Сергей Обатуров - Кровь обязывает (Трилогия)
2.14. Совет директоров
Поправив кольцо с крупным камнем, я подошла к входу в бизнес центр. Кольцо явно золотое и камень похож на алмаз. Макс сказал, чтобы я, ни при каких условиях не снимала кольцо сама, а другие его снять не смогут. Что оно мне дает, понятия не имела. Может это он меня так лучше слышать будет?
Я вошла в здание бизнес центра с твердым намерением окончательно разобраться с Хельмутом, который явно решил подгрести все под себя, он пойдет на любые крайности, для достижения своей цели. В Совете силы равномерно распределились между мной и им. Очень многое решала позиция нашего старейшины Якова, который, по сути, являлся мозговым центром Совета. Его рекомендации и оценки всегда были четки, точны, и понятны. Когда он слег, на некоторое время, после микроинсульта, то на сцене появился Хельмут. Мутная личность. Он всплыл, как кое-что в проруби, и теперь задвинуть его никто не мог, даже Яков. Странно.
Вообще интересно, как он отреагирует на мое появление. Ведь по его раскладу, я мертва. Понятно, что он не ждет никаких заявлений в прессе, так как в том, что осталось от машины и людей, находящихся в ней, будут долго разбираться следователи и патологоанатомы. Очень интересно посмотреть на его реакцию.
Войдя в здание и пройдя охрану на входе, я вошла в лифт и поднялась на нужный мне этаж. Двери лифта мелодично закрылись за моей спиной. Я пересекла холл и остановилась перед последним постом охраны. Меня проверили металл детектором, забрали мою дамскую сумочку. Странно, раньше такого не было. Я спросила охрану, а если бы я несла документы на совет, их бы тоже забрали, на что мне ответили, что в списках значится, кто может пронести в зал документы и другие предметы. Я удивилась и спросила, чье же это распоряжение. Мне ответили, что так распорядился генеральный директор. Странно, раньше у нас такой должности не было. Поинтересовавшись, кто это такой, получила ответ, Хельмут.
Да, что-то затевается, и я никак не могу понять, что. Всплывает в памяти, что Хельмут, как только появился, начал постоянно проталкивать одну сомнительную сделку с колумбийцами. Причем, деньги на кону стояли огромные, почти семьдесят пять процентов всех активов компании. По заверениям Хельмута, прибыль могла составить порядка ста пятидесяти процентов и вернуться, в течение двух лет.
Мысли отвлекли меня, и я не сразу поняла, что охранник грубовато проталкивает меня к входу в зал. Приглядевшись к охранникам, пришла к выводу, тех, что здесь раньше работали, сменили. Все интересней и интересней. Мысленно рассказала Максу обо всем увиденном. Тогда он спросил меня, а есть ли у нас на этаже дамская комната или комната отдыха, где можно было бы открыть окно. Да, такая комната была, тогда Макс предложил, чтобы я, выйдя на минуточку, приоткрыла одно из окон и позвала его туда, так как, скорее всего, крыша блокирована такими же охранниками, и похоже назревает переворот внутри Совета, и мне следует быть готовой к этому.
Вошла в зал заседаний и поприветствовала всех, как всегда. Доставило огромное наслаждение видеть вытянувшееся лицо Хельмута. Однако он быстро взял себя в руки. Видимо уже скорректировал свой план. Ничего, мне есть чем ответить. Прошла на свое место и по привычке, погладила Якова по плечу, мы ведь многое с ним пережили, можно сказать вдвоем поднимали эту компанию. Яков вздрогнул и опустил голову. А вот это мне не понравилось.
Опять связалась с Максом и в двух словах сообщила, что человек, на которого я могла опереться всегда и во всем, чем-то сломлен. Тогда Макс попросил еще раз дотронуться до него, но так, чтобы второе кольцо коснулось кожи этого человека. Буквально на пару секунд. Тогда я повернулась к Якову и, погладив его по руке спросила, чем он озабочен. Тот пробормотал какую-то отговорку про здоровье. А Макс тем временем, передал мне, что человек, до которого я дотронулась, разрывается между долгом и совестью. Его внучку похитили и этим давят на него. Меня он любит, как дочь, но готов пожертвовать моим отношением к нему, так как на кону стоит жизнь его внучки против всех наших денег.
Вот тут я поняла, что Хельмут переиграл нас всех. Пока мы, сюсюкались с ним, он пробирался по трупам на самый верх. Со вчерашнего дня, "по трупам" звучит уже не фигурально, а буквально. Я сообщила Максу, что мы проиграли. Видимо Хельмут будет диктовать нам условия, под дулами автоматов. В Совете, его людей около пяти. Около, потому, что один из них непредсказуем. Он, бывает, спорит до хрипоты с Хельмутом, потому, что тот всегда предлагает авантюры, а иногда, даже не успев вникнуть в его предложение, соглашается. Яков отпадает. Я остаюсь в меньшинстве.
Тут до меня долетели мысли Макса, чтобы я тянула время. По ментальной связи он может разыскать внучку Якова, а когда тот поймет, что у него крепкие тылы, то мы можем побороться.
