Михаил Янков - Мадагаскар-Россия (СИ)
— Нехорошо получилось, но лучше так, чем они всем расскажут о нас. Сколько у вас убитых?
— Трое убито, семеро ранено.
— Фу, слава Богу. Боялся, что больше будет. Я что-то последнее время, болезненно стал относиться к потерям.
— Сергей! Какие потери? Вы вообще везунчики. Столько кораблей захватили! Да таких пиратов ещё не было.
— Тут ты дорогой, ошибаешься. У некоторых пиратов счёт к сотням приближался.
— В твоих словах я не сомневаюсь, но в такое тяжело верится. Приведи какой-нибудь пример.
— Хорошо, только сядь, а то упадёшь. Слушай:
Француз Дюге-Труен, за пятнадцать лет, захватил 300 торговых и 20 военных кораблей. Причём в большинстве случаев действовал на одном корабле. Как пример. За один год на королевском 48-пушечном фрегате «Франсуа» он захватил шесть торговых и пять военных английских кораблей, одним из которых был знаменитый «Нон Сач» («Несравненный»), превращенный Дюге-Труеном в собственный корабль и переименованный соответственно в «Сан Парей» («Несравненный»). На следующий год корсар командовал судном «Сен Жак де Виктуар» и в сопровождении двух других судов отправился на перехват голландского конвоя, идущего из Бильбао под прикрытием трех военных кораблей под командованием вице-адмирала барона Васснера. В кровопролитном сражении все двенадцать торговых судов были взяты в плен.
Дальше продолжать или хватит?
— Ну, значит у нас ещё всё впереди. А ты на то, что я назвал нас пиратами, не обиделся.
— Добавь приставку анти и получится анти пират. Вот мы сейчас они и есть — анти пираты. А дальше время покажет.
* * *28 июля. Прибыли ещё два каравана. Из Каира прибыло 124 невольника и 2 тонны груза. Из Александрии прибыло 400 рабов без груза. Шли они новым маршрутом. Почти по будущему каналу, 30–50 километров западнее. Груз отправили через Каир. Поступит позднее, другим караваном. Я понял, что хоть тут и жарко, но к нам медленно, но верно подкрадывается северный пушной зверёк. 145+580+400+124 = 1249. Догадались что посчитал? Ага, это наши освобождённые невольники. К ним надо добавить 185 наших оглоедов. И всех надо кормить! Уантици всё понял, взял опять каравеллу и с моего согласия смылся на 8 дней. Приплыл назад на 6 день, сопровождая флейт.
— Уантици! Ты никак решил флейты коллекционировать?
— Извини командор. Я не виноват, что на меня одни эти корабли нападают.
— Так уж и напали?
— Напали, самым наглым образом. Обогнули мы Синайский полуостров и стали любоваться красотами. А тут они, плывут такие наглые, прямо на нас.
— Ага, и ручкой так нагло помахивают! Ну, ты и…
— Не ручкой помахивают, а саблями и мушкетами. Ну и я….
— Так значит ты первый начал?
— Нет, я отвернул в сторону, а они за мной.
— И почему же они за тобой?
— Наверное, посчитали, что людей у нас мало. На палубе действительно было 20 человек. Остальные сомлели и внутри корабля от солнышка скрывались. Сабельки точили. Наш корабль пушками и ядрами нагружен. Вот у лихоимцев создалось впечатление, что мы с товаром идём. Жадность им глаза застила. Да тут ещё наш флаг. Кстати, уже вторые жалуются на наш флаг. Говорят, если бы не наш флаг, не за что не напали бы. Вообщем не сдержались они и без предупредительного выстрела всадили мне ядро в корму.
— Покажи свою корму, я погляжу.
Уантици, ухмыльнулся. Он давно принял нашу игру словами. А слова вообще запоминает на лету. Дар у человека к языкам. А чем ещё заниматься, когда как в стихах сказано — Дело было вечером, делать было нечего.
— Не в мою, а в корму корабля. Вот тогда мы и сплясали им цыганочку с выходом. Кстати ты давно обещал показать цыганочку с выходом.
— Дома покажу. А сейчас отдыхайте, пленных не обижайте, вам с ними долго плыть вместе.
— Куда плыть?
— Домой. Если я не отправлю сейчас, всех выкупленных на Мадагаскар, они меня с потрохами сожрут. Цены на продукты в Суэце и так были самыми высокими, на побережье Красного моря. Когда появились эти оглоеды, да в таком количестве, поднялись в полтора раза. Они скоро съедят на сумму большую, чем за них дали. Короче напихивай в флейт и каравеллу всех освобождённых и дуй домой. Четыре установки можешь взять. Пушек бери больше, чем хочешь. Продуктов бери мало, до первого порта. Здесь они действительно сильно подорожали.
