Возрождение Феникса. Том 10 - Григорий Володин
Американец вздохнул.
— Настаиваете на дуэли?
— Верно, — усмехаюсь, поглаживая подошвой череп стонущего Михеля.
— Тогда драться будете со мной, — решает индеец. — Вы унизили моего гостя.
— Да как пожелаете, — не возражаю против еще одной тренировки. — Но сначала я сражусь с Его Высочеством. А потом уже с вами. Если не передумаете.
— Ни за что, — твердо отвечает Ашкий.
Убираю ногу с башки Михеля и встаю.
— Ведите в дуэльный зал, — велю управляющему и подаю руку Серане, — пойдемте, моя дама.
Бразильянка поднимается и берется за мой локоть. Мы направляемся к выходу. А под столом Михель поднимает дымящуюся голову.
— Что? Что происходит?
— Ты идешь сражаться, мой друг, — доводит до него информацию Ашкий. — Со своим обидчиком.
По пути мы заворачиваем к дамской комнате, там Серана окончательно приводит себя в порядок. Затем спускаемся в подвал.
Арена в «Элайзере» непримечательная. Просто бетонная комната без отделки. Повсюду черные опалины и трещины. Ха, а американские дворяне тоже любят поотжигать, как и русские. Под потолком, кстати, бдят видеокамеры. Это на случай летального исхода одного из участников, чтобы у его рода не было претензий к клубу.
Вскоре присоединяются и мои противники. С ними приходит американец-европеец. Михель пришел с мокрой головой. Видимо, его пытались вразумить, пополаскав под краном, но глаза у него до сих пор ничего не понимающие.
— Я буду судьей, — говорит управляющий в рубашке. — Секунданты могут обозначить условия боя? Сразу скажу: в нашем заведении запрещены дуэли насмерть.
— Бой до мольбы о пощаде, — громко говорит Серана. Бразильянка по умолчанию взяла на себя роль секунданта. — Разрешены любые стили и техники.
— Принимается, — Ашкий чешет подбородок.
— Тогда прошу участников дуэли встать друг против друга.
Я встаю у стенки. Михель неуверенной походкой приближается. Контузило его знатно, всё-таки. Но это только начало. Меня от «комплекса Амирана Беридзе» уже тошнит. Драные сестролюбы, мочить вас надо нещадно. Ладно, эту закомплексованную сволочь я не убью, а то скоро же турне в Верхний мир и совсем не хочется доставлять маме проблем напоследок.
Судья-управляющий перечисляет правила, потом коротко машет рукой:
— Файт!
Я без прелюдий набрасываюсь на Михеля. Толчок, подножка, и он падает. Плюхается, как свинья, и стонет, хотя и в защите. Тут же падаю на болотопса, сдавливаю бедрами его грудную клетку и неспеша, с растяжечкой мутужу кулаками. Сначала огненными кулаками, потом, когда доспех слетает, без них. Продлеваю удовольствие.
В хлам разбиваю рот, скулы, нос. Он что-то хочет промямлить — не даю, выворачиваю наизнанку кисть, и из разбитых губ вырывается нечленораздельный вопль. Повторяем. Просто сжимаю его пальцы в кулаке. Раздается смачный хруст, и Михель орет. А я никуда не тороплюсь. Сустав за суставом, кость за костью переламываю утырка. Без крови, так, чтобы брат Сераны не потерял сознание, а всё прочувствовал.
— Простите! — посреди развлечения кинулся ко мне судья. — Но мы заканчиваем поединок!
Я удивленно оглядываю вопящего бразильянца.
— Так он же не просил пощады.
— Мы заканчиваем его по техническим причинам, — торопливо говорит судья. — Простите, сэр.
Ну, ничего не поделать. Раз говорят «нельзя», значит нельзя. Я отхожу от изломанного Михеля, к нему тут же кидаются клубные Целители. Поднимают, отводят в сторону, лечат. Эх, жаль, что так быстро лечат. Урок слишком быстро закончился. Этому гаду полежать бы недельку в гипсе. А то так же ни хрена не исправится.
Смотрю на бледного Ашкий. У индейца чуть ли губы не посинели.
— Так что, не передумали? — спрашиваю с усмешкой.
— Нет, вас нужно проучить, — заявляет краснокожий.
Лишь пожимаю плечами. Тоже мне, учитель нашелся. Сначала бы лучше разузнал, как да что, потом бы лез.
— Управляющий, куда вы! — говорит Серана собравшемуся уходить «белому воротничку». — У милорда еще одна дуэль!
— Как еще одна?! — пугается управляющий.
— Так же, до мольбы о пощаде. Так же разрешены все стили и техники. — Серана глянула на третьего пришедшего, европейца в костюме. Он явно должен выполнять роль секунданта индейца.
— Принимается, — кивает европеец.
Индеец вздыхает, но идет к стене. Судья тоже тяжко вздыхает, совсем невеселый что-то.
— Файт!
Краснокожий срывается с места, вскидывая руки, как орел. Кулаки его стреляют водяными струями. О, так это стиль Атла. И парень, похоже, Рыкарь. Повезло так повезло.
Ухмылка сама расползается на моих губах. Поиграем.
Нивелирую струи встречными огненными вихрями. Шипит вода, пар белым облаком накрывает нас. Ашкий обрушивает горизонтальный дождь. Капли летят с бешеной скоростью. Я же окутываюсь пламенем, и водяная атака бессильно захлебывается в огне.
Вообще, водяные стили не очень популярны в России. Больше в почете ледяные и огненные. В этом все русские. Им либо всё, либо ничего. Либо гореть, либо мерзнуть.
Запускаю файерболом в лицо индейцу. Вспышка ослепляет его. Это дает мне секунды, чтобы приблизиться. Я схватываюсь с индейцем в рукопашке. Удар, уклон, лоу-кик по корпусу. Крякнув, Ашкий отшатывается. Я же, наоборот, подскакиваю ближе, чтобы со всей силы вмазать кулаком в скулу. Вспыхивает огонь. Во все стороны брызгают фейерверки.
Индеец же укатился кубарем до дальней стены. Доспех с него слетел, и американец шипит, хватаясь за обожженную кожу.
Я было снова хотел наброситься на него, но меня опередили.
— Дальше бессмысленно, — решает он, подняв руку. — Я прошу пощады.
— Ну ладно, — с неохотой отпускаю. — Значит, до свидания. А насчет вашего гостя — подумайте еще раз, с кем связались. Говорить ничего не буду. Если вы с мозгами, то сами смекнете.
Индеец стискивает зубы. Я явно бешу его. Но что он может мне сделать? Вызвать на еще одну дуэль? Ха, я не против.
— Вы высказались на правах победителя, — дипломатично отвечает он.
Ну и болотопс с тобой. Вроде сам индеец нормальный, но не зря русские говорят: «с кем поведешься…»
В общем, вечер удался. В отель мы с Сераной возвращаемся довольные и отдохнувшие. Бразильянке очень понравилось, как я отделал ее брата-извращенца, и полночи знойная брюнетка благодарила меня. Ее искушенные позы так поразили меня, что я не выдержал и спросил, на ком она тренировалась. Она обиженно надула губки:
— Милорд, как вы могли такое подумать! Я ни с кем, кроме вас!
— Так что же это…
— Интернет,
