Шофер - Андрей Никонов
— Сиди здесь, — коротко сказал Радкевич, вылезая из машины. — И чтобы без глупостей.
Дом, стоящий на отшибе среди зарослей, был небольшим, семь окон на фасаде, свет горел в двух. Рядом с забором стояли две повозки, лошадей видно не было. Длинный крытый сарай без окон занимал почти всё свободное место в правой части участка. Единственный подъезд с лампочкой, болтающейся под крышей крыльца, охраняли двое молодых людей, высокий и низкий. Высокий, сверкнув золотой фиксой, наклонился к окошку Студебеккера, одна сторона пиджака выпирала рукоятью пистолета. На его нижней губе висела шелуха от семечек, несвежий запах изо рта смешивался с перегаром.
— Браток, папироски не найдётся?
Сергей вылез, достал пачку, угостил хозяев, и уселся на капот, свесив одну ногу.
— Новенький? — один из охранников, тот, что пониже, сплюнул. — Петька раньше руль крутил.
— Болеет.
— Животом мается? — собеседник неприятно рассмеялся икающим смехом. — Ну ладноть, мерси-с за табачок. Давай ладошку, отсыплю тебе сёмок.
С семечками высокий пожадничал, в ладонь Травина вошло бы гораздо больше. Охранники вернулись к двери, там стояла небольшая скамеечка, на которой они вдвоём еле помещались. Сергей кинул в рот семечку, разгрыз. Семена подсолнечника были прогорклые и пережареные. Охранник слишком пристально смотрел в его сторону, видимо, ожидая, что гость будет отплёвываться, но Травин просто ссыпал угощение в карман.
Так они просидели минут десять, охранники докурили, лузгали семечки и тихо переговаривались, Сергей просто смотрел на небо, усыпанное звёздами. Внезапно со стороны дома раздались крики, а потом прозвучал глухой выстрел, из двери выскочил человек, что-то тихо сказал и снова скрылся внутри. Охранники вскочили, но внутрь не побежали, а наоборот, направились в сторону Травина.
— Эй, ты только не дури, — сказал высокий, достав револьвер. — Протяни-ка руки, мил человек, мы тебе их завяжем на время, пока там наверху не разберутся.
Завязывать они готовились верёвкой, которую достал из кармана низкий. Сергей, уже приготовившийся прыгнуть за машину, если начнут стрелять, протянул руки вперёд. Безымянным пальцем он зацепил выступ на рукоятке ножа, потянул к ладони. Лампочка светила охранникам в спину, их тени падали на Травина. Высокий зашёл сбоку, целясь Сергею в голову, он предусмотрительно оставил между собой и гостем метра три, а низкий сложил верёвку петлёй, накинул на сомкнутые кисти. Травина он даже не обыскал.
— Вот и хорошо, — сказал высокий, пока низкий наматывал виток за витком, — хватит. Теперь ноги.
Сергей очень не любил, когда его свободу чем-то ограничивали. К тому же за окном события развивались своим чередом, там двигались силуэты людей, но не быстро, а не торопясь, значит, конфликт перешёл в ту стадию, когда гостей наверняка обездвижили и теперь решали, что с ними делать. Если бы Радкевича и Лукашина убили, то и Сергея пристрелили, но пока что, похоже, эти двое ещё были живы.
Высокий стоял так, чтобы его напарник не заслонял траекторию выстрела. Его руки дрожали, дуло водило из стороны в сторону. Сергей не стал ждать, когда противник нажмёт на курок, он чуть раздвинул ладони, пропуская лезвие вниз, и швырнул лезвие в высокого. Нормального броска не получилось, нож, крутясь в воздухе, потерял скорость и мог ранить кого-то разве что случайно, но высокий не выдержал, отклонился, отводя наган, и тут Травин ударил сомкнутыми руками низкого по затылку. Тот ухнул, и осел, а Сергей, разрывая надрезанные верёвки, прыгнул в сторону высокого.
Бандит выстрелил, но попал в землю, второй раз нажать на спусковой крючок Сергей ему не дал, врезал локтем в живот, сбивая дыхание, а потом кулаком в голову. Высокий потерял равновесие, молодой человек не стал ждать, пока он свалится на землю, вырвал из руки пистолет и запустил подальше за загородку, а сам побежал к крыльцу. Там как раз открывалась дверь, ещё один обитатель дома вылез наружу на звук выстрела, Сергей схватил его за шиворот и вышвырнул на улицу.
