Шут королевский 2 - Владимир Георгиевич Босин
В этом виде масскультуры очень важно выделиться и заинтересовать рядового зрителя. Если он будет голосовать кошельком, идя на концерты и покупая грампластинки, то значить продюсеры будут искать выходы на коллектив, могущий принести значительный доход.
При попытке выйти на улицу и прогуляться мы столкнулись с небольшой стайкой шустрых папарацци. Засверкали фотовспышки и к нам потянулись их жадные ручки. Пришлось немедленно возвращаться под защиту стоящего у входа привратника.
— Лёшь, а может через чёрный вход? Мне нужно ещё подарки купить, ты же обещал свозить меня в торговый центр, — Айгуль смотрит на меня глазами шрековского кота.
— Мать, ну ты серьёзно думаешь, что они дураки. Наверняка там тоже есть дежурные. Давай подождём немного. По любому наш самолёт только завтра утром, успеем потратить нашу богатую валюту.
Лично я уже прикинул, что на оставшиеся деньги смогу купить Ксении какую-нибудь кофточку. Вообще, это неблагодарное дело покупать женщине вещи. Обязательно купишь что-нибудь не то. Но сейчас в Союзе такая проблема с качественным шмотом, что женщины рады любой тряпке. Лишь бы имелся лейбл «Made in…»
Я бы предпочёл взять жене обувь, но денег не хватало на нормальные шузы. Разве что плетёнки поискать, но вроде не сезон.
Резкий стук в дверь заставил меня подскочить. В дверях стоит мадам «брючки», представляющую официоз в нашей команде. Степень её раздражения понятна по тому, что она вместо «здрасьте, как спалось», просто буркнула, — я за тобой, пошли.
Проходящая по коридору пожилая пара заинтересованно обернулась, когда я сложил руки за спину и с покорно опущенной головой последовал за своим конвоиром.
К моему удивлению, мы не направились в номер Пугачёвой, где встречались вчера. Спустившись вниз, меня проводили в угловое помещение.
Плотно задёрнутые шторы давали мало света, поэтому горит искусственное освещение. Это что-то типа небольшого конференц-зала. Овальный стол на дюжину человек, пара диванов, журнальный столик на котором стоит включенный телевизор. Опять по зомбоящику говорильня, только на этот раз явно журналистка ловит на улице гуляющих и задаёт провокационные вопросы.
Зв столом несколько человек. Из знакомых Пугачёва и Болдин, около них молодая незнакомая девушка. С другой стороны трое, явно местные.
— Бон джорно, — проявил вежливость я. Мне вразнобой ответили, что не может не радовать.
Как оказалось, молодая девушка наш переводчик, предоставленный советским консульством. По-крайней мере я так понял.
— Садитесь пожалуйста, — перевела мне она, указав на стул в торце стола.
Ну, в ногах правды и в самом деле нет, ия присел, разглядывая сидящих напротив.
Со стороны кажется, что я на заседании суда. Вот прокуроры, вот адвокаты и переводчик. Не хватает только карабинера у меня за спиной. Я так сижу просто идеально, на равном расстоянии от всех участников процесса.
Хозяева дежурно предложили напитки, все отказались и наконец мы перешли к делу.
Насколько я понял, пожилой сухощавый мужчина в костюме, претендующий на великосветскость фасоном и качеством костюма — это владелец того самого театра, где проходил фестиваль.
Рядом с ним сидит высокий и тучный господин в очках с сильными диоптриями. Именно они придавали ему вид нахохлившейся от студёного ветра совы.
Третий представлял местное телевидение. Я не уверен, что правильно понял быстрый перевод. Девушка немного сбивалась, потом догоняла, выплёвывая фразы в темпе лёгкого пулемёта.
Ожидаемо на нас сразу наехали. Типа мы сорвали важное мероприятие международного масштаба и придётся теперь отвечать за базар. Счётчик включён и будет лучше, если мы сами сдадимся.
Алла Борисовна и тут не растерялась. Включила своё природное обаяние и в свойственной ей деликатной манере цепной овчарки поведала, что ещё не понятно, кто кому и сколько должен. Подумаешь, её песня длилась на три минуты дольше. Она же выступала вне конкурса на вечере, где пели приглашённые звёзды мировой величины. Вон американка Хьюстон чуть-ли не пресс-конференцию устроила со сцены, отвечая на вопросы ведущего. Это тоже явно не было запланировано, просто организаторы уловили настроение зала.
А неплохо Аллочка вставила им, господа сразу сменили риторику.
— Господин Пахолхов, наши… гостеприимные хозяева, просят Вас ответить на пару вопросов, — а интересно, за какие такие заслуги девушку в столь нежном возрасте отправили за границу в качестве переводчика. Она сбивается и переспрашивает по-английски. Наверняка чья-то близкая родственница.
— Да, конечно, отвечу. Но переведите им, военные секреты не выдам. Хоть пытайте, — впервые моя шутка вызвала у переводчицы улыбку.
— Господин Пахалкоу, — изуродовал мою фамилию журналист, — Вы не расскажите нам немного о себе. В каком виде искусства Вы выступаете?
— Ну, мне 26 лет, я живу в городе Алма-Ате, что в Казахской ССР. Танцем занимаюсь не так давно, со студенческой скамьи. В данное время являюсь балетмейстером и танцором шоу-балета «Краски». Мы выступаем в жанре современного эстрадного танца. Стили самые разные, от классического до брейка. В группе пока только 18 танцоров, недавно мы вышли на всесоюзную сцену благодаря нашей звезде, Алле Борисовне Пугачевой.
Зализ примадонна восприняла благосклонно, блеснув глазами и подмигнув мне. Думается, певица делает свою игру и просчитала её на несколько ходов вперёд. Наверняка она успела обсудить со своей командой различные варианты.
Вскоре выяснилось, что вся эта катавасия поднята из-за того, что местные каналы, среди которых были не только итальянские, но и немецкие и французские, сняли наш номер и сразу стали крутить его по ТВ. В результате очень много зрителей стали звонить в студию с просьбой повторить фрагмент концерта и рассказать подробности.
Ну, а как говорил дедушка Маркс, когда капиталист видит солидную прибыль, то просто не может спокойно заснуть. У него в глазах деньги так и мелькают. Вот эти самые капиталисты и договорились встретиться со мной. Правда на съёмку наши товарищи отказались, но журналист записывает скорописью мои ответы.
— А Вы не могли бы рассказать нашим зрителям и слушателям радио, кто автор музыки и исполнитель?
Публику зацепил не наш танец, а красочное шоу. Ну, я так и рассчитывал. Для танца нужна другая обстановка, а вот оригинальная подача материала равнодушных не оставила:
— Не могу
