Кирилл Бенедиктов - 23 Эльдорадо 1. Золото и кокаин
— Нет. — Дементьев допил второй бокал и протянул его бармену. — Давай еще. А ты сходи, съешь чего-нибудь, конечно. И вот еще что, Каронин... — Он помедлил, словно с трудом подбирая слова. — Спасибо тебе.
Мне стало неловко.
— Ага, — сказал я. — Ладно. Ну, я пойду. — И, оставив Кэпа в приятной компании кучерявого бармена, направился к ближайшей жаровне.
Там я разжился здоровенным куском мяса, истекавшим розовым соком, горой картофеля фри и десятком разнообразных соусов. Куда деваться со всем этим добром, я не знал — не на песок же было садиться. В конце концов я решил посмотреть, нет ли каких-нибудь сидячих мест на палубе яхты. Оказалось, что их нет и там — на корме стоял большой белый рояль и играл оркестр, а сама палуба была приспособлена для танцев. Я пристроил свою тарелку на швартовочную тумбу и взялся за стейк, время от времени поглядывая на танцоров.
На палубе под зажигательную мелодию отплясывали несколько пар. Я почти ничего не понимаю в танцах, но это, кажется, была сальса. Одним из танцоров был сам дон Эстебан — пиджак он сбросил, оставшись в белоснежной сорочке, черными лезвиями блестели лакированные туфли. Он танцевал с высокой, ослепительно красивой мулаткой в серебристом платье с глубоким декольте на спине. Сам дон Эстебан доставал ей едва ли до подбородка, но это его совершенно не останавливало. Он вертел мулатку, как манекен, едва ли не ронял ее на землю, подхватывал в нескольких сантиметрах от пола и снова подбрасывал вверх. Танцором он был великолепным; кроме того, в каждом его движении чувствовалась какая-то мощная, звериная страсть, которая, словно магнитное поле, притягивала к нему партнершу.
Оркестр взял еще более быстрый темп. Дон Эстебан кружил свою партнершу на вытянутых руках, отбивая такт подкованными каблуками своих узких туфель. Другие танцоры расступились, уступая им место.
А потом мулатка вдруг прыгнула на него.
Она обхватила дона Эстебана руками за шею, сжала коленями его талию и повисла на нем, как это делают балерины или фигуристки со своими партнерами. Некоторую пикантность этой сцене придавало то обстоятельство, что дон Эстебан был на голову ниже ее и, по-моему, весил меньше. Я был уверен, что безумная мулатка свалит его на пол, и он действительно покачнулся, но устоял. Более того, он даже не перестал танцевать. Зрители восторженно захлопали. А мулатка под их аплодисменты грациозно выгнула шею и запрокинула голову назад так, что ее длинные волосы коснулись пола.
— Сволочь, — негромко произнес кто-то рядом со мной. Я оглянулся. В двух шагах от меня стояла девушка — невысокая, черноволосая, со смуглой, блестевшей в свете прожекторов кожей. Зеленые глаза ее были широко открыты, а зрачки, наоборот, сужены от злости. — Дочь портовой шлюхи. Кобыла...
Тут она заметила, что я смотрю прямо на нее, и смутилась. Но лишь на мгновение.
— А вы что скажете? — спросила она с вызовом. — Вам тоже нравится эта уродина?
— Поосторожнее, сеньорита, — улыбнулся я. — Эта девица нравится хозяину дома, а он человек опасный.
— Да что вы говорите? И что, по-вашему, мне тоже следует его опасаться?
Есть девушки, которых злость или гнев только красят. Моя собеседница относилась именно к такому типу. Лицо ее, и без того смуглое, приобрело какой-то совсем особый оттенок темной бронзы. Зеленые глаза потемнели и стали похожи на два кусочка нефрита.
— Не думаю, — сказал я. — Вы слишком красивы.
— Красивее ее?
— Да, — ответил я, слегка покривив душой. Партнерша дона Эстебана — я не удивился бы, узнав, что это жена наркобарона, — была эффектной красоткой с роскошными формами. По сравнению с ней моя собеседница выглядела просто милой девушкой и, вероятно, сама прекрасно это понимала, но не мог же я сказать ей это в лицо. Как ни странно, она приняла мою маленькую ложь вполне благосклонно.
— Значит, у вас вкус лучше, чем... — она замялась, — чем у хозяина дома.
— Спасибо за комплимент. Хотите что-нибудь выпить?
Она посмотрела на меня так, будто до этого момента думала, что говорит со стеной.
— Нет, благодарю. Мне еще нужно разобраться с этой коровой.
— Может, все-таки не стоит рисковать? — сказал я. — Вы вообще знаете, кто он такой?
— Знаю, — усмехнулась девушка. — Вообще-то он мой муж.
Повернулась ко мне спиной и пошла в ночь. Она была в маленьком черном платье, из тех, что подчеркивают достоинства женской фигуры. Ноги у нее были длинные и стройные. Я остался стоять у швартовочной тумбы, думая о том, какого же дурака свалял.
