Отставник 4 - Павел Чук
— Одарённый, — после непродолжительной паузы, — взяла слово Председатель, — все мы знаем, что вы не до конца оправились от перенесённой утраты, но поставленный вопрос важен для выживания расы. У вас есть на него ответ?
— Уважаемый Совет Живых, — вставая с места, заговорил Одарённый, — перенесённая утрата наших братьев тяжелейшим образом сказалась на наших силах, но все Одарённые, кто оправился от утраты, пришли к единому мнению. Появление шнахассов в этой звёздной системе неслучайно. Шнахассы начали экспансию…
— Но, — не выдержал, перебил кто-то из членов Совета Живых, — как мы все помним, шнахассы стоят на более низком уровне развития и об экспансии не помышляли.
— С того момента, как мы покинули нашу родную планету и ушли в далёкий Космос, многое поменялось, — ничуть не смущаясь, ответил Одарённый, — поколения, что мы оторваны от дома, не знаем, что происходит в нашей родной звёздной системе, произошло много ключевых событий, о которых мы с вами и не догадываемся. Даже нам, Одарённым до конца не под силу проследить цепочку событий, заставивших относительно миролюбивую расу встать на путь завоевания жизненного пространства. А слова ашш Сошша Хааш — главы Малого Совета расы, что шнахассы строят межзвёздный маяк всё больше убеждают нас в том, что в известном нам секторе Галактики, откуда мы родом, произошли серьёзные изменения.
— Вы что предлагаете? Вступить в переговоры с агрессором, чтобы узнать причину, почему они такие нехорошие напали? — возмутился один из членов Совета и в зале пронёсся одобрительный гул.
— Я не предлагаю, а рекомендую сначала заслушать того, у которого много имён — хоска по рождению капитана Глена. Того, кому дана клятва крови, с тем, с кем заключен союз в защите планеты с собственным наименованием Земля…
Глава 19
«Прошли ещё одни сутки, — думал, сидя на кушетке, — а меня до сих пор не вызывали на допрос».
Со встречи с отцом ашш Сошша Хааш прошло два приёма пищи. Другого способа вести подсчёт времени в камере, где нет возможности отмерять относительно равные промежутки времени у меня не было, и я полагался только на этот малонадёжный способ. Неопределённость стала раздражать. Пока я вот так сижу, прохлаждаюсь в камере, мои товарищи гибнут в неравной борьбе с превосходящими силами врага.
Я открыл глаза, ощутив, что за мной никто не наблюдает и данный факт показался странным и подозрительным. За трое-четверо суток, проведённых в одиночной камере свыкся с ощущением, что я словно микроб, который изучают под микроскопом, вертят в разные стороны, осматривают со всех сторон, взвешивают, измеряют. А сейчас, когда гнетущее ощущение скрупулёзного выворачивания наизнанку исчезло, я растерялся.
«Может свыкся? Ведь человеческая психика может примириться почти со всем. Было бы желание и… время. А времени-то прошло предостаточно, вот и свыкся, и теперь не ощущаю назойливого взора, следящего за каждым вздохом».
Резким движением встал и кинулся к гермодвери. Когда входили-выходили единственные и скорее всего тайные посетители, я внимательно следил за манипуляциями при отпирании запорного устройства. То, что мне удастся открыть дверь я сомневался, но попробовать стоило. И я оказался прав. Узкая щель приёмного устройства, и никаких намёков на замочную скважину или электронный блок запирающего устройства.
В сердцах выругался. Надежда и в этот раз умерла последней. Открыть гермодверь я не смогу и уже повернулся, чтобы вернуться обратно на кушетку, как дверь медленно поехала вбок. Резко обернулся, продолжая стоять на месте. И когда гермодверь открылась, я нос к носу встретился с анторсом, что хотел войти и уже делал шаг внутрь, но отшатнулся, увидев меня в дверном проёме.
— Входите, — вежливо отошёл, пропуская анторса. Дни, проведённые в одиночестве, давили и хотелось просто поговорить, пообщаться, пусть и не на родном языке.
— Благодарю, — входя, коротко кивнул анторс, — как мне к вам обращаться? Глен? Бес? Или как-то по-другому?
— Обращайтесь ко мне капитан Бес, так привычнее, — ответил после недолгого раздумья.
— Даже не хоск по рождению?
— Это лишнее. Странно, что не побоялись и вошли одни.
— Моя смерть ничего не изменит, хоск по рождению. Я всего лишь скромный помощник Председателя Совета Живых, по чьему поручению прибыл к вам пригласить на Совет.
— Пригласить?
— Да, капитан Бес. Вас ждут, — после этих слов в помещение вошёл клон-анторс и положил на кушетку свёрток. — Переодевайтесь, я подожду за дверью.
Облачиться в полевую военную форму земного образца долго времени не заняло. Только обратил внимание на знаки различия, они соответствовали званию капитан, а вот шеврон принадлежности к роду войск отсутствовал.
«Трофейная, наверно», — пришёл к выводу, придирчиво осмотрев как на мне сидит новая форма.
— Идёмте, капитан Бес.
Широкий со множеством поворотов и ответвлений коридор не впечатлял, но вот процессия, что меня сопровождала заслуживала уважения. Десять клонов-солдат впереди, десять клонов-солдат сзади, а в центре вместе с истинно живым шёл я. Разговор сразу не заладился, да и я, если откровенно не настаивал на диалоге. Если меня пригласил Председатель Совета, то ответы я получу только от него.
Процессия двигалась быстро и, миновав несколько коридоров, сменив пару уровней-этажей, где произошла смена сопровождавших нас солдат-клонов на офицеров истинно живых, процессия остановилась возле массивной двери.
— Это зал Советов, — пояснил помощник, — когда пригласят, войдёте внутрь.
На его слова я только кивнул, соглашаясь, но для себя отметил, что не заставляют бить церемониальный поклон или как ещё выказывать уважение.
Стоять в окружении вооружённых солдат пришлось долго. По моим ощущениям прошло не меньше получасу, и я уже забеспокоился, а точно меня там, в зале ждут? Но как всегда бывает, дверь неожиданно и практически бесшумно поехала в сторону.
— Входите, хоск по рождению, — тихо, едва слышно прокомментировал помощник и я шагнул внутрь.
Приглушённый, оптимальный для анторсов свет немного дезориентировал. Пока глаза не привыкли к скудному освещению, шёл практически в слепую, делая один неуверенный шаг,
