Корела - Герман Иванович Романов
Шведские кирасиры перед атакой. Вот только было их немного, куда меньше знаменитых «крылатых гусар». Своего рода королевская гвардия. Победу в сражениях добывала знаменитая пехота, комплектовавшаяся не из наемников, а крестьян-рекрутов, которых отправляли под знамена их каждой общины. Такую систему воинской повинности ввели в Европе первыми именно шведы…
Глава 49
— Нет, до чего упертые ребята эти скандинавы. Но тут вам не в хоккей играть, и благородными с вами не будем — вас втрое меньше, чем хуже для вас. Могли спокойно уйти в Нарву, а пошли на Новгород. Что ж — вы сами выбрали свою судьбу — один кровавый урок не помешает. На пользу вашему королю пойдет, покладистей станет…
Шведы выстроились, не обращая внимания на мушкетную пальбу, хотя от залпов на землю падало по несколько десятков человек. Но врагов было много, две тысячи опытных воинов, прошедших ряд сражений, причем «природных» шведов, морально стойких в отличие от наемников. И двинулись в атаку слаженно, наклонив длинные, метров по пять пики. Остановить этого ощетинившегося острой сталью «ежа» русские ратники бы вряд ли смогли, и не стрельцы — а только убийственный огонь артиллерии. Но сейчас пикинеры попали под залповый огонь новыми пулями. А те имели большую дальность полета, чем обычные «шарики», что давало зримое преимущество. И противник у шведов был не менее опытный — ландскнехты дрались также слаженно, и как продвигались на них пикинеры, они отступали перед ними, продолжая вести непрерывную стрельбу. Давшая залп шеренга немедленно отходила на пятьдесят шагов и быстро заряжала мушкеты, за ней также поступали следующие три шеренги, и при том, еще не попадая под ответный огонь вражеских мушкетеров. Понятное дело, что тактический отход не мог продолжаться бесконечно, но стрелков тут поддерживала артиллерия. Канониры торопились — и ядра порой выбивали из «ежа» по несколько пикинер сразу, оставляя в строю заметные «прорехи».
— Интересно, сколько они смогут так продвигаться? Неужели настолько бесчувственны к смерти эти солдаты? Теперь понятно, почему в «Тридцатилетнюю войну», которая должна начаться через восемь лет, шведы себе славу непревзойденных бойцов стяжали…
Владимир бормотал себе под нос, наблюдая за «ежом», уже порядком приуменьшенного в количестве «штыков». Вышло примерно тысяча пикинеров, и уже четверть из них устилала телами заснеженное поле. Но шведы шли и шли вперед как зачарованные, а их мушкетеры готовились открыть стрельбу. Однако Штиллер уже освоил новую тактику — было видно, как полковник отдал команду и сразу две шеренги слаженно рванули назад, теперь отбегая на две сотни шагов. Две других, одна с колена, другая стоя, встретили неприятеля убийственным в прямом смысле «двойным» залпом. И бросились назад, нет, ударились не в бегство, а во что-то похожее на оное, получив в спину залп уже от шведов — попадало несколько стрелков, другие продолжали бежать, но уже медленнее.
— Государь, почему наши всадники не атакуют?
— Генерал Андерссон знает свое дело, ему мешать не нужно. Как только по пикинерам ударят картечью, и мушкетеры следом дадут общий залп, тогда кирасиры пойдут в атаку на вражеских стрелков. Да и зачем торопиться, у нас есть пушки, у врага их нет. А вот и до картечи дело дошло. Да, впечатляет — посмотри, дядя. Запоминающееся зрелище, что тут скажешь — не хрен фланги подставлять под продольный огонь.
Владимир протянул бинокль дяде, сам взял в руки карабин — они стояли за повозкой, наблюдая за ходом сражения с безопасного расстояния. Да еще охраняемые со всех сторон драбантами, которых была добрая полусотня. А справа и слева группировались для атаки хаккепелиты и кирасиры — эти триста всадников должны были нанести решающий удар. А вмести с ними пойдут в атаку шесть сотен дворянского ополчения, многие из всадников в тегиляях и дедовских кольчугах.
Владимир посмотрел через оптику прицела — далековато для стрельбы, незачем патроны тратить, чай не СВД. Повел стволом далеко вправо — там были видны выдвигающиеся стрельцы — без малого тысяча, и кроме пищалей, они имели три сотни мушкетов. Их прикрывал отряд дворянской конницы — пара сотен острых сабель. А вот по-настоящему умелых лучников мало — десяток на сотню в лучшем случае.
— Да, с таким воинством много не навоюешь, прав Петр — нужна регулярная армия, должным образом обученная. Без нее никак не обойтись — и она у меня через три года будет, благо есть, кому ее подготовить.
Владимир скорее думал, чем шептал сквозь зубы — и смотрел на поле боя. А там наступил перелом, ведь какими бы не стойкими духом не были шведы, но когда смерть всех без разбора «косит», причем противника намного больше, то тут надлом и происходит. Дрогнул «еж», картечи отведав — стали пятится, а пушки и мушкеты продолжали бить в упор, вырывая из рядов новые жертвы. И минуты не прошло, как медленный отход превратился в быстрое отступление, многие шведы стали бросать при этом пики и мушкеты, демонстрируя желание сдаться на милость победителя.
— Прекратить огонь, — неожиданно для себя произнес Владимир, и добавил еще раз, более громко и резко:
— Всем мой приказ — прекратить огонь. Пусть генерал Андерссон отправит переговорщика немедленно. Махать флагами!
Пояснять ничего не стал, глядя на недовольные отданным приказом лица. Только усмехнулся — он сейчас осознал, что не стоит доводить дело до разгрома и тотального уничтожения шведского отряда. Достаточно всех разоружить и забрать все ценное. И отправить в Нарву — но только после переговоров с королем. С Карлом нужно мириться, а потому лить кровь без нужды ни к чему, показали зубы для наглядности, и хватит. Теперь можно посланника в Ревель отправить…
Ландскнехты в бою — попадание тяжелой мушкетной пули фатально для человека. Но еще более страшны эти вояки для мирного населения — за тридцать лет войны германские земли опустели, резня шла чудовищная…
Глава 50
— Магнусово семя, теперь сомнений нет — с твоим отцом не раз пришлось говорить, ты и ведешь себя также и даже улыбаешься, как он, принц. Хотя теперь я тебя должен именовать не иначе, как брат. Ты ведь правителем новгородским теперь стал, и крепости мои себе забрал. Ничего, я у тебя их быстро обратно отберу, ты ведь это сам знаешь. Вот замирюсь со своим племянником Сигизмундом, и тогда начнется между нами настоящая война. Выборг, Олафборг и Корела обратно моими станут, а заодно и вся Ингрия снова в мою