Почему-то я даже не подумал о том, что моя собеседница может иметь какое-то отношение к дону Эстебану. Возможно, сыграли свою роль стереотипы мышления. Ну, знаете, все эти банальные ассоциации: поэт — Пушкин, домашнее животное — курица, фрукт — яблоко. А жена наркобарона — обязательно какая-нибудь мисс Вселенная.
Хорошо еще, что я не начал ей рассказывать о своем опыте общения с доном Эстебаном, подумал я мрачно. Могло бы получиться забавно.
В этот момент я увидел Кэпа. Он брел — именно брел, загребая ногами песок, — мимо причала, явно ничего не видя перед собой. В руке у него была ополовиненная бутылка «Смирновской». Судя по всему, в какой-то момент ему надоело ждать милостей от бармена и он решил проблему радикально.
— Леонид Иванович! — окликнул я его.
Кэп повернулся и посмотрел на меня.
— А, Денис, — сказал он приветливо. — Как отдыхается?
— Нормально, — я оставил тарелку с недоеденным стейком и подошел к Кэпу. — Хотел спросить вас...
— Спрашивай, — милостиво отозвался Кэп. — Отвечаем.
«А он здорово надрался», — подумал я. Дементьев слегка покачивался, будто его колыхало ветром. Фуражка с золотыми крыльями сидела на его голове как-то кривовато.
— Дон Эстебан женат?
— Допустим. А тебе-то что?
— А вы знаете его жену?
Мохнатые брови Кэпа поползли вверх.
— Амаранту? Ну, видел несколько раз... В чем дело-то, Денис?
«Значит, ее зовут Амаранта!»
— Да нет, так... Просто я тут с ней случайно столкнулся...
— Ты мне смотри! — Дементьев погрозил мне пальцем. — Два с половиной лимона Эстебан нам еще простит... Пахать заставит за бесплатно, как цуциков, но простит... А вот за Амаранту он тебя порвет, как Тузик грелку... понял?
Я пожал плечами.
— Да я ничего такого не имел в виду... Просто мы немного поговорили... Она такая невысокая, да?
Кэп важно кивнул.
— Выглядит как девчонка... Говорят, он на ней женился, когда ей было пятнадцать. Она из того же квартала, что и сам Эстебан.
— Сколько же ей лет? — удивился я.
— Не знаю... Лет двадцать, наверное. — Дементьев неожиданно подмигнул мне. — Что, зацепила?
Я не успел ответить. Оркестр, замолчавший минуту назад, вдруг грянул... «Калинку-малинку». По доскам причала застучали подкованные каблуки — к нам приближался дон Эстебан.
— Ну, мои русские друзья, пришла пора показать, на что вы способны. За мной!
Он схватил Кэпа за руку и потащил за собой на яхту. Мне пришлось последовать за ними.
Дон Эстебан вытолкал Дементьева на середину палубы и хлопнул в ладоши.
— Сейчас наш друг из холодной России нам станцует! Давай, Кэп, продемонстрируй нам настоящий русский танец!
Кэп, пошатываясь, стоял в окружении одетых в дорогие костюмы и вечерние платья гостей, и, казалось, не понимал, чего от него хотят. Бутылка водки, которую он по-прежнему держал в руке, придавала ему сходство со списанным на берег матросом-пьяницей.
— Ну! — нетерпеливо прикрикнул наркобарон.
Я каким-то шестым чувством ощутил, что происходящее сейчас не менее серьезно, чем наш разговор в белой гостиной. Судя по всему, дон Эстебан просто играл с нами, как кот с мышью — то отпуская, то вновь сжимая когти.
Дементьев вдруг подобрался, лицо его приобрело сосредоточенное выражение. Он нашел меня взглядом, кивнул и бросил мне бутылку. Прежде, чем я поймал ее, Кэп пустился в пляс.
Я и не подозревал, что этот кряжистый седой мужик умеет так танцевать. До отточенного мастерства дона Эстебана ему было, конечно, далеко — но и наркобарон не сумел бы так лихо пройтись вприсядку, как это сделал под разудалую «калинку» Дементьев. Он выкидывал коленца, он залихватски ухал и отбивал чечетку, а под конец даже прошелся по палубе колесом. Гости кричали от восторга и хлопали в ладоши, какая-то девица отколола от своего платья и протянула ему орхидею. Кэп галантно поцеловал ей руку.
— Что ж, — сказал дон Эстебан, когда аплодисменты стихли. — Спасибо за представление, Кэп. Теперь я хочу, чтобы ты выпил за здоровье моей матушки. А ну-ка, бокал нашему гостю!
Он щелкнул пальцами. Словно из-под земли выросли двое официантов в белых пиджаках, державшие в руках серебряный поднос. На подносе гордо возвышалась хрустальная чаша — в Латинской Америке в таких чашах подают вино с фруктами — сангрию. Только эта чаша была наполнена каким-то прозрачным напитком.
— Если не выпьешь до дна, — ласково предупредил наркобарон, — обидишь мою матушку.
