Валерий Большаков - Кентурион
– Так где все? – терпеливо повторил Кадмар.
– Не знаю… – промямлил Ахавер. – Римляне убежали, наших побили…
– Ладно, – сказал Сергий, – доедай и проваливай! Римляне как убежали, так и прибегут. Бунта вам никто не простит, спросят по полной!
Ахавер покивал и поплелся прочь.
– Если бы у рабов соображалка имелась, – пробурчал Роксолан, – они бы еще при Спартаке шороху навели б. А так… Кто в лес, кто по дрова. Дорвались до воли, и ну всех мочить! Погуляли, побезобразничали, а дальше что?
– А дальше – распятия, – буркнул Искандер.
– Дожили, ребята, – тяжко вздохнул Акун, – соображалки у нас нет, оказывается. Завалили всю посевную…
– У вас-то как раз соображалки хватает, – усмехнулся Сергий. – Я вам сколько раз предлагал вольные дать?
– А зачем? – хмыкнул Акун. – Нам и так хорошо!
– Соображаешь! Потопали быстрей…
До Ленточного каньона добирались, обходя котловину карьера по краю. Из-за края тоже несло – десятки тел валялось на камнях, отданные на растерзание шакалам и грифам. Шакалы бродили сытые, валялись в тенечке, брюшками вбок, лениво гоняли стервятников. Те неторопливо отскакивали в сторону, взмахивая крыльями, и бочком, бочком возвращались обратно, драть клювами мертвые тела.
– Надо и нам поскорее отсюда сматываться, – сказал Гефестай, – а то явятся римляне, и попадем под разборку!
Ленточный каньон встретил тишиной и тенью. Натруженные глаза отдыхали в спокойном сумраке. Дошагали до того места, где каньон раздваивался. Выбрались туда, где он троил. Левый проход оканчивался тупиком.
– Ну, и где ты видишь дверь? – спросил Эдик, подбоченясь. – Я лично ничего не вижу!
– Слепандя, потому что… – проговорил Сергий, внимательно разглядывая стену. Должна же быть какая-то отметина! Неферит обнаружила ее первой.
– Гляди! – воскликнула она. – Анкх!
Сергий пригляделся. На стене, почти не выделяясь из трещин и впадинок, был вырезан знак анкха.
– Похоже на загадочные картинки в «Мурзилке», – хмыкнул Эдик.
– А это, случайно, не «замочная скважина»? – поинтересовался Сергий, пробуя мизинцем глубину дырки, проколупанной под анкхом.
– Попробуй! – сказала Неферит азартно. – А я буду подсказывать.
Сергий внимательно осмотрел столбик анкха – круглый в сечении, на конце он был откован под квадрат.
– Суй на глубину пальца, – сказала Неферит.
Сергий сунул. Анкх дальше и сам не пошел.
– Теперь поверни вправо, только прижимай…
Анкх повернулся, и ушел в дыру еще на палец. Где-то в глубине каменной глыбы толстенький золотой диск с квадратным отверстием пришел в движение, стал вращаться, совмещаясь с подобным зиянием во втором диске…
– Теперь влево…
Анкх углубился полностью, входя в третий диск…
– Верти до упора!
Третий диск потянул штанги рычажков, оттянувших задвижки. Это не ощущалось, но стало понятным, когда Сергий надавил на глыбу – та стронулась с места. С невидимой щели посыпались чешуйки камня.
– Гефестай! – вымолвил Сергий с натугой. – Надави!
– Это можно…
Кушан надавил, и глыба с шорохом и скрипом начала вдвигаться в тело скалы, притертая как пробка от флакона с благовониями – щель не различалась, не давалась зрению.
Толстенная дверь отъехала на пять шагов, прежде чем проход с обеих сторон расширился до того, что даже Гефестай мог двигаться свободно.
Сергий вынул ключ-анкх. Пропустив всех в сумрачный туннель, они с Гефестаем, накатили «дверь» обратно.
– Правильно, – прокомментировал Эдик. – Чтоб не дуло!
– Шагай, давай… – присоветовал ему Гефестай.
Лобанов быстро прошел длинным коридором и выбрался на свет. И не сразу сообразил, куда попал. Он ждал чего угодно – подземелья, колоннад храма или дворца, а вышел в парк. Пальмы, тамаринды, сикоморы, гранатовые и апельсиновые деревья, тутовник – нагромождения пышной зелени до краев заполняли небольшую долинку. Черные блестящие скалы возвышались кругом, замыкая ее. Здесь было душно и безветренно, а заросли пересекались двумя рядами оросительных канав, по которым журчала вода. В стоячем воздухе жужжали пчелы, между дерев были протянуты паутинные сети, и на этом перечисление обитателей затерянной долины можно было заканчивать.
– И куда теперь? – спросил Сергий, ворочая головой.
– Прямо! – храбро сказала Неферит.
