Андрей Валентинов - Серый коршун
А там приплывут шардана...
Я договорился с критянином Фассом встретиться позднее, чтобы поговорить подробнее. Именно с этого следовало начинать – с моря...
Во дворец, где разместились гости, мне удалось попасть лишь к вечеру. По дороге я еще раз вспомнил весь разговор, решив, что действовал верно. Теперь надо все рассказать Дейотаре...
Царица еще не ложилась. В легком цветном хитоне из тирской ткани она показалась мне как никогда соблазнительной – не иначе, подействовало Таинство. Но как только наши взгляды встретились, я разом забыл и про хитон и про то, что под хитоном – равно как про все прочее.
– Я хотела устроить тебе сцену, – Дейотара брезгливо поморщилась, поспешив накинуть хлену. – Обычную сцену, которую устраивают жены блудливым мужьям. Мы ведь, кажется, женаты?
Я хотел отшутиться, но она перебила:
– Все-таки ты сволочь! Спишь с царской дочерью и не брезгуешь последними храмовыми шлюхами! О боги! Голые девки, обмазанные свиным салом с выщипанными волосами на ногах и нарисованными бровями! Интересно, что ты пообещал за это Гарпу? Войну с дорийцами?
Дейотара была, как всегда, близка к истине.
– Был важный разговор, – начал я.
– У меня тоже к тебе важный разговор, ванакт, поэтому я отложу семейные дела на потом...
Она закусила губу и отвернулась.
– Между прочим, я не изменяю тебе, Клеотер Микенский, хотя ты иного не заслуживаешь. К тому же это хороший способ найти союзников – сучка Ктимена понимает толк в таких вещах...
Внезапно я почувствовал себя виноватым. Не то, что я часто забавлялся с дворцовыми служанками или молоденькими жрицами, но в чем-то она была права.
– Ладно... Но сначала скажи, ты сильно надышался этой дрянью?
– О чем ты? – растерялся я.
Дейотара зло рассмеялась:
– Отец рассказывал мне про Таинство еще много лет назад. Думаешь, девки, с которыми ты спал, чем-то отличаются от других? Просто в светильники они насыпают какие-то сушеные корни, блудливые козлы, вроде тебя, вдыхают дым... Впрочем, остальное тебе известно самому...
Вспомнилось – светильник действительно горел, и дым от него был пряным, дурманящим.
Я вздохнул:
– Голова, вроде, ясная... Ай-да богоравный Гарп!..
Мелькнула мысль, что Дейотара могла тоже не полениться и раздобыть подобные корешки. Может, мы бы и ссорились меньше.
– Был разговор о лешаках, царица. И еще один – очень важный.
– Потом...
Дейотара пододвинула кресло и заговорила совсем тихо, хотя в большой комнате мы были одни:
– Плохие новости, ванакт. Просто плохие и очень. С каких начать?
– С очень плохих, – вздохнул я.
– Я узнала, кто убил Эгеона.
– Кто?
– Подожди! – поморщилась она. – Пока ты валялся с этими сальными сучками... В общем, перед отъездом ты приказал отпустить геквета того орха, где служили убийцы. Я отменила твой приказ и велела пытать его, пока не сознается...
Меня невольно передернуло. Царица, не заметив, продолжала:
– Он молчал несколько дней, но я позвала самых опытных палачей... Сегодня утром прибыл гонец – я оставила лошадей по всей дороге, чтобы узнавать новости первой. Приказ действительно был, ванакт. Настоящий – не тот, что показали тебе. Тот – обычная подделка. А в настоящем говорилось, чтобы геквет отправил десять воинов во главе с комавентом на дорогу в Аргос, где должен был проезжать Эгеон и прикончить его. Убийц после этого было велено убрать без следа, а в вещи комавента подбросить разбойничий перстень.
Вначале я не поверил. Геквет посылает убийц?!
– Кто... – в горле пересохло. – Кто отдал приказ?
– Я узнала еще кое-что, – не отвечая, продолжала Дейотара. – Помнишь, я говорила тебе, что брат Прета служил в Навплии, рядом с дворцом этой суки? Так вот, Эгеон часто бывал у Ктимены, особенно в последний месяц. Как думаешь, кому он мог помешать?
– Мантос... – прошептал я. – Нет, не может быть!
В ответ послышался смех.
– Глупый наемник! О чем ты думал, когда убивал моего отца? Что та сволочь, которая толкает тебя в спину – цвет Микен? Твой Мантос – предатель, он предал отца и предал тебя!
– Он... – слова давались с трудом. – Мантос мстил...
– Он ползал под подолом у этой суки! А ты не дал Ктимене ничего, кроме головы моего отца. Ей мало крови...
Вспомнился список, вытканный на священном покрывале.
