Конвойцы - Андрей Олегович Белянин
Что ж, почитайте в сети рассказы о каннибализме у милых хрюшек и котиков.
Простите, что разрушил ваш мир.
Аминь! Но мы продолжим?
…Первая волна нападающих вновь ударила в двери. И на этот раз их было так много, что деду с внучкой пришлось тактически отступать. Ну или не тактически, а тупо ради спасения своих жизней, поскольку враг лез недуром, не считаясь с жертвами. Сколько они потеряли, неважно, тут уже встал вопрос принципа – песьеголовцы или люди? Одни напирали, другие упирались.
Второкурсник Василий по-прежнему держал оборону у окна и на этот раз учел свои прошлые ошибки. Ну и начитанный опыт обороны европейских замков в эпоху мрачного Средневековья тоже подсказал определенные идеи.
– Это вам, – громко объявил Барлога, снимая кипящий котел с огня и выливая содержимое в окно. – Кушайте, не обляпайтесь!
Разнообразный вой обожженных песьеголовцев говорил о том, что юмор оценили, правила игры поняли, а все, что будет дальше, просто ответный ход на предложенный расклад. Пусть пока они ни с чем не определились, но ответка прилетит по-любому, это же ясно, иначе тупо не бывает.
– А не пора ли от нам и сдать позицию? – спросил у всех сразу старый казак.
Нет, дед Ерошка не был ранен, но учитывая пожилой возраст человека, он все-таки уставал быстрее, чем некоторые молодые. Да хоть его же внучка. Та могла и до вечера рубиться без одышки. Или тот же офицерик, который в одиночку котел с горячей водой вниз опрокинул, вражинам сплошное банное веселье устроил, а ты тут, сиди, отдыхай, дедушка!
– Мы, конечно, можем уйти, – вслух задумался Вася, но никто не обратил внимания, потому что он часто разговаривал сам с собой. – Если подумать, то, пока мы тут, враги не войдут в дом, не найдут лаз и не пустятся в погоню за нашим другом и, главное, великим князем. Девушка-ведьма не в счет, хотя посмотреть у нее есть на что и подержаться тоже, но не будем зацикливаться на интимных фантазиях.
Татьяна одарила его таким взглядом, что проще было самому себе забить гвоздь в лоб, чем ждать разборок с ее стороны. Ну, в смысле, что так по-любому будет милосерднее. Барлога икнул, прокашлялся и чуть сипло продолжил:
– Мы прикроем отход Заура, и он доставит мальчика куда надо. А дальше что? Мы умрем безвестными героями, а ему дадут крестик на грудь? Да еще и карьера при содействии юного Михаила Николаевича попрет вверх? Кто за? Ок, вы все. Но я-то против!
Тут уже повернул голову и дед Ерошка, но второкурсник из Калуги был неумолим:
– Да, знаете ли, я предпочитаю быть живым героем! Странно, правда? Полагаю, вас такому не учили. Умереть за Россию-матушку и царя-батюшку, только так, да?!
– Ты от, офицерик, святого-то не трожь…
– Не будет у вас царей с первой половины двадцатого века, – понимая, что подписывает себе смертный приговор, все равно выкрикнул Василий и храбро зажмурился.
– Ну… от… а Россия-то хоть будет?
– Россия да. Причем в силе! Могучая такая страна, Кавказ наш, Крым тоже, острова японские не отдали. Суверенная, ядерная держава, единый народ, чеченцы с русскими, казаки с татарами, дагестанцы с бурятами – хоть кого могут на хрен послать!
Дед с внучкой удовлетворенно выдохнули. Ну, тогда за энто светлое будущее, поди, и помереть-то не жалко. Барлога выпятил грудь, потом чихнул два раза и предложил:
– Я, собственно, к чему. Может, мы тут их всех по-быстренькому поубиваем и домой?
– Ты об чем сейчас, твое-то в душу мать, благородие?!
– Ну, говорил же, не хочу быть мертвым героем! Хочу…
Как вы все, наверное, уже поняли, любые Васины хотелки были перекрыты дружным воем песьеголовцев, решившихся на очередную атаку. Собаки, вообще, долго ждать не способны. Если враг не отступает, значит, отступать надо им, собрать еще большую стаю, а там уже попробовать второй раз. Но атаковать в меньшинстве собаки не любят, это против правил.
Не знаю, где и как, парни тоже этого не объясняли, но ряды противника пополнились едва ли не вдвое-втрое. Возможно, им так просто показалось, потому что у страха глаза велики, но как можно обвинить в трусости того же старого пластуна с внучкой? То есть почему нет, дело нехитрое, но ведь придется и отвечать за базар…
– Предлагаю! – как можно громче проорал гость из будущего, поднимая шашку над головой. – Заманиваем из всех в дом, прыгаем в подпол, поджигаем здесь все – и гори оно синим, газпромовским пламенем!
– Как энто?
– А я не пояснил? Вместе с этими собакоголовыми тварями-и!
Татьяна покосилась на деда, тот неопределенно пожал плечами, что могло расцениваться и как «конечно да!» и как «почему бы и нет?». В обоих случаях тактический план Барлоги был признан разумным и действенным. А то, что ради этого пришлось бы спалить саклю чеченской ведьмы, так оно тоже в плюс, не будет колдовать где попало, злобная старушенция…
– Внученька?
– Чегось?
– А подпали-ка тут от все, до чего рука дотянется.
– Так от со всем моим удовлетворением!
– Э-э, как бы… ну, удовлетворение, это… оно… несколько другое, – попытался влезть с комментариями молодой человек, но Васю, как вы поняли, уже никто не слушал.
Старый казак вновь встал с обнаженной шашкой у порога, Татьяна рысью обегала весь дом, собирая любые горючие материалы, от древесного угля до растительного масла, которым она поливала любую встречную деревяшку. А если ваш дом это сакля, сложенная из горных камней, то оно ведь совсем не значит, что внутри гореть нечему, да?
Всяческая мебель, низкий стол, коротконогие табуретки, ковры, навесные полки, солома на полу, поленницы дров, сложенные по углам. Плюс кровать, постельное белье, шкуры, сменная одежда ну и все такое, подобное по мелочи. А вот скромный вязаный коврик, прикрывающий дверцу люка в подпол, девушка наоборот дважды залила водой из медного кумгана. Так надежнее защититься от дыма и гари…
– Готово, от? – уточнил дед Ерошка, прислушиваясь к торопливым шагам за дверью.
– Махмуд, поджигай! – подтвердил неизвестно кому пылкий Барлога, и девушка бросила на пол пригоршню тлеющих углей из камина.
Оранжево-голубые языки пламени быстро разбежались по всему дому. Студент одним рывком открыл подпол. Дисциплинированная казачка, не задавая вопросов, спрыгнула первой, за ней пошел ее дед, последним закрывал крышку люка Василий. Наш подпоручик неслабо обжег себе запястье, но тем
