Михаил Гуткин - Попадать, так с музыкой
— Да брось ты этот официальный тон. Мы сейчас вдвоем, и я хочу поговорить с тобой не столько как с сотрудником НКГБ, сколько как с человеком.
— Слушаю вас, Федор Саввич.
— Так вот, — продолжил генерал, — для меня этот рапорт оказался подспорьем, чего, честно говоря, я не ожидал. Мне в последней партии прислали более грамотных резервистов, — ага, про Лепешкина он еще не знает, — добавили неплохих младших командиров и даже выделили несколько раций. Кроме этого, мой опыт по сотрудничеству с вашим наркоматом на самом верху был оценен положительно. Хотя тут нашлись некоторые начальники, которым одобрение действий Окулова пришлось не по вкусу. — Я чуть не ляпнула: «Наверное, товарищу Павлову», но вовремя сдержалась. — Так что не буду возражать, если ты снова понаблюдаешь, что здесь и как. Может быть, за эту неделю найдешь что-нибудь новенькое, что осталось незамеченным в прошлый раз.
— Но, Федор Саввич, ведь в тот раз мы были вместе с Васей. Я же одна еще очень плохо во всем разбираюсь.
— Так тех, кто хорошо разбирается, у меня и без тебя достаточно. Поэтому считай нашу беседу дополнительным заданием. Если хочешь подтверждения от Григорьева, так это не проблема.
— Подтверждение не требуется, но поставить его в известность, конечно, нужно.
— Хм, правильно говоришь. Так вот он уже в курсе.
Я в ответ на это только захлопала глазами, притом совсем не притворно. Ну, шустрый генерал! Впрочем, такие звания просто так с неба не падают. А майор Григорьев, помнится, был о генерале самого хорошего мнения. Тут мне пришла в голову еще одна мысль. Если Окулов такой шустрый и головастый, то, может быть, он сумеет ответить мне на некоторые вопросы, которые уже начали сформировываться в голове. Правда, пока я еще не могу их задать достаточно четко, но ведь сегодня первый день. Хорошо, сейчас только «застолблю участок».
— Федор Саввич, тут у меня есть несколько вопросов, на которые мое непосредственное начальство, скорее всего, ответить не сумеет. Можно будет задать их вам?
— Можно, задавай.
— Нет, не сейчас. Чтобы не тратить ваше время, я хочу сначала эти вопросы правильно сформулировать. Поэтому, если позволите, я задам их через пару дней.
— Можно и через пару дней. Я всю неделю в дивизии. Давай послезавтра приходи к нам ужинать. Тогда и поговорим.
— Спасибо, Федор Саввич.
— Ладно, поговорили, теперь иди. Ипполитов уже заждался.
Ипполитов ждал меня на дорожке около штаба.
— Так, Анна Петровна, будем составлять план тренировок на неделю?
— Я готова.
— Тогда идемте к нам в роту.
Мы пришли в казарму и зашли в комнату, отведенную для теоретических занятий. Там оказался вход еще в одну, совсем небольшую комнатенку, в которой стоял стол и три стула. На столе в беспорядке лежали карты местности. В углу приткнулся небольшой сейф.
— Садитесь, Аня. Давайте сначала уточним, что вы умеете, кроме рукопашного боя и стрельбы. Вы умеете водить машину, ездить на мотоцикле, на лошади?
— На мотоцикле умею. На машине немного умею, но нужна практика. На лошади не умею совсем.
— Понятно. Тогда завтра после зарядки к вам подойдет шофер, который проверит, как вы можете управлять легковой машиной и грузовиком. Длительность занятий — девяносто минут. После этого вы идете на конюшню, где вам подберут лошадь и дадут первые уроки верховой езды. Разведчик должен уметь ездить на любом виде транспорта. Длительность тоже девяносто минут. Потом стрельба: пистолет, винтовка, автомат, пулемет. Таким образом, до обеда время у вас распределено. После обеда теоретические занятия и спецподготовка. Это на первые два дня. Потом к нам в роту придут долгожданные снайперские винтовки, так что у вас будет еще немного времени, чтобы освоить снайперское дело. Вопросы есть?
— Пока нет, а там видно будет.
— Хорошо, тогда сейчас вы свободны. Идите в казарму командирского состава. Там для вас выделено место в комнате военврача. Будут вопросы — вы знаете, где меня найти.
Я зашла в казарму, забросила под койку свой баул и пошла искать капитана Максимова. Во-первых, мне очень хотелось узнать, чем закончился допрос Лепешкина, а во-вторых, нужно было написать отчет и через Максимова переправить его в НКГБ Григорьеву и Васе. Оказалось, что кабинет Максимова находится там же, в штабе, только в другом конце коридора. Несмотря на позднее время, Максимов был у себя.