– Она умна! Ты приблизил Мантоса за то, что он предал своего господина, а Ктимена уложила его в постель. Теперь Мантос будет делать все, чтобы послужить ей и своему ублюдку. Этот мальчишка, Эгеон, был нужен ей на всякий случай – если Мантос струсит. А может, через него она думала приманить Прета – ведь он тоже от тебя не в восторге...
– Это очень плохая новость, – я уже начал приходить в себя. – Какая же просто плохая?
– В Микенах на каждом углу кричат, что ты самозванец. Толпы бродят возле толоса, где похоронен Клеотер – говорят, там видели его призрак. А ведьма Гирто вопит, что тебя оставили боги, и престол должен перейти к другим потомкам Главка.
...Да, я рано успокоился, рано принялся поучать провинциальных козопасов. Адад лишил меня разума!
– Гирто... Она тоже говорит, что я самозванец?
Дейотара пожала плечами:
– Кажется, нет. Но гнев Дия на твою голову призывает достаточно громко.
– А Эриф?
Царица фыркнула:
– Заболел – не показывается ни в храме, ни на улице. Ждет... Это еще не все, ванакт. Кто-то написал Скиру, что его сын убит по твоему приказу. Он поверил.
О старом волке я не забывал, но за все эти дни мы с ним ни разу не встретились. Я еще подумал, что гостеприимный хозяин старается не пускать его на глаза гостю.
Теперь мы оба молчали. Я старался не глядеть на Дейотару, заставляя себя думать. Случилось то, чего я опасался с первого дня. Теперь остается ждать, когда моя голова украсит крепостные ворота – или бежать. Боги Аннуаки оказались все-таки милостивы к «серому коршуну». У меня есть несколько талантов, лошади и верные шардана. До моря недалеко, и первый же корабль унесет меня прочь от берегов негостеприимной родины. Я зря возвращался – боги посмеялись над бывшим царским мушкенумом, искавшим новую службу. Вновь вспомнилась байка про хабирру, ставшего наместником. Парень не растерялся, а я позволил сделать из себя «ушебти».
Хватит!
Я украдкой взглянул на Дейотару и вдруг понял – без меня ее скорее всего убьют. Если Ктимена победит, то не пожалеет серебра, чтобы прикончить дочь Ифимедея. Прикончить – а еще лучше взять живой и расплатиться за все. И расплачиваться будут не только с нею. Ктимена за эти месяцы выткала немало списков...
А что, если уехать в Тир не одному? Конечно, Дейотара – не та женщина, с которой станешь жить по доброй воле. Но ведь в конце концов я ей кое-чем обязан...
– Я виновата перед тобой, ванакт, – внезапно произнесла она.
– Ты? – поразился я.
Она кивнула:
– Я сделала то, что обычно карается смертью – воспользовалась твоей печатью...
«Всего-то?» – чуть не брякнул я, но опомнился и нахмурил брови:
– Ты? Ты посмела? Посмела?!
Кажется, получилось весьма внушительно!
– Погоди, Клеотер, – быстро заговорила он. – Печатью ванакта не смеет распоряжаться никто, отец говорил мне об этом много раз. Но у меня не было времени...
Интересно, зачем ей печать? Отправить письмо в Хаттусили с просьбой об убежище?
– Я приказала всем шардана уйти из Микен и занять акрополь Коринфа. Их пятьдесят человек, без тебя они не удержат дворец. А Коринф рядом, мы сможем там отсидеться – а затем ударить.
Я задумался, затем кивнул – в ее словах был резон. Армия подчиняется Мантосу, ему несложно захватить Микасу. Но Коринф останется у меня.
– Я послала письмо в Дельфы жрицам оракула с просьбой дать совет. От твоего имени.
– Вот это ты зря! – искренне огорчился я. – Три безумные старые девы – что они могут посоветовать? Если они только узнают, кто я такой...
– Уже знают. Ктимена послала к ним спросить – кто должен править в Микенах, и кто тот, кого называют Клеотером? Эти старые девы, ванакт, не так глупы. Их устами вещает Гея...
– Она тебе навещает, – пообещал я, понимая – спорить с царицей бесполезно.
– Оракул признал тебя, помнишь? И благословил наш брак.
– Ну, в этом он явно ошибся! Помоги Адад, чтобы Гея ошиблась и теперь!
В тот же момент я получил по скуле – причем достаточно сильно. Дейотара, поморщившись, потерла ушибленные костяшки пальцев.
– Это за твои слова, Клеотер.
– Что с тобой, женушка? – поразился я. – С каких это пор тебе стали дороги супружеские обязанности?
– Дурак! – отрезала она. – Если бы я искала самозванца, то постаралась бы найти получше тебя. Почему я не мужчина?!
– Боги несправедливы, царица, ты тут права. Ванакт Дейотар стал бы грозой всего мира. Ладно, ванактисса, может, я расскажу тебе о беседе с несколькими богоравными любителями сальных девиц?
Она выслушала меня молча, подумала и кивнула:
