Светлейший. Тьма - Владимир Викторович Бабкин
А, судя по последней информации, с него станется и такое.
Что ж, пусть научники думают. Им за это деньги платит Империя. Мы тут ничего сделать не можем всё равно.
Завтра опять в наш бункер полезем. Надвигается сильная буря. Так что нужно тут пока всё протестировать, а то у нас одни беды за другими. Не хватает только ещё отказов систем корабля.
Господи, как хорошо сейчас на Луне! Солнышко светит. Птички поют.
Любят они почти невесомо порхать в городах Селены.
И гадить на головы.
Заразы.
Как я скучаю по их дерьму…
Самойлов продолжил:
— Итак, у нас есть вариант прервать миссию. По расчетам, топлива на обратный путь нам не хватит, но можем где-то перехватить заправщик номер три. Он ещё не взлетел. Пару месяцев проболтаемся в космосе на обратной траектории в ожидании, но будем уже где-то в районе Земли. Шанс вернуться есть. Вероятно, нас спасут. Пусть и не очень большой шанс, но он есть. Или мы продолжаем миссию. Заправщик полетит нам на перехват, а мы будем исследовать объект. Земля готовит «Заправщик №4», но никаких гарантий нет. Её Всевеличие и Центр управления полётами оставили окончательное решение на усмотрение экипажа. Нашего экипажа.
Неожиданно первой высказалась Марфа. Она покосилась на меня и сказала:
— Я за продолжение миссии.
Интересно девки пляшут.
Гагарин был более обстоятелен.
— Мы попали хоть так, хоть эдак. Не стоило тащиться в такую даль ради того, чтобы возвращаться. Я за окончание, в смысле, за доведение миссии до логичного финала. Иначе во имя чего это всё?
Первый бортинженер Александр Джахи вздохнул:
— А тут точно нельзя кальян устроить?
Командир усмехнулся:
— Можно. За бортом. Так что?
Сашка вновь вздохнул. Горестно.
— На астероиде можно будет покурить?
— Завсегда. Особенно, если там инопланетяне.
— Ну, тогда я за продолжение миссии.
Наш врач Атуса Ансари ответила просто:
— За миссию. На всё воля богов.
Научник Павел Петрович Ковалёв степенно протёр очки и водрузив их вновь на нос солидно произнёс:
— За.
Все уставились на меня, словно моё слово тут уже что-то решало. Это ж не Смольный институт благородных девиц. Это просто самоубийство. Коллективное.
— Я — за.
* * *
ТЕРРА ЕДИНСТВА. РОМЕЯ. КОНСТАНТИНОПОЛЬ. ДВОРЕЦ ЕДИНСТВА. 21 сентября 2017 года.
— Как беременность?
Диана склонила голову.
— Благодарю, Ваше Всевеличие. Токсикоз уже миновал. Всё хорошо.
— Как Екатерина?
— Тоже слава Богу.
Диана хотела добавить: «Вашими молитвами», но удержалась.
Сообщения от Миши становились всё более оптимистическими. Значит, что всё плохо. Но, что скажет ей Царица?
Они гуляли по дворцовому парку, слушали птичек и вдыхали аромат цветов.
— Государыня…
Та благосклонно кивнула:
— Спрашивай.
— Моя Госпожа, что с Мишей? Я очень волнуюсь и чувствую, что там всё плохо. Слишком он радостные шлёт сообщения. Это не в его стиле. Я волнуюсь. Очень.
Она говорила сбивчиво, но Императрица её поняла.
— Солнце моё, что бы там ни было, но Империя никогда не бросит их. Поверь мне. Готовится дополнительная экспедиция. Для страховки. Ничего страшного. Просто на всякий случай. Орфней неожиданно изменил орбиту и нам нужно внести коррективы. Но, мы их вернём. Вернётся твой Миша. Верь мне.
Хотела бы она сама в это верить. Но, ведь, Императрица не может бросаться пустыми словами и обещаниями?
* * *
МЕЖПЛАНЕТНОЕ ПРОСТРАНСТВО. КОСМИЧЕСКИЙ КОРАБЛЬ «БЛАГОСЛОВЕННАЯ». 27 сентября 2017 года.
Опять буря. Шторм бушевал за бортом. Наверняка моряки в океане не так часто испытывают удары стихии. Но, нам так не повезло. Солнце бушевало, скалилось, злилось, бросалось и вело себя плохо. Для нас плохо.
Межпланетные полёты так прекрасны. Сплошная романтика и виды из окна.
Марфа ещё тут. Любуется видами. И собой тоже.
Как говорится, стриптиз по заявкам.
Спинку потереть?
Конечно, ведь гигиена прежде всего.
Но, надо отдать должное — специалист она высококлассный. И не только в недрологии.
Хотя и в ней тоже.
Глава 13
Орфней* Часть вторая. (*В греческой мифологии Орфней — лошадь Гадеса, царя теней)
* * *
МЕЖПЛАНЕТНОЕ ПРОСТРАНСТВО. КОСМИЧЕСКИЙ КОРАБЛЬ «БЛАГОСЛОВЕННАЯ». 28 сентября 2017 года.
Нас продолжало «плющить». Сидим. Если так можно выразиться. Марфа одиноко сидела на «потолке» опустив голову. Не выдерживаю, подплываю и «усаживаюсь» рядом, пристегнувшись.
— Марф, нормально всё будет. Это просто депрессия у тебя.
Она лишь покачала головой.
— Депрессия? Миш, я своего сына не увидела перед отлётом, понимаешь? Попрощаться не успела. И теперь, наверное, уже не увижу никогда.
Удивлённо на неё смотрю.
— У тебя есть сын?
Кивок.
— Да. Официально он не мой, а моей старшей сестры, поэтому в документах своих детей у меня нет. Но, это не так. Там сложная история.
Она замолчала. Я не торопил. Чувствовал, что ей нужно выговориться, но не нужно лезть с вопросами и расспросами.
Несколько минут молчания.
— Я забеременела в четырнадцать. По любви большой. Он был старше меня. Узнал о моей беременности и просто сбежал. Он был совершеннолетний и его могли посадить. Мы могли подать прошение на Высочайшее Имя. Было бы сложно, но возможно. Я, всё-таки, из Лицея. А он просто исчез. Испарился. Даже не попытался со мной как-то объясниться. Сбежал. Трус. Мог хотя бы весточку прислать. Спросить, как наш ребёнок.
Марфа закрыла глаза и глухо произнесла:
— Я хотела сделать аборт. Не смогла. Не смогла убить, понимаешь? Собственного ребёнка…
Она заплакала. Не зарыдала. Просто по щекам беззвучно текли слёзы.
Я молчал.
Потом Марфа вытерла платочком глаза.
— Я взяла в Лицее академотпуск. Родила в частной клинике. Официально, это ребёнок моей старшей сестры Иванны. Господь не дал ей возможности иметь своих детей, и она объявила моего сына своим. Несколько взяток и врачи закрыли глаза, выдав соответствующие бумаги. А я была молода, хотела закончить Лицей, сделать карьеру. Хорошие перспективы. Универ. Договор с Луной. Хорошо оплачиваемая работа. Потом, просто из интереса, подала заявки в отряд