Дверь слева была распахнута, Сергей спокойным шагом подошёл и быстро огляделся. Рядом с дверью валялся один из хозяев дома с перерезанным горлом, кровь ещё вытекала из артерий, ещё один бандит сидел у стены, прижимая руки к животу, между пальцев торчала рукоять ножа. Павел лежал лицом вниз посредине комнаты, он был мёртв — раздробленный череп в этом сомнений не оставлял. Рядом с Лукашиным, одним сапогом в луже крови, стоял человек с топором. Слева от него за столом сидел Радкевич, его голову прижали к столешнице, один бандит держал Германа на мушке, а второй, судя по всему, собирался отрезать ухо ножом. На мгновение Травин подумал, что лучше оставить всё, как есть — один убийца Пилявского своё получил, второй сейчас тоже огребёт по заслугам, но без Радкевича у Коврова рушилась вся операция с камушками из Гохрана. Возможно, выдуманная. Раз Сергей в неё влез, надо было довести дело до конца, к тому же эти трое, местные, тоже добропорядочными гражданами не были.
Бандитов подвело то, что они ждали не Травина, а того, кого послали во двор, поэтому молодой человек успел сориентироваться и поднять пистолет. Первую серию из двух пуль получил человек с топором, он картинно раскинул руки, откидывая назад голову с дыркой во лбу, вторая пара выстрелов досталась тому, что с ножом, ему Травин прострелил плечо. Тут же почувствовал, как шею что-то обожгло, и одновременно услышал выстрел. Бандит с револьвером сориентировался быстро, выпустил пулю, и сразу упал за стол, закрываясь Радкевичем. Сергей тоже кинулся на пол, перекатился, прикрываясь трупом и пытаясь угадать, где чьё колено, выстрелил один раз, потом ещё. Раздался вскрик, бандит высунул руку с наганом, Травин снова нажал на спусковой крючок, промахнулся, но потом всё же попал в кисть.
Не теряя времени, Сергей заменил обойму, вытащил Радкевича из-за стола, рывком взвалил на плечо и побежал обратно, раненых он добивать не стал. На крыльце сбил с ног поднявшегося бандита, зашвырнул Германа в машину, воткнул ключ зажигания. Двигатель завёлся и заглох. В доме зажигались лампочки, Травин откинул переднее стекло, выпустил четыре пули в сторону окон, нажал на рычаг ещё раз, вдавил педаль заднего хода. Машина дёрнулась тронулась, переехав ногу низкого, отчего тот заорал, Сергей резко выкрутил руль, сбивая створку ворот. На крыльцо выбежали двое, открыли огонь, но Травин уже газовал вовсю, разгоняя Студебеккер. Заднее пассажирское стекло осыпалось осколками, ещё одна пуля попала в дверь, чудом не прикончив Радкевича, а потом бандитам оставалось только бежать за ускоряющимся автомобилем, из двигателя которого Сергей выжимал тридцать пять лошадиных сил. Преследователи расстреляли все патроны, но по колёсам не попали, только в кожаном верхе зияли дыры, машина на скорости в шестьдесят пять километров в час выскочила на Симоновскую набережную, и там Травин сбросил газ, замедляясь до разрешённых тридцати, потрогал шею — пуля прошла по касательной, содрав кожу, крови хватило, чтобы пропитать ворот рубахи, но и только. Радкевич на заднем сидении стонал, ругался и угрожал всех убить, значит, был жив и здоров.
Глава 20
Глава 20.
Шпуля был вне себя от ярости, на крик он не переходил, но и сдерживаться не мог. Он шипел.
— Что тебя понесло к Чуме? Сколько он тебе был должен?
— Пятьсот рублей. Отойди подальше, ты меня слюной забрызгаешь.
Радкевич сидел в кресле, прижимая к уху полотенце, вся одежда с левой стороны была заляпана кровью, на лице рядом со шрамом красовался свежий порез.
— Пятьдесят червонцев? — Гершин налил стакан воды, выпил залпом, остатки слил на ладонь и протёр на лоб. — Завтра в схроне будут лежать камни на сорок тысяч, а ты из-за грошей всё профукал. Идиот.
— Ты так меня не называй, — Герман перевернул полотенце чистой стороной, — подумаешь, кожу поцарапали, за ночь заживёт, съезжу и заберу.
— И с кем поедешь? — Шпуля постарался, чтобы издёвка в голосе была слышна как можно лучше. — С Петькой? Он трёх шагов сделать не может. Или Зулю за руль посадишь?
— А он может?
— Нет, он не может! Неделя, всего неделя, и у нас никого нет, а ты мне обещал, что от любой опасности убережёшь. Нужно прекратить, плевать на эти камни, узнает кто, вообще
