Пресвитерианцы. Первый поход - Василий Кленин
Да, они почти не вели обстрел, просто потому, что там практически не было лучников. Паноксоны и мэнсоны были до отказа забиты щитоносцами Ли Сунмона, которые уже очень неплохо наловчились защищаться от обстрелов из луков. Они же сидели и на веслах. Крепкие отряды просто смели растерянных вокоу и сами перенесли бой на их суда. Конечно, не везде. В двух случаях, пираты захватили небольшие чосонские суденышки. На третьем бой кипел с переменным успехом. А вот в трех случаях, бойцы Ли Сунмона сами захватили вражеское судно. К захваченным устремились остальные небольшие корабли Трех армий. Именно так и наставлял командиров Ли Чжонму: «Лучше поскорее собраться в большие отряды на захваченных кораблях — так будет легче отбивать атаки».
А отбивать было что. Все-таки следом за первой линией шли новые пиратские корабли. Некоторые из подбитых пуш-ка-ми еще держались на плаву, и у тамошних пиратов было большое желание поскорее перебраться на целые суда — тонуть не хочется никому.
Но в этом время, флагман и остальные корабли центра отступили достаточно, чтобы выбраться из узкого горлышка залива. Они вышли в его восточную часть, где за скалами прятались еще восемь кораблей. Не самых поворотливых и под завязку забитых отрядами Ким Ыльхвы. Его воины имели мало щитов, мало доспехов, поэтому их решили укрыть до второго удара.
— Вывешивай приказ, Ринъён! — весело скомандовал генерал Ли. — Общая атака!
Флаги на сигнальном тросе сменились, корабли со свежими силами вспенили веслами воду и устремились в горловину, которую освободили суда центра. Вскоре они пришли на помощь бойцам Ли Сунмона, и вокоу стало уже совсем не сладко.
А на флагмане шустрый матрос забрался на верхушку главной мачты, где вывесил особый сигнал: огромное огненное красно-желтое полотнище раз в пять больше обычного флага. Такой видно издалека.
— Надо помочь пехоте, — сказал главнокомандующий, и стрелковые суда осторожно двинулись обратно в горловину, где уже сцепились по два десятка кораблей с каждой стороны.
Во многих стычках чосонцы брали верх, потому что были лучше вооружены и защищены, но изредка побеждала пиратская ярость. Мэнсоны с пуш-ка-ми в гущу боя не лезли, а осторожно высматривали такие суда, где одолевали вокоу, наводили на них орудия и расстреливали врага картечными зарядами с расстояния в 50–70 шагов. В толкотне кораблей изредка тоже был слышен грохот: три расчета с железными пу-шеч-ка-ми умудрились уцелеть и даже иной раз умудрялись выстрелить во врага. Хотя, таскать даже эти сравнительно небольшие орудия было крайне трудно.
Гванук смотрел на побоище, забыв моргать. Страх в его душе смешивался с восторгом от величия происходящего. Но разум до конца он тоже не терял.
«Здесь, примерно, двадцать кораблей вокоу. Еще с десяток неспешно тонут где-то на той стороне. Но ведь у пиратов всего пятьдесят судов! Тут им, конечно, не протолкнуться, но они всё равно рано или поздно вступят в бой! Что делать-то будем?».
Он, конечно, знал план битвы. Но одно дело знать, а другое — находиться в воцарившемся на море хаосе, где ничегоне понятно, еще меньше видно, и гадать — всё идет по плану? Или он давно пошел прахом?
Ничего не видно маленькому О Гвануку. А вот простой матрос, засевший на матче всё отлично рассмотрел. Он первым и принялся радостно кричать.
— Вижу! Идут!
Глава 18
Большое красно-желтое полотнище должно было стать сигналом для маленького поста, засевшего на вершине скал к северу от бутылочного горлышка. А уже эти дозорные обязаны передать сигнала дальше на север — в еще один небольшой заливчик по ту сторону скал.
В котором до сих пор таилась половина «ударной эскадры» — более тридцати кораблей! Правда, почти все эти корабли были небольшие и, в основном, неповоротливые. Потому их и спрятали для финального удара.
Всё зависело от того, как быстро дозорные на скале заметят сигнал, передадут его засадной флотилии, и как быстро те смогут выйти из своего закутка. Вот поэтому так сильно и с таким волнением все ждали крика матроса:
— Вижу! Идут!
Три десятка среднеразмерных суденышек (совсем маленькие уже месяц сохли на каменистом берегу возле Одзаки), полные бойцов Чу Угиля (поэтому его и не было на главном мэнсоне) и стрелков из других корпусов, широкой волной начали охватывать отставших пиратов. А впереди этой волны неслись три кобуксона. Бронированные «черепахи» совсем не походили на медленных животных, в честь которых их прозвали. Они стремительно неслись вперед, рассекая волну! И первыми достигли флотилии вокоу. Пираты принялись яростно их осбтреливать, полетели камни и даже что-то горящее. Всё это легко отскакивало от крепкой деревянной крыши с шипами. Пламя мокрую древесину тоже не смогло занять.
Чосонские стрелки метко отвечали из небольших бойниц, но таковых (и стрелков, и бойниц) имелось не особо много. У кобуксонов имелся иной план боя. Три корабля были уже совсем близко и даже не снижали скорости. Гребцы надрывали спины, старшие над ними — надрывали глотки: «Еще! Еще!».
Три «черепахи» стремительно разошлись — и каждая буквально воткнулась в широкие борта трех пиратских кораблей. Вот чем (по наводке Ли Чжонму) две недели занимался флотоводец Ри Чинъён, когда кобуксоны стояли на стапелях! К их носовому борту крепили хитрую конструкцию из дубового бруса. Несколько стволов под острым углом сходились вместе, образуя водный таран! Ни о чем подобном Гванук не слышал, но главнокомандующий требовал, чтобы об этом и впредь поменьше распространялись.
Водные тараны черепах большей частью располагались под водой и были почти незаметно, так что вокоу не понимали, отчего чосонцы сошли с ума и идут прямо на них на полной скорости. А потом хруст, грохот. Гвануку рассказывали после, что от тарана дыры получались гораздо больше, чем от пушечных ядер. В дыры те сразу хлынула вода, и пиратские «бочки» быстро останавливались и начинали погружаться на дно. А кобуксоны давали задний ход, выбирались из обломков и сразу начинали искать новую жертву. Теперь вокоу стали старательно разбегаться от этих опасных «черепах», но в толчее это сделать было непросто. Вскоре еще три судна получили пробоины.
Пираты обезумели! Они засыпали «черепах» стрелами, самые отчаянные сами запрыгивали на крыши, но большей частью ранились о торчащие ножи и падали в воду. В рядах вокоу царила
