Родезия. Рюмка студеного счастья - Александр Вячеславович Башибузук
— Что ты собрался делать со мной, мерзкий русский?
— Питер ван дер Бил очень просил тебя не убивать, — Тимофей неспешно подкурил. — Я и не буду. Я просто повешу тебя здесь за ноги и уеду. Но прежде, немного подкопчу, чтобы твоя тушка больше пришлась по вкусу стервятникам.
— Тварь! — всхлипнула Агнесса. — Ты не посмеешь.
— Еще как посмею. Я же русский ублюдок и коммунистическая тварь.
По щекам девушки побежали слезы.
— Чего ты от меня хочешь?
— А ты как думаешь? — ласково улыбнулся Тимофей. — Ты меня хотела убить. Мне в ответ поцеловать тебя в щечку?
— Не убить, я хотел! — выкрикнула секретарша. — А только… — она запнулась.
— Кто? Кто меня заказал? — Тим подтащил девушку поближе к дереву.
— Никто…
Трос натянулся. Агнесса взвизгнула. Медоед высунулся из кустов с еще живой змеей в пасти, сел на задницу и принялся жрать ее, с одобрением и интересом смотря на действо. При этом был очень похож на зрителя в кинотеатре с попкорном.
— Я скажу!
— Кто?
— Мы… — секретарша прикусила губу. — Люди, которым небезразлична судьба Родезии. И которые, точно не хотят, чтобы в ней наступил коммунистический ад.
— Вот даже как, — ухмыльнулся Тимофей. — А платит этим людям кто? В Уайт-холле? Или старый добрый дядюшка Хендрик?
Как бы это странно не звучало, Агнессе он поверил. Было бы странное, если бы бритты или спецслужбы ЮАР действовали напрямую. А вот чужими руками — очень удобно и безопасно. Можно всегда кинуть дурачков и прикинуться ветошью, мол, мы-то ты причем?
— Мы преследуем свои цели… — с обидой буркнула девушка.
— То есть, берете ото всех, — улыбнулся Тимофей. — Но при этом считаете себя самостоятельными? Так не бывает. У русских есть пословица, кто девушку кормит, тот ее и танцует.
— Дурацкая пословица! — Агнесса сердито отвернулась, отчего Тимофей сразу понял, что угадал.
— Ладно. У тебя всего два выхода. Первый — будешь здесь вялиться на солнышке, пока высохнешь как доска, но перед этим я тебя все равно расколю до самых трусов. Второй — более-менее комфортное существование в камере, а возможно даже свобода. Но для этого придется постараться. Выбирай.
Бурбон вразвалочку подошел к Агнессе и внимательно на нее посмотрел, ткнувшись носом к щеке. Выглядел он жутковато, особенного колорита добавляли торчащие из пасти недоеденные змеиные ошметки.
Девушка сильно вздрогнула, попыталась отползти, а потом тихо заплакала.
— Ты умница, — доброжелательно прокомментировал Тимофей. — Сильная, умная, хитрая и смелая. Но стала не на ту дорогу и уж точно не заслуживаешь такой смерти. И самое главное, что мне, точно так же как и тебе, небезразлична судьба Родезии. Все эти глупости про коммунистов оставь для идиотов. Нам с ними точно не по пути. Я тебе позже все объясню, а теперь делай свой выбор.
Свой выбор Агнесса сделала. Следующий час прошел очень плодотворно: девушка рассказывала, а Тимофей ее внимательно слушал. По результатам он принял решение поместить ее в одну из тайных тюрем, к которым был доступ только у людей Тимофея.
Как он и догадывался, Агнесса входила в тщательно законспирированную патриотическую организацию, созданную под чутким присмотром родезийских спецслужб, а точнее, самого Флауэра. Причем эта организация была очень законспирирована и по документам нигде не проходила.
Названия команды не существовало, а сами себя они называли «Дети Родезии».
Цели декларировались на первый взгляд вполне достойные — противостояние распространению в родезийском обществе коммунистических идей и процветание страны. Как Тимофей понял, Флауэр таким образом создавал себе внештатную команду, подчиненную и верную только ему. Входило в организацию немного людей, но все они были отлично подготовлены и входили практически во все слои общества, в том числе и в армию.
После смерти Флауэра команда оказалась дезорганизована, связь с ЦРО пропала, но команда смогла выйти на юаровские и британские спецслужбы. Которые, охотно приняли их под свое крылышко. При этом «Дети» наивно планировали сохранить самостоятельность.
Идею украсть Тима и Питера ван дер Била, как раз предложил юаровский куратор.
— Я планировала вас доставить на точку, где ждали наши ребята… — обиженно рассказывала Агнесса. — А потом мы должны были передать вас юаровцам. Но сначала сами хотели выяснить, что вы замышляете с коммунистами.
— И у тебя почти получилось, — усмехнулся Тимофей. — Твою мать, дурочка, неужели ты не понимаешь, что чужая страна не может желать добра твой стране. Люди со стороны преследуют только свои интересы. Ладно, поехали. Потом еще поговорим…
Перелет в Солсбери прошел штатно, после приземления Агнессу забрали, Тимофей отдал все необходимые указания по ее содержанию, а сам поехал домой отдыхать — последние дни совершенно вымотали его.
К счастью, Сара задерживалась по службе и появилась возможность побыть одному.
Тим принял контрастный душ и открыл бар. С музыкальным журчанием в бокал пролилось виски. Тимофей закурил и удобно устроился в кресле.
— Дети говоришь? — Тимофей глупо улыбнулся. — Дети цветы жизни…
И сразу же прогнал эту мысль из головы и вернулся к делам.
Сначала он думал банально разгромить «наследие» Флауэра, но потом начал склоняться к тому, чтобы использовать их в своих целях. Комбинация не представлялась особенно сложной, но только в том случае, если бы удалось надежно перевербовать Агнессу.
— А вот это уже сложней… — буркнул Тим и сходил за добавкой к бару. — Но, в любом случае, в первую очередь надо что-то решать с Хендриком ван ден Бергом. Если это не сделать сейчас — может быть уже поздно. А для того, чтобы вывести этого мудака из игры, для начала придется взять за жопу его подельника Эшеля Руди. Где он у нас сейчас? Правильно, в земле обетованной…
Понемногу у Тимофея сложился вполне исполнимый рабочий план. Немного поразмышляв над деталями, он задремал прямо в кресле. А когда проснулся, решил наведаться в Израиль перед поездкой в Советский Союз…
Глава 19
Глава 19
— Я могу вам предложить еще виски, мистер? — тоненькая как тростиночка, симпатичная стюардесса улыбнулась. — У нас отличный виски.
Тимофей немедленно почувствовал некий дискомфорт в районе паха. Так получилось, что события последнего времени, вследствие крайней занятости, привели к довольно продолжительному воздержанию, а чертова девчонка вложила в свою улыбку столько похоти, что Тим невольно представил несколько весьма смелых сцен