И все, организованной толпой, направили стопы прямо. Чем дальше они забредали, тем глуше делалась чаща. Лес-оазис рос тыщи лет. Одни деревья отмирали и падали, сгнивая без остатка, на их месте вырастали другие. Стволы, рухнувшие недавно, перегораживали путь, медленно разлагаясь и обращаясь в труху. Изредка под ногами попадались плиты аллей, проложенных в древности, но чаще всего гладкий камень был укрыт толстым слоем перегноя и нанесенного песка.
– Надеюсь, – пропыхтел Эдик, – динозавров здесь нет…
– Надейся, надейся… – зловеще протянул Искандер.
Сергий раздвинул перистые листья подрастающей пальмы, и уткнулся в толстую колонну, изузоренную иероглифами Та-Кем.
– Пришли! – сказала Неферит с удовлетворением.
Дальше просматривался колонный зал, уходящий во тьму.
– Лампы взяли? – спросил Роксолан.
Девушки Кадешим кивнули разом.
– Масла припасли? Запаливай!
Разгорелись лампионы, и экспедиция тронулась в путь. Сергий почувствовал волнение – они приближались к цели своих исканий. Похоже, его товарищи ощущали примерно то же.
– Как сюда Зухос рвался! – сказал Искандер с удовольствием.
– А мы первые! – расплылся в улыбке Гефестай.
Могучие колонны разомкнули строй и вывели в круглый зал, посередине коего возвышалась статуя бога Тота, задиравшего длинный клюв.
– Это где-то здесь! – сказала Неферит, двинувшись к стене.
Десять узких входов прорезали стену, проводя в квадратные помещения, обрамленные колоннами из гранита. Сергий заглянул в первую от входа комнату. Вдоль ее стен валялись деревянные полки, упавшие со стен. Груды хрустящих папирусов заваливали пол. В углу стоял открытый сундук из дерева нартекс, полный гладких дощечек, похожих на иконы, и так же разрисованных. Это были древние карты. Искандер, дрожа от жадности, тут же прилип к ним.
Другая комната была заставлена горшками, полными трухи. Только из одного еще торчал пучок трав с мелкими листьями, но когда Сергий подошел ближе, травы рассыпались в пыль.
– Гербарий… – буркнул Лобанов.
– Сергий! – позвала Неферит.
– Иду! – откликнулся он.
Паллакиду он обнаружил в четвертой по счету комнате. Неферит сияла.
– Все на месте! – воскликнула она с радостью. – Вот руководство, – девушка показала на стену, к которой была прикреплена гранитная доска с вырезанными на ней иероглифами, – а вот все составные части!
Широким жестом она провела в сторону разноразмерных сосудов с притертыми крышками.
– И что тут? – подозрительно принюхался Сергий.
– Смола деревьев, которые уже нигде не растут, – торжественно перечисляла Неферит, – порошок из бивня единорога, соль, выпаренная из воды, бьющей из горячего источника… – Она запнулась и проговорила смущенно: – Я не разобрала только, где этот источник – то ли в глубокой пещере, то ли на дне мелкого залива, куда может донырнуть хороший собиратель губок… Высушенная и растертая кожа с ноздрей ужасного мантикора, – продолжала паллакида, – и еще, и еще… Тут много всего! Теперь надо только добавить воды, прокипятить средство и дать отстояться, пока не остынет…
– Неолитический «Юпи»! – ухмыльнулся Эдик. – «Просто добавь воды!»
Неферит, не поняв Чанбу, на всякий случай фыркнула.
– Готовь тогда зелье, – улыбнулся Сергий. – Не будем тебе мешать… Позовешь, когда остынет.
– Ладно!
Лобанов прошел в пятую комнату, заваленную камнями всех цветов и оттенков – зелеными, как лист пальмы, красными, как коралл, черными, как уголь, синими, как вечерние сумерки, прозрачными и непрозрачными, блестящими и матовыми. В камнях самозабвенно копался Гефестай, припомнивший свое увлечение геологией.
– Чего нарыл? – склонился над ним Сергий.
– У-у… – протянул Гефестай. – Чего тут только нету… Все, правда, в куче, свалено, как попало, ни бирок, ничего… Собирали минералы по своему хотению! Блестит – сюда его… Но такие каменюки попадаются… Гляди! – он взял в руки изрядный кусок ломкой породы с голубоватым отливом. – Это кимберлит! Алмазоносная хреновина из Южной Африки! Тут, если поколупать, мелкие алмазики выковыриваются… Нет, ты представляешь?!
– Что там – Африка! – подошел Искандер. – Вон, Мне тут Уахенеб перевел маленько… – Тиндарид показал старинную доску, исписанную красками и покрытую мелкими значками. – Они в Америку плавали! Кто там жил в то время? Тольтеки? Или ольмеки? Вот откуда у индейцев пирамиды! Прав был Хейердал, я всегда говорил!
Сергий обернулся, заслышав оживленный щебет девушек Кадешим, и улыбнулся ласково. У девушек были свои открытия – они примеряли древние украшения – диадемы и колье, бусы, браслеты, пекторали. К Лобанову, дразняще покачивая бедрами, приблизилась Неферит. Ее лебединую шею украсило широкое ожерелье из лазурита и белого сирийского агата-яхалема.
