Капитали$т: Часть 4. 1990 - Деметрио Росси
На мое сообщение о том, что договориться с гостями из солнечной Грузии не удалось, он только поморщился.
— Не договорились, да и бес с ними, — сказал он равнодушно. — Дело, в сущности, пустяковое… Одним словом, ерунда.
— Могут возникнуть неприятности, — сказал я.
Бубенцов поднял брови.
— От этих грузин? Преувеличиваешь, Алексей. Уж я-то в людях разбираюсь, это мелкая сошка. Мне они больше не звонили… Хотели запугать — не вышло.
Я предложил Григорию Степановичу телохранителей, но он только рассмеялся, а потом сказал важно:
— В случае чего, я и в гозбезопасность обратиться могу!
У меня голова шла кругом от этих странностей. Григорий Степанович, который так близко к сердцу принял наезд мелкого бандита Березы на мелкий бизнес своего племянника, демонстрирует чудеса выдержки и буддийское спокойствие. Это за новости, спрашивается?
Этим же вечером я позвонил Матвею и объявил повышенную готовность. Матвей искренне обрадовался. Он хоть в эту же минуту готов был атаковать наших общих врагов. За свое присутствие на заводе мы решили бодаться до последнего. В воздухе пахло войной. Звонок Николаю Николаевичу я решил отложить до утра, не хотелось среди ночи поднимать уставшего в борьбе за правопорядок и, к тому же, уже немолодого человека…
Скверный день, думал я засыпая. Скверный день, а завтра будет лучше… А может и нет.
Глава 19
Короткий военный совет мы провели на следующий день. Я, Серега, Валерик и Матвей — все были сосредоточены и серьезны. Мы пили кофе и обсуждали сложившуюся ситуацию.
— На пушку берет, — высказался Валерик. Он был скептически настроен что до поступивших вчера угроз. — Ну вы что, парни, в самом-то деле? Никто не будет мочить директора завода, бывшего секретаря обкома! Тут и обсуждать нечего! Если такое случится, то завтра приедут московские менты и следователи — зачистят всех!
— По-моему, он не блефовал, — сказал я. — Гусар вчера высказался вполне определенно. Бубенцов уйдет в любом случае, и нам лучше не путаться под ногами. Это он сказал совершенно конкретно. А еще меня напрягла реакция Бубенцова. Я неплохо знаю Григория Степановича, не первый день знакомы. Он должен бояться, но почему-то не боится.
Матвей шумно отхлебнул кофе.
— Вы, парни, разводите какие-то китайские церемонии. А я говорю — нужно было этого Гусара мочить, когда вопрос с авторынком возник. Загасили бы его еще тогда, и сейчас бы проблемы не было.
— Не все так просто… — вздохнул я.
— Ага, ментовские расклады… — кивнул Матвей. — Нет, я серьезно говорю — нужно его мочить. И хрен с ними, с ментами. Замочим — другие расклады появятся.
Я в сердцах долбанул кулаком по столу.
— Как же не вовремя это все! У нас выборы! Если все получится, если в горсовет зайдем, то… Такие перспективы открываются!
— Я не знаю, что там за горсовет и перспективы, — упрямо сказал Матвей. — Мое предложение — мочить. И не парьтесь — сделаем все без шума и пыли, как говорится. Есть спецы.
— Еще какие будут предложения? — спросил я, глядя на партнеров.
Серега пожал плечами.
— Ну а че? Если Матвей говорит, что есть спецы… Мы же вроде бы во взрослые игры играем и бабки на кону серьезные… А с Гусаром рано или поздно вопрос бы пришлось решать — охренели в конец и он, и его шпана.
— В одном Гусар прав, — сказал я задумчиво, — если такие ситуации будут возникать регулярно, то мы замахаемся пыль глотать. С этими грузинами вопрос так и не решили же…
— Нужно было их за город вывести, — кровожадно сказал Матвей. — Или на гаражи — закрыть в пустом гараже на пару дней… Сговорчивее бы стали. Я же говорю — это у вас китайские церемонии, мы иначе работаем.
— Ты что думаешь? — спросил я Валерика.
Тот нервно дернул плечами.
— А я не думаю, что все так серьезно, — сказал он. — Я считаю, что Гусар просто отбыл номер. Ему позвонили, попросили помочь этим грузинам. Он отреагировал. Пока на этом все. И, скорее всего, он вообще ничего делать не собирается, а мы ему уже место на кладбище подыскиваем.
— Короче, ты против? — спросил я.
— Я как большинство решит, — отпасовал мне ответственность Валерик. — Сам-то чего думаешь?
Я бессильно откинулся в кресле.
— Если нет полной информации, совершать необратимые действия считаю нецелесообразным.
— Короче, не мочить? — криво усмехнулся Матвей.
— Не мочить, — сказал я устало. — Возможно, Валерка прав, а мы дров наломаем. И вообще, я с нашим ментом пока не виделся.
Матвей с досадой вскочил со стула и нервно заходил по офису.
— Мент вам расскажет, ага… — сказал он. — Ему же похрен, че я, ментов не знаю, что ли? Он вам расскажет о том, что показатели портить нельзя и ЧП тоже нельзя.
— Вообще-то, да, — согласился Серега. — Мы все время чьи-то интересы учитываем, а наши интересы хрен кто учитывает!
— Зато мы на свободе и при бабках, — заметил Валерик. — А если всех подряд мочить, то никакой генерал не отмажет.
— Короче, мнения разделились, — подвел я итог. — Все. Буду говорить с Николай Николаичем. До этого никаких действий не совершаем. В идеале, нам нужно дойти без происшествий до выборов. А уж там…
— Во будет прикол, — усмехнулся Серега, — если блатные в натуре нашего Григорий Степаныча на ножи поставят. Пока мы тут стратегию и тактику вырабатываем. И вообще… — он пристально посмотрел на меня. — Журналиста ведь они замочили, почти наверняка… Сам же на похоронах был.
— Знаю, — сказал я сквозь зубы.
Николай Николаевич был немногословен и чем-то раздражен.
— Некогда! — бросил он резко. — Ты у себя в конторе?
— У себя.
— Сиди на месте, никуда не суйся. Жди.
Я сидел на месте и ждал. Занимался текущими делами. Играл в «Тетрис». Принимал нарочных от Бориса Борисовича, которым нужно было денег, денег, денег! Чтобы скрасить ожидание, позвонил Борису Борисовичу, поинтересовался как идут дела. Борис Борисович уверил меня, что дела идут хорошо, можно сказать — прекрасно, что народ будет голосовать как полагается, но бумаги не хватает, и агитаторов не
