1000 и 1 жизнь 2 (СИ) - Сейтимбетов Самат Айдосович

— Я так понимаю, Гарольд, ты размышляешь, почему тебя перенесли сюда, а я отложил все дела, в отличие от твоей прошлой попытки нанести мне визит? — спросил Гамильтон.

Вот в его устах отсутствие всех этих «глава, милорд, вы» выглядело вполне естественно. Суровый ректор и нашкодивший студент, да что там, Сергей вполне мог представить, как Гамильтон точно так же, с суровым одобрением дедушки общается с Императором.

— Да, ректор Гамильтон, — ответил Сергей, наклоняя голову.

Азартные мысли «еще попыточку!» задавило страхом. Нечто похожее Сергей испытывал только раз, когда они во время забега до Чоппер-мэнора столкнулись с тремя маботами. Казалось, что пришел конец, сгинут все жизни в тщетных попытках выбраться из ловушки, но явился Руперт Огр. Случайно ли он явился именно в тот момент? Или он следил какое-то время, дабы потом спасти Гарольда в последнюю секунду, тем самым зародив в нем любовь и уважение к «великому маку Гомилтону»?

— Мисс Ворлок просто действовала по букве кодекса, — неожиданно сказал ректор, — а то, что она ничего не объясняла, так она и не обязана была.

Кодекс Сергей не читал, как-то не было повода. Обычно все гнулись и бегали на полусогнутых, спеша услужить. Максимум, что было, да, визит все той же Ворлок вживую и сломанные очки.

— В соглашении об Академии Главам Родов прописаны особые права, — сказал Гамильтон, не отрывая взгляда от Гарольда.

Сергею было изрядно неуютно от этого взгляда, так и казалось, что сейчас заглянет внутрь, увидит все. А то и набросится, опять подвесит голым в воздухе. Воспоминание о прошлом «я не смог пробиться внутрь» не слишком утешало, вдруг сейчас сможет? При этом не будь прошлых взаимодействий, взгляд Гамильтона надо полагать, не вызывал бы в Сергее никаких эмоций. Ну или просто слегка давил бы.

— Поэтому мисс Ворлок отправила тебя, Гарольд, ко мне, чтобы я принимал решение.

— Потому что так прописано в Соглашении.

— Именно! — чуть улыбнулся Гамильтон. — Вспоминая, как принималось это Соглашение… хорошо, что мы заседали в месте, специально лишенном магии, иначе возможно, пара-тройка Родов лишились бы своих глав раньше срока. А голыми руками драться умельцев оказалось мало.

Надо полагать, сам Гамильтон был как раз из умельцев. Боевая магия, боевая магия… а если и правда лишить все вокруг магии, завертелись мысли Сергея в привычном направлении. Гамильтон, конечно, силен, в глаз даст, так и дух выбить может, но как раз на этот случай умные люди придумали огнестрельное оружие.

— Извини, Гарольд, нам старикам только дай повспоминать славные былые деньки, так нас не остановить будет, — сказал Гамильтон. — Просто ранее в Академии не учились Главы, поэтому иногда возникают небольшие казусы. Но Эльза Ворлок одна из лучших специалистов в службе контроля, я ей доверяю и она не подводит, потому что помнит правила и кодекс наизусть.

Судя по всему, это был намек, сливающийся со словами Дункана «правила надо уметь обходить». А чтобы обходить, их надо знать. Но чтобы на такое намекал Гамильтон?

— Разумеется, Гарольд, никакой твоей вины в случившемся, — ректор указал на листок с отчетом службы контроля о происшествии, — нет, даже с формальной точки зрения, потому как мисс Гефахрер и братья О’Дизли не приносили тебе никаких клятв верности, а ты не подтверждал их и не принимал в клан.

— Но мисс Гефахрер…

— Находится под твоим покровительством, это известно, — чуть повел рукой Гамильтон и Сергей замолчал. — Но покровительство и принятие в клан — это разные вещи. Впрочем, сейчас это не имеет никакого значения, так как основное оно вот. Пруденты напали на Барри Курса, мда, ты же в курсе (Гамильтон чуть усмехнулся), что я встречался с ним и с его родителями ранее, когда ставил на тебя печати?

— Да, — насторожился немного Сергей, потому что такой зигзаг в разговоре выглядел странно. — Только Бёртон Курс погиб.

