Элин Хильдебранд - Пляжный клуб
– А я думала, вы в разладе… Насколько я помню, она выставила тебя из дома.
– Мы все уладили, – сказал Мак. – Я женюсь.
– Да ни за что не поверю, – пробормотала Тереза. Ей так хотелось женить его на Сесили, и вот мечта разбилась в прах. Тереза встала на кровать, отцепила от фена лифчик и швырнула на пол в кучу остального тряпья. Какая теперь разница? Что значит эта грязная комната по сравнению с крушением надежд?… Тереза отыскала блокнот. «В вашем номере прибралась хозяйка!» – гневно написала она и оставила на прикроватной тумбочке, мимоходом, правда, усомнившись, что ее послание заметят в таком бардаке. Мак сел на комод и принялся постукивать пальцами по верхнему ящику.
«А я ведь знаю, что для тебя лучше, – подумала Тереза. – Никто мне не верит, но я знаю».
«Свадьба по залету, свадьба по налету». Как ни крути, а Ванс и впрямь приложил к этому руку. Его выходка с пистолетом привела к размолвке Мака и Марибель, а потом – к их помолвке. Наверное, у него имелся повод для зависти – как же, Мак отхватил себе такую красотку, – однако ничего, кроме удовлетворения, он не испытывал. В кои-то веки перехватил у Мака инициативу!
Окрыленный успехом, Ванс решил подкатить к Лав. Пусть она чуть-чуть старше, не страшно, зато хороша, подтянута и организованна. Ему нравилось, как она говорит с гостями и как слушает. Нравилось, что почти не пользуется косметикой и не брызгает волосы лаком. От нее веяло свежестью горных сосен. Истинная дочь Колорадо, обладательница природной красоты, глоток свежего воздуха после девушек, которых Ванс затаскивал к себе из бара. С Лав он становился светлее душой. Рядом с ней ему хотелось смеяться. В конце-то концов, пора и ему начать летний роман. Хотя бы раз. А может, потом и он женится… Ах!
Марибель была вне себя от счастья. Наверное, Бог услышал ее молитвы: Мак произнес заветные слова. В тот самый момент, когда надежды ее покинули и она решилась на отчаянный шаг, он предложил ей руку и сердце. Он предложил – она согласилась. И сейчас ей больше всего на свете хотелось похвастаться отцу. Отцу, которого не существовало и который жил лишь в ее воображении. «Вот, смотри! Кому-то все же я нужна! На мне хотят жениться!»
От радости она позвонила Сесили, потом мамуле, и, когда заплаканная и взволнованная Тина выслушала ее историю – «Благослови тебя господь, моя крошка. Благослови господь вас с будущим мужем!», – Марибель набрала номер Джема. Она выбрала ранний час, как раз в то время, когда Мак уже ушел на работу, а Джем только собирался.
Он взял трубку и сонным голосом произнес:
– Аллё?
– Джем, это Марибель.
– Марибель? – Он удивился, потом встревожился. – Мак тебя обидел?
Она ощутила легкое чувство вины.
– Нет, он меня не обижал. Он сделал мне предложение.
Тишина. Затем, вполголоса, Джем спросил:
– Ты шутишь?
Марибель поморщилась.
– Нет.
– Боже мой, – произнес Джем. – Предложил выйти за него замуж? Вот так наглость! – И снова умолк. – Я надеюсь, ты отказала? Ведь он растоптал твои чувства. Связался с другой. Он тебя предал.
– Джем…
– Ты ему отказала?
– Нет.
– Ты согласилась…
– Все не так просто, – пробормотала Марибель. – Мы встречались целых шесть лет. Ну, понимаешь.
– Не совсем, – проговорил Джем. – Совсем не понимаю.
– Джем, – тихо произнесла Марибель, – прости.
– Ты влюблена.
– Да.
– И что это такое – любить? – спросил Джем. – Это когда с человеком ты становишься лучше себя самого, а когда его нет рядом, внутри все болит?
– Я не знаю, Джем, – тихо сказала она. – У каждого по-своему.
– Этот человек становится самым главным, и ты ни о чем больше не можешь думать, кроме него. Ведь так, Марибель?
– Джем…
– Когда ты любишь, наконец становится ясно, зачем мы пришли в этот мир, да? И тогда все вдруг обретает смысл.
– Джем… – начала было Марибель и тут же смолкла. А что тут скажешь? Он прав, прав во всем. – Да, Джем.
– Да, – вторил он. – Я так и думал.
– Но ты меня не любишь, Джем, на самом деле не любишь.
На другом конце провода послышалось пыхтение.
– Очень хочется верить, что ты права. Я хочу, чтобы ты оказалась права.
– Джем…
– Все, мне пора, – отрезал он. – Я пошел на работу.
Джем повесил трубку, а Марибель, которая уж и не думала, что сейчас что-то на белом свете способно омрачить ее радость, закрыла глаза и пожелала, чтобы его боль поскорее унялась. Уж она-то знала, каково ему сейчас.