Уже 6 августа. Сегодня отправили Уантици на Мадагаскар. Он загрузил всех переселенцев и пленных турок. С собой взял только 70 человек. Сказал, что ему этих хватит, с таким-то грузом. Потом уже на Мадагаскаре узнал, что турки в перешейке, всё-таки напали на него. Пять кораблей против его двух. Дядя князя не стал жадничать. Троих сжёг греческим огнём, а двоих взял в плен. Они даже не сопротивлялись. Вид трёх факелов взметнувшихся в небо их ошеломил. К крепости, Уантици вернулся на 4 кораблях. А я остался ждать, наших путешественников и новую партию освобождённых невольников.
-
Глава 21
Александрия. Венеция. Июль 1689 года
Михаил.
В Каире задерживаться не стали. Одного посещения невольничьего рынка хватило. Понял — все деньги здесь оставлю, а потом возьмусь за оружие. Вот смотрит на тебя, бородатый мужик, а взгляд говорит — вижу, что ты русский. Помоги!
У нынешнего поколения, шкура толще, чем у нас из 21 века, но не одного меня за душу взяло. Семеро передумали возвращаться в Россию.
— Нет у нас, там жёнок и детей. Матерям и родным отпишем, что у нас всё хорошо. Адресок им передадим, тех, кто сейчас в Россию возвращается. Можно надеяться, что вы не откажете, если они надумают? Мы останемся. Надо из полона, русских людей вызволять.
— Не откажем. Только, если они люди подневольные, будем через откуп действовать. Нам проблемы с царём не нужны. И про откуп пусть другим не болтают. Всю Россию, мы не откупим.
— Да разве мы без понятия.
На том и порешили. Оставили в Каире 3 русских, 6 арабов и для охраны 30 воинов. Отплыли в Александрию. 2 дня плыли по Нилу. Нил как Нил. В исторических фильмах достоверно показано. По прибытию на место 17 июля, Адиль с помощником убежали к своим знакомым. Первым вернулся Азиль. Встретил своего родственника, который водит суда, за рабами в Крым. Купили у него, с хорошей скидкой, русских и прибалтов. Последние, знали русский язык, да и кровь вроде одна. Отказался от горцев и чукчей. Взял бы всех, но когда денег мало, а желающих много, приходиться делать выбор. Набралось почти 400 человек. Договорились о следующей партии. Просили по возможности, привозить семьи. Купим от 1000 до 2000 человек. Родственник Адиля, обрадовался. Сделка намечалась крупная. Он ещё уступил в цене. Договорились так — 70 граммов золота за раба. Дёшево это или дорого? В Кафе обычный раб стоит 30–40, в Александрии 80-100, в Каире 120–150 грамм золота. Мы расплачивались серебром, а у работорговцев оно ценится выше, чем золото. В Крыму серебро к золоту шло 112. В Александрии 114, в Европе 118. На Мадагаскаре мы его меняли 125.
Решили. Лучше идти другой дорогой, чем платить налоги в Александрии, плыть до Каира 200 километров, снова платить налоги и идти 160 километров. Договорились о доставке невольников в бухту порта Даниетта. Он стоит на крайнем рукаве дельты Нила и почти в начале будущего Суэцкого канала. В 21 веке, этой бухты нет. Уровень моря понизился или земля поднялась, не знаю, не интересовался. Сейчас бухта есть. По утверждению Азиля, оттуда до порта Суэца по суше, не более 140 километров. Причём 50 километров будет зелёная равнина с ручьями и речушками. Дальше сухая степь, но колодцы будут. Только последних 30–40 километров, будет каменистая пустыня, без воды. Решили переправлять людей в Суэц там. Отдали родственнику Азиля задаток серебром, так как тот за него поручился. Оставили в Александрии 30 человек, с наказом, проверить путь через Даниетту и организовать переход. Им отдали 250 килограмм серебра, всё которое оставалось. Отправили гонца, за новой партией серебра, вместе с купленными невольниками.
* * *Когда стемнело, появился Адиль. Довольный, как сто котов. Он попал на приём к самому султану Сулейман Хану 2, который был проездом в Александрии. Рассказывал о встречи с упоением, но я его не слушал, только из вежливости покачивал головой. Думал о своём. Как перевезти столько людей, и как набрать ещё больше. Вдруг в речах Адиля, проскочило знакомое слово.
— Стоп! Открути назад.
— Что открутить?
— Скажи, то, что говорил до этого.
— А. Султан Сулейман Хан 2, да продлит Аллах его жизнь, говорил о птице Рух.
— И что он о ней говорил?
— Что на земле, наверное, не осталось ни одной священной птицы Рух. Потому что о ней остались только слухи полные домыслов и нелепиц.
— Если ты пойдёшь к султану, то скажи, что он прав. Птица Рух не поедает слонов и не топит корабли. Она вообще не летает. Но она действительно большая, ростом со слона и весит как 7–8 его воинов. Она действительно может проломить борт корабля своей ногой, если её разозлить.