— Слышал, Руперт говорил, — равнодушно отозвался Гамильтон. — Но это неважно. Мисс Гефахрер оскорбила их действием, а вот Барри Курс ничего не успел сделать, но они напали на него. Ты вправе потребовать с них компенсацию за обиды.

— Дуэль насмерть?

— Компенсацию, не нарушающую правил Академии.

— А что насчет остального? — спросил Сергей. — Штрафы и наказания, они отменяются?

— Все будет так, как перечислено в приговоре мисс Ворлок, — спокойно ответил Гамильтон. — С чего бы наказанию меняться?

— Но как же… нападение на Барри и все вот это?

— Нападение на Барри Курса не должно служить основанием для кровной вражды, это та часть, которая затрагивает Священные Рода и меня, как ректора.

— То есть, если бы я не вмешался, то Пруденты вышли бы сухими из воды?

— Мисс Гефахрер оскорбила действием представителей Священного Рода, — сухо ответил Гамильтон.

Сергей хотел возмутиться, но промолчал, так как осознал, что столкнулся с обратной стороной привилегий Священных Родов, до того игравших в его пользу.

— Что же касается твоего решения разделить со всеми наказание…

— То я продолжаю настаивать на нем! Или у меня нет на это права?

— Есть, — кивнул Гамильтон. — Но подумал ли ты, что скажет Род Чопперов по этому поводу?

— Уверен, будь живы мои родители, они бы меня поддержали! — воскликнул Сергей, увидевший возможность свернуть разговор в нужное ему русло.

— Да, — вздохнул ректор, — Джонатан и Роза… они подавали надежды.

— Возможно, вы сможете пролить свет на тайну их гибели? — спросил Сергей азартно, подаваясь вперед.

— Возможно, и смогу, — ответил Гамильтон.

Глава 27

Сергей невольно подобрался, сам впился взглядом в Гамильтона, словно пытаясь понять, как тому удалось так хорошо сохраниться. Вряд ли Альфред Гамильтон пользовался косметической магией. Тем не менее, не только лысина его напоминала хорошо обкатанный морем валун, но и лицо тоже. Нет, следы и отметины возраста там имелись, но в сто одиннадцать лет, положа руку на палочку, Гамильтону следовало бы напоминать собой печеное яблоко.

Вместо этого — гладкое, обветренное лицо, лет так на пятьдесят, не больше.

— Все зависит от того, что понимать под словами «пролить свет», — продолжал задумчиво Гамильтон, глядя на Сергея и в то же время мимо него. — Рассказать доподлинно, что именно случилось, я не смогу, так как меня там просто не было. А был бы — так спас бы твоих родителей.

Или был, но с противоположной стороны, немедленно подумал Сергей, убивал родителей Гарольда. Тогда, конечно, лучше все отрицать. Почему-то ему очень хотелось, чтобы именно Гамильтон их убил и мгновение спустя понял, почему. В таком случае все превращалось из миссии Матери-Магии во вполне оправданную, морально допустимую месть. Гамильтон убил родителей Гарольда, Гарольд ему отомстил, точка. Все пляшут и поют.

Но так как ни подтвердить, ни опровергнуть эту гипотезу было невозможно, оставалось только слушать.

— Там был Бёртон Курс, — осенило Сергея, — а вы с ним сталкивались потом!

— Сталкивался, — не стал спорить Гамильтон.

— Неужели он не доверил вам, — Сергей осекся.

Если Гамильтон там был, но с противоположной стороны, неужели он не подчистил бы память Бёртону? Тот погиб, но если бы остался жив и рассказал всё? Тогда Сергей считал бы его версию единственно верной и не сомневался в ней. В словах Гамильтона он сомневается, но как их проверить?

Ректор смотрел на него внимательно, словно бы даже сочувствуя.

— Нападение на Главу Священного Рода и его жену, нападение, прошедшее в такой тайне, что никто так и не сыскал следов, — медленно произнес Гамильтон.

Он словно бы хотел подтолкнуть Сергея к какой-то мысли. Или это уже разыгралась паранойя? Никто не сыскал следов, потому что сами сыщики и были нападавшими?

— Несколько сильнейших магов, включая Розу Чоппер, гения защит, и Джонатана Чоппера, носившего перстень Главы-по-Праву, погибли, не сумев ничего противопоставить убийцам, — продолжал медленно, словно булыжники, ронять слова ректор.