Я прошла к своему месту и, усевшись в кресло, бегло посмотрела перечень вопросов сегодняшнего Совета. Странно, но раньше, повестку дня присылали заранее, чтобы члены Совета могли подготовиться к заседанию. Многие вопросы требовали проведения предварительного финансового анализа деятельности компании за прошедший период в различных направлениях сферы деятельности компании. Эти вопросы я и озвучила Хельмуту, так как он явно возглавлял сегодняшнее заседание Совета.
Хельмут смерил меня уничижительным взглядом и сообщил, что все цифры у него уже имеются, и он пришел сюда подготовленным, так что в своем выступлении озвучит эти результаты. А теперь пора начинать заседание Совета.
После того, как Хельга передала мне информацию, я, оставив чемоданы, вышел и закрыл машину. Не хватало, чтобы нас еще и ограбили. Направился к ближайшему высотному дому. Убедив консьержку, что я свой, в ментале это было не трудно, поднялся на последний этаж. Включив чутье дракона, определил направления и, открыв окно, выпорхнул наружу. Держали девочку не далеко, видимо для того, что бы в случае, если понадобится, то можно было быстро доставить к Хельмуту. Приземлившись, направился по пеленгу. Чутье уверенно вело меня вперед. Уже подходя к зданию, в подвале которого держали заложницу, меня остро резануло наличие еще одной ауры. Джессика. Вот это Хельмут развернулся. Мать, как он считает, мертва, зачем же тогда дочь? Он что, решил с ней развлечься, а потом, концы в воду?
Спустился в подвал. Уверенно идя в темноте, видимо, я все же издавал какие-то звуки, потому, что из бокового прохода в лицо ударил свет фонаря, и кто-то посоветовал мне убираться отсюда. Узконаправленный ментальный удар, и этот кто-то, пуская пузыри, валится на пол. Время пошло на секунды. Если подельники услышат, то могут застрелить заложников. Заскочив в какую-то вентильную, где, по моим ощущениям, находились заложники, я увидел такую картину. Кровать, и привязанная к ней Джесс, в углу, пристегнутая к трубе, маленькая девочка, лет восьми. На Джессике разорвана блузка и видна ее оголенная грудь, вся в синяках. Слава Гайеру, джинсы на месте. Охранников двое. Все с приборами ночного зрения. Один уже поднимает пистолет, но ментальный удар делает из него идиота, а второго, который бросился на меня с ножом, просто проткнул рукой, отрастив когти. Отошел, чтобы не забрызгаться. Чужая кровь впиталась в руку, не оставив и следа.
– Джесс. – Позвал я – ты здесь?
– Ой, Макс! – Разревелась Джессика – осторожно, тут охранники, предупредила она меня между всхлипываниями. – И, пожалуйста, не зажигай свет, я не совсем одета.
Конечно, Джессика не догадывалась, что я вижу в темноте, как кошка. Я подошел к кровати и отвязал ее, а потом направился к девочке. Та сидела на полу и ее плечи тряслись. Ребенок беззвучно плакал.
– Джесс, – обратился я мысленно, скажи девочке, что я свой и не надо меня бояться, а то она может не выдержать.
Джессика успокоила малышку и я, взявшись за наручник, застегнутый на руке девочки, просто разорвал его. Потом подхватив девочку на руки, направился к Джесс. Та, как могла, застегнула блузку. Вид, конечно, был ужасный. Пообещал ей, что в течение часа все исправлю с телом, стал осматривать девочку. Оказалось, что она недавно перенесла сильнейший стресс, погибла ее мать, и она осталась одна с дедом. Кроме того, она сильно болела. Лейкемия.
– Джесс, похоже, в нашей родне, сегодня, прибавиться еще и молоденькая леди. Как ее, кстати, звать?
– Макс, я даже не знаю, кто она. Меня приволокли сюда в мешке и, бросив на кровать, привязали. Кругом стояла темнота. Так что я не видела больше никого.
– Ну ладно, тогда я ее спрошу сам.
Погладив девочку по волосам, от чего та вздрогнула, я сказал ей, что мы с Джесс хотели бы вернуться домой, но нам надо еще забрать маму Джессики и ее знакомого Якова. Девочка встрепенулась, и спросила, как зовут маму Джессики, мы сказали, что Хельга. Тогда девочка предположила, что ее дедушка это и есть тот Яков, за которым мы идем. Тогда мы спросили, как ее зовут, чтобы нам как-то к ней обращаться. Оказалось, что зовут ее Хелен, и она у дедушки Якова такая одна. Найдя взглядом стол, и посуду на нем, подошел и, вскрыв себе вену, наполнил один из стаканов своей кровью. Потом вернулся к девочке и попросил ее выпить кока-колу с варением. Та трясущимися руками поднесла стакан к потрескавшимся губам и стала жадно отхлебывать кровь из стакана, а я транслировал ей в ментале, что она пьет вкуснейший напиток. Похоже, что ее несколько дней нормально не кормили, да еще и не поили.