Вечером следующего дня Мак с Марибель отправились на ужин с Хаврошей и Тоней в кафе «У Кендрика», что на Центральной улице. Хавроша снял отдельный кабинет на четверых в дальнем конце зала. На столе стояла охлажденная бутылка шампанского «Дом Периньон». Мак держал себя в руках, чтобы не проговориться о помолвке или своем решении насчет работы, но Хавроша, судя по всему, уже обо всем догадался. Или по крайней мере складывалось такое впечатление. Он обладал мощнейшей уверенностью в себе и жил так, словно все идет как по маслу. Мак сразу проникся атмосферой: уединенная комната, свечи, официант, разливающий шампанское… Перемены к лучшему ощущались физически.
Хавроша поднял бокал:
– У меня есть тост. За вас, мои юные друзья. Марибель, ты совершенно обворожительна, и рядом с тобой сидит счастливейший из людей!
Они чокнулись и пригубили шампанское. Марибель и впрямь сияла. С тех пор как Мак сделал предложение, улыбка не сходила с ее лица ни на минуту. Когда они оставались дома вдвоем, она говорила лишь о свадьбе. Мак с радостью отмечал ее воодушевление, хотя мысль о предстоящем торжестве наводила тоску. Родных у него не осталось, пригласить некого. Да, он позовет Билла с Терезой, Сесили и Лейси Гарднер, но радость была омрачена. Людей, которых он больше всего любил, вскоре предстоит покинуть. Мак кинул взгляд на Хаврошу с Тоней. Теперь они – его будущее.
– У меня тоже есть тост, – сказал он.
Хавроша вскинул кустистые брови. Он все уже знал. Просто знал.
– Во-первых, я счастлив сообщить вам, что мы с Марибель решили пожениться.
Тоня взвизгнула и вцепилась в плечо Хавроши.
– Мои хорошие! – Ее «улей» колыхался в опасной близости от праздничных свечей. – Ах, как прелестно! Мы очень рады. Правда, Хавроша?
Тот захлопал в ладоши:
– Поздравляю! Марибель, по моей информации, ты отхватила единственного стоящего холостяка на этом острове.
– Действительно так, – согласилась Марибель. – Он – ответ на мои молитвы.
– И еще я обдумал ваше предложение, Ховард, – сказал Мак.
– Да что ты, так скоро? – удивился Хавроша.
– Да, – ответил Мак. Интересно, мелькнула мысль, каково это – работать на человека, который забрался на вершину мира? Мучается ли он сомнениями, бывает ли у него полоса неудач? Только сегодня «Рейнджеры» проигрались в пух и прах, а Хавроша весел и бодр.
– И что надумал? – поинтересовался Хавроша. – Вступить в команду или остаться верным «Пляжному клубу»?
– Я решил вступить в вашу команду, – ответил Мак.
Тоня взвизгнула в очередной раз. Хавроша обошел столик и пожал Маку руку.
– Рад за тебя! Клянусь, ты не пожалеешь. Будешь новым начальником отдела, в моем прямом подчинении. Завтра покажешь мне свою ведомость по зарплате, и я утрою эту сумму. – Он сграбастал Мака за плечо своей пятерней. – Добро пожаловать в высшую лигу!
– Мне было сложно решиться, – признался Мак, пожав под столом ладонь Марибель. – Кроме как в «Пляжном клубе», я нигде и не работал. Не считая, конечно, помощи отцу по строительству и на ферме.
– Это хорошо, – кивнул Хавроша. – Я забыл, что ты у нас выходец из «сердца» страны. Откуда? Из Индианы?
– Из Айовы, – уточнил Мак.
– А родители по-прежнему ведут хозяйство? – поинтересовалась Тоня.
Мак замялся. Новая работа – новое начало. Надо заново объяснять, кто ты, что ты, рассказывать людям о себе. Жаль, что нельзя просто ответить «да».
– Родители разбились на машине, когда мне было восемнадцать.
Молчание. Эту реплику всегда встречают полной тишиной. Мак затосковал по Биллу с Терезой – ему ничего не пришлось бы объяснять им.
Хавроша оторвал взгляд от меню.
– У вас с отцом были хорошие отношения?
– Да. Еще какие!
Хавроша кивнул:
– Это видно. Знаешь почему? Ты – молодец. Командный игрок. Если мне посчастливиться встретить твоего отца в раю, я скажу ему, что он вырастил отличного парня.
Мак взглянул на Марибель. У нее блестели глаза.
– Спасибо, – ответил Мак.
– А ты не задумывался, что сказал бы отец насчет твоего намерения слететь с насиженного места? – поинтересовался Хавроша. – Возможно, когда-то в прошлом вы это обсуждали?
– Наверное, он сказал бы: делай то, чему ты будешь рад, будь с теми, кому ты нужен.
– Ты очень нужен нам в Техасе, – торжественно объявил Хавроша. – Мы будем беречь тебя и лелеять.
Глава 7
Восемь недель августа
