз.
Глава 17
Фанагория занимал не менее семидесяти пяти гектаров. Экономическое благополучие Фанагории было основано на торговле (преимущественно зерном) со скифами и местными меотскими племенами, а именно с синдами. Поначалу столицей царства был избран Пантикапей на западном берегу Таманского пролива, однако со временем Фанагория получила статус второй («азиатской») столицы царства.
А вот в первой столице на горе селились самые богатые жители города, так же здесь возводились храмы, например храм Аполлона, покровителя Пантикапея. Роскошные стены дворцов вызывали зависть у многих гостей города.
На вершине горы располагался дворец Спартокидов с большим вымощенным двором с колоннами в центре. Трон Боспорского царства был узурпирован Спартоком I в 438 году до нашей эры, в честь которого названа династия. Слева от входа во дворец — храм Афродиты и Диониса. На склоне высятся дорические колонны зданий жителей города. На самой вершине находится цитадель. Город был окружен со всех сторон надежными стенами. Пантикапей имел удобную гавань и судостроительную верфь. Триеры обеспечивали безопасную торговлю с средиземными странами.
В правление Перисада Первого Боспорское царство достигло наивысшего расцвета. Перисад подчинил Боспору племя фатеев. Он стал первым, кто назвал себя «царь всех меотов». После покорения Феодосии Спартокиды стали именовать себя архонтами Боспора и Феодосии
Июнь 335 года до нашей эры, дворец Спартокидов
Перисад смотрел на свою жену, которая была его двоюродной сестрой, и улыбался — его жена так забавно играла с его сыновьями! А сам при этом думал о том, как бы полностью подчинить себе скифов, которые являлись его союзниками. Но союзничество ему претило — Эти дикари должны поклоняться ему как своему царю! Правда пока не время развязывать войну, для увеличения своей армии потребуется еще четыре года, не меньше! А пока ему приходится принимать вождей этих племен как равных! Этот факт терзал его сердце, не позволяя полностью насладиться своей властью, от которой кружилась голова. Ради власти он готов был на все.
Потянувшись к маслинам, Перисад замер — вбежал его начальник охраны — Беда, о Великий архонт! Только что гонец принес ужасную весть — сарматы захватили Фанагорию! Город полностью под их властью и они его сейчас грабят! Видно среди стражи крепости нашелся предатель, который впустил сарматов внутрь. Раньше этим дикарям удавались набеги на загородные виллы, а теперь им удалось взять такой куш! Боюсь, что войдя во вкус, сарматы захотят и дальше захватывать города.
— Сарматы же не умеют брать крепости? — Перисад вскочил с подобия трона и нервно стал мерять шагами зал.
— Мало того, они не воюют пешими, мой архонт, в отличии от скифов! Но и тем наши стены не по зубам. Кроме предательства я не вижу иного объяснения, видно смогли подкупить стражей.
— И как теперь быть? Так ведь и ворота моей столицы откроют за мешок золота! — царь невольно вспотел, представив как среди ночи его поднимают на клинки мечей ворвавшиеся в Пантикапей сарматские воины. — Нужно усилить охрану ворот и добавить оплату стражникам, при этом предупредив их, что в случае измены они и их семьи будут казнены. Поставь на ворота самых преданных людей.
— Мудрое решение! Сейчас же распоряжусь, лично проконтролирую замену.
Перисад раздраженно бросил — Срочно сюда таксиархов, пусть готовятся к походу на сарматов. Мы должны выбить их из крепости. Срочно пусть отправляют к захваченному городу тараны для пробивания брешей, баллисты и катапульты для метания длинных стрел и тяжёлых камней! Надеюсь, что наш флот готов к отплытию? Пусть начинают погрузку на триеры!
— Возможно, ограбив город, сарматы сами уберутся обратно в свои степи?
— А я, великий архонт, как заяц должен сидеть в своем дворце? Да надо мной будет смеяться даже нищий! Я и испугался каких-то кочевников? Да, совсем я позабыл про наших союзников — скифы немедленно должны обложить захваченный город так, чтобы ни одна сволочь не ушла с захваченным добром! Посылай к ним гонца. Пусть только попробуют они отказаться или даже если скифы протянут с помощью, я их накажу, приказав вырезать их семьи в родных стойбищах.
В поход мы отправились всем племенем, оставив только стариков и старух да малолеток, кому пятнадцать не исполнилось. На них оставили стада и охрану крепости. Вождь справедливо рассудил, что идти грабить город лучше всем племенем — и вывезти можно больше добра и молодежь поддержать в случае чего. С нами шел обоз из трехсот вагенбургов, которые в мирное время использовали как защиту стойбища пастухов от внезапного набега. Помощь пастухам оказывали собаки, которых несколько раз видать скрещивали с волками. Огромные волкодавы отпугивали не только волков, но и степных львов.
Греческий город был захвачен на удивление быстро — греки настолько привыкли к защите крепостных стен от набегов кочевников, что бодрствовали единицы стражников. Остальные спали, не ожидая врага именно на стенах города. дождавшись пока молодежь зачистит всю стражу и откроет городские ворота, я подал знак факелом и в город вошла вся наша армия. Грабили планомерно, разбив город на квадраты, забивая возы награбленным добром, которого было ну просто завались. Мы с вождем лично патрулировали улицы захваченного города, пытаясь выявить мародеров. Но нет, все дружно выполняли поставленную задачу и стаскивали добычу в центр города, где их сразу загружали в повозки. Всех, кто пытался оказать сопротивление, тут же убивали. Потому брали лишь самое ценное. И все равно взятых телег не хватило и мы стали изымать повозки у местных. За три дня мы закончили грабеж и объявили горожанам о выкупе за их жизни.
Горожане, которых согнали к главному городскому храму, понуро слушали ультиматум нашего вождя — Греки! Вы хотите жить? Я по вашим лицам вижу, что хотите. Так вот! Или вы соберете еще пару телег золотом и серебром, или вы все будете убиты. Нет, смерть будет для вас слишком легким решением проблем, лучше я вас продам, смотрите на солнце! Как только оно закатится,