— Товарищ капитан, разрешите войти?
— Входите, Аня. Понимаю, что вам не терпится узнать результаты. Только для вашего сведения: Лепешкин действительно оказался шпионом. Точнее, его завербовали, но никакого задания пока не дали. Сказали, что задание он получит в полку, когда там уже освоится.
— Простите, Игорь Александрович, но тогда получается, что тот, кто его вербовал, заранее знал, в каком полку окажется Лепешкин?
— Ага, вы тоже это ухватили. Должен сказать, что у вас хорошо развито логическое мышление — в нашей профессии это очень важно. Вы абсолютно правы. И ситуация с этим злополучным Лепешкиным мне очень не нравится. Обычно никто из командиров заранее не знает, кто из резервистов в каком полку окажется. Но выходит, что существует некий Икс, который может направить своего человека в нужный ему полк нашей дивизии. И как этого Икса вычислить, я пока не знаю. Это может быть кто-то из командиров, но не исключено, что и какой-нибудь старшина, который намекнет своему комбату попросить у комполка какого-то определенного солдата. Пока очевидно только одно: в дивизии есть враг, а я узнал об этом только сегодня. Очень плохо. В утешение остается только пословица: «Лучше поздно, чем никогда». Но нагоняй я получу.
— Скажите, Игорь Александрович, а что будет с этим Лепешкиным?
— Тут вопрос сложный. С одной стороны, он вроде бы полностью раскаялся и дал показания. Если все подтвердится, то наказание будет не очень строгое. Он по профессии шофер. Оказалось, что на гражданке пару месяцев назад сбил человека и уехал с места аварии. Человек умер в больнице, а Лепешкина нашел резидент, предъявил доказательства и под угрозой сообщения в милицию завербовал его. Дал еще денег и заставил написать расписку. После этого резидент решил, что Лепешкин у него на прочном крючке.
— Но, товарищ капитан, насколько я понимаю, резидент — это всегда опытный шпион с большим стажем работы. Что, он не видел, кого вербует? Трусливого и нервного человека, который один раз струсил, потом второй раз и так далее. Рано или поздно его бы все равно раскрыли, и тогда он дал бы показания.
— Беда в том, что от его показаний мало толку. Да, он рассказал все, что знал, только не знал он практически ничего. Резидента описать не может, никакого пароля ему не дали — значит, тот, кто к нему придет, будет знать его в лицо. Скорее всего, по фотографии. Конечно, мы его сейчас не посадим, а будем использовать как подсадную утку. Но что из этого получится, пока сказать трудно.
Глава 32
И все-таки, Игорь Александрович, ну зачем вербовать такого труса? Шансов, что он выполнит пусть даже простое задание, очень мало. Я бы на месте резидента не торопилась, а попыталась найти кого-нибудь более подходящего.
— Вот вы сказали важное слово: «не торопилась». А что делать, если начальство торопит? Если требует: «Давай быстрей, хоть кого-нибудь, только побыстрее, и чем больше таких наберешь, тем лучше»? Это у немцев стало уже традицией. Вы пока в нашей системе новичок и не знаете некоторой оперативной информации, поступившей в военную контрразведку несколько месяцев назад. Перед нападением на какую-либо страну абвер в последний месяц резко активизирует работу в этой стране. Причем качество приносится в жертву количеству. Так было в августе 1939-го, когда примерно за месяц до нападения на Польшу польские органы безопасности стали задерживать большое число немецких шпионов.
Потом аналогичная ситуация сложилась во Франции. Там в апреле 1940 года перед прорывом фронта тоже произошел массовый заброс шпионов.
— Подождите, товарищ капитан…
А капитан и сам вдруг резко прервался. Пару минут помолчал, причем я не рискнула его теребить, а потом медленно заговорил и сказал то, о чем я хотела сама сказать и что знала, как человек из будущего.
— Получается, что задержание подобного типа может быть доказательством того, что Германия нападет на нас в течение месяца. То есть в конце июня! Так, товарищу Окулову я доложу прямо сейчас, а наверх пошлю запрос — не было ли подобных задержаний в других частях нашего округа?
— А почему только нашего округа?
— Вообще-то вы правы. Запрос нужно бы послать во все пограничные округа, но это уже как решит начальство. А по нашему округу я буду знать уже через два-три дня. Ох, как же не хватает людей!
— Каких людей?
— Квалифицированных! Это все проклятые «ежовы рукавицы»!
