Господин следователь - Евгений Васильевич Шалашов
Представив, как парень умирал в страшных муках и в одиночестве, и мне стало нехорошо.
— С чего он травиться-то надумал? — поинтересовался я.
— Так кто их знаить? — пожала плечами Агафья. — Образованные нынче пошли, читают много. А он еще письма писал, да ответа не было.
Сюжет для романа: юный крестьянин, стремившийся стать медиком и помогать людям, отправился учиться в столицу, влюбился там в девушку-курсистку, но не добился взаимности. Вернулся на родину, влачил жалкое существование, не выдержал и покончил с собой.
— Барин, а что мне с вещицками-то его делать? — спросила хозяйка. — Тулуп от него остался, тужурка… У Виссариона-то брат имеется, в Мороцкой волости проживает.
— Вещи мы с собой заберем, — отозвался пристав. — Коли брат к тебе явится, скажешь — одежда и книги с тетрадками в Череповце, у пристава. Опись еще надо составить, в двух экземплярах.
Антон Евлампиевич так тяжко вздохнул, что я невольно улыбнулся и предложил:
— Составлю, вы только диктуйте.
Перечень имущества, оставшегося от покойного фельдшера Щетинина уместился в несколько строк: тулуп овчинный, тужурка летняя, фуражка, две нательных рубахи, одни кальсоны, две книги «Наставления по лекарскому делу» и «Справочник аптекаря», да три тетради лекций.
— Ох, спасибо, Иван Александрович, выручили, — радостно говорил пристав, передавая одну из описей хозяйке. — Не в обиде, что попусту съездили?
— Какие обиды, — успокоил я полицейского, вставая из-за стола. — Я вас выручил, в следующий раз вы меня выручите.
Пристав озадачил одного из городовых сбором вещей, и мы вышли во двор. Там наш доктор толковал о чем-то с пожилым мужиком с бляхой на груди. Не иначе, здешний староста.
— Спрашивают, что с трупом-то делать? — обратился Федышинский к приставу. — Сказал, чтобы хоронили.
— Правильно вы сказали, — кивнул пристав. — Покойника мы в Череповец не повезем, зачем он нам? Пусть сами хоронят.
[1] Странно, что Потулов имел звание капитана, а не ротмистра. Но так указано в «Памятной книжке Новгородской губернии на 1883 год».
Глава восемнадцатая
Встреча с прекрасным
Сегодня случился неожиданный выходной. Так иной раз бывает. Помнится, когда подрабатывал в школе, из-за аварии на подстанции нам отключили электричество и директор отправила всех домой. Не знаю, кто больше радовался — мы или наши дети? В смысле — ученики. Еще был случай, когда отключили воду. Какая учеба, если нет воды?
Вот и сейчас, действительный статский советник Лентовский приказал перенести слушания суда на следующие дни, всем господам судейским разойтись по домам. И всех дел, что вышла из строя одна из наших печей, заодно подпалив стену и потолочные балки. Большого пожара не случилось, к тому времени, когда к зданию суда подъехала пожарная команда на двух подводах с бочонками воды и насосами, все потушили.
В борьбе с общим врагом в единой цепочке стояли и передавали друг другу ведра с водой и служители, и судейские чиновники, и жители близлежащих домов. В таком деле не станешь меряться чинами и званиями, просто берешь наполненное ведро и передаешь его дальше.
Никто не пострадал, документы целы, но теперь надо ремонтировать печь, что-то отодрать, поменять, приколотить, подбелить, вставить пару стекол, выбитых в суматохе. Работы дня на два, много — на три.
Велено разойтись, мы и расходимся. Но дома что делать? У Натальи Никифоровны имеются хозяйственные хлопоты, французский у нас вечером. Пообедав, решил прогуляться по городу, заодно зайти в фотоателье, заказать обещанную матушке фотографию.
Опасался, что усадят в кресло, стиснут затылок обручем и придется сидеть с полчаса, но нет, все сделали гораздо быстрее, за несколько секунд. Магниевая вспышка и все, свободен.
Собирался зайти к архивариусу, опять его потрясти, но отчего-то пошел к Мариинской гимназии. Оказывается, не зря. Моя кареглазая незнакомка шла навстречу. Не одна, с подругой.
Как здесь полагается знакомиться с девушками? Я и в своем мире на улице ни разу не знакомился. С теми барышнями, с кем имел дело (до встречи с Ленкой!), заводил знакомство в универе, у кого-то из друзей или в кафе. Подойти к кареглазой и спросить — девушка, разрешите с вами познакомиться? Неприлично, вроде бы. Так ведь и девушка сама знакомиться не пойдет. Эх, была не была. Подойду. Подруга — это даже хорошо.
— Здравствуйте барышни, — заступил я дорогу двум гимназисткам. Приподняв фуражку над головой, представился: — Чернавский Иван Александрович. Позволите проводить вас до дома?
— А вы кого намерены проводить? Обеих сразу? — поинтересовалась подруга моей кареглазой незнакомки — пухленькая барышня с румяными щечками. Кажется, ее где-то видел. Судя по лукавому взгляду, брошенному на подругу, прекрасно понимает, кого бы проводил и просто прикалывается.
— Милые барышни, мне бы для начала ваши имена узнать, — ушел я от прямого ответа. — Не могу же сказать — желаю проводить очень красивую девушку или просто, очень красивую? Или приличным девушкам не положено знакомиться на улице? Если это так, то сразу уйду.
— Нет, господин Чернавский, — слегка насмешливо сказала моя кареглазка. — Вы уж определитесь — кого вы хотите проводить и с кем желаете познакомиться?
— Разве это мужчина решает? — сделал умные глаза. — Общеизвестно, что выбор всегда остается за дамой.
Девчонки, слегка удивившись, переглянулись, а я процитировал:
— О, как нам часто кажется в душе,
Что мы, мужчины, властвуем, решаем.
Нет! Только тех мы женщин выбираем,
Которые нас выбрали уже[1].
Не так много стихов помню наизусть, но эти запомнил. Еще бы! Специально учил, чтобы произвести впечатление на Ленку. Произвел. Авось и тут не прогадаю.
— А что за поэт? — заинтересовалась кареглазая гимназистка. — Я почти всех поэтов знаю, но таких замечательных строк никогда не слышала.
— Знали бы вы, уважаемая незнакомка, сколько существует на свете замечательных поэтов, — нарочито грустно вздохнул я.
— Елена, — представилась-таки кареглазка. Не успел удивиться совпадению, как она добавила: — Елена Георгиевна Бравлина.
Вот тут я едва не запнулся за камень, выпиравший из булыжной мостовой. Запнулся бы — точно грохнулся и испортил свое реноме в глазах девушек. Ведь моя Ленка тоже Елена Георгиевна Бравлина.
— Елена… Елена Георгиевна, а вашу матушку, случайно, не Оксаной ли Борисовной зовут?
— Нет, с чего вы взяли? Мою маму зовут Ксения Глебовна.
Опять совпадение? Оксана — это же вариант имени Ксения. Борисовна… Хм. Тоже имеются ассоциации —